Постой, паровоз!
Шрифт:
– Уроды! – вскакивая с камня, в сердцах крикнула Наташа.
Повернулась к ним тылом, и с камушка на камушек бегом к берегу. Там осталась одежда…
– Эй, тормози, красотка! Гы-гы! Булочками угости! Гы-гы!
И рожи мерзкие. И смех мерзкий. А ведь кто-то из этих типов мог оказаться законным вором. Таким же могущественным человеком, каким был и оставался Черняк. Таким же человеком, с которыми она когда-то якшалась без всякого стеснения и с видимым для себя удовольствием. И ее муж Илья, если бы его не убили, мог бы попасть за решетку. Тоже мог сбежать с зоны или с этапа, тоже мог кричать и гоготать вслед голой женщине. Ведь он тоже такая же бандитская рожа. Зиновий не такой.
Наташа не стала натягивать джинсы. Набросила рубаху на голое тело и бегом помчалась в свои владения. Там Зиновий, там ружье, там пистолет, с которым она сюда пришла…
Но Зиновия дома не оказалось. А ведь он уже вернулся с охоты, она даже успела накормить его обедом. Сейчас он должен был заниматься огородом. Но к двери приставлена палка – знак, что дома никого нет. Куда-то понесло Зиновия. А ведь он должен был предугадать ситуацию, в которой она вдруг оказалась. Он должен был находиться дома, чтобы встретить зэков с оружием в руках. Но нет ни Зиновия, ни ружья. А пистолет в тайнике. Она спрятала его вместе с порошком за поленницей дров в предбаннике. Нет Зиновия, и черт с ним, сама справится. Наташа любила секс, но готова была убить любого, кто попытался бы изнасиловать ее. А именно для того и гнались за ней словно сорвавшиеся с цепи зэки…
Нет Зиновия. Значит, чутье его в этот раз подвело. А может, он и вовсе утратил его… А может, и не было ничего… Было или не было, но про тайник с оружием и наркотиками он не знал. И верил, что Наташа уничтожила кокаин… Идиот! Дважды идиот!! Трижды!!!.. Ну как же он мог исчезнуть именно в тот момент, когда жизненно необходим?
Наташа добежала до бани, ворвалась в предбанник, закрылась изнутри. Аккуратно вынула несколько нижних поленьев из поленницы, сунула руку в образовавшуюся брешь. Ничего. Фига с маслом вместо оружия и наркоты. Ляд с ней, с наркотой. А без пистолета она пропала…
Несколько сильных ударов в дверь известили ее о том, что зэки близки к цели. Последний самый мощный удар снес дверь с петель. Но Наташа уже закрылась в парилке. Впрочем, и вторая дверь не остановила преследователей. И железный прут, которым она вооружилась, не нагнал на них страху. Этот прут использовался в бане вместо кочерги для каменки. По идее, им даже можно убить человека, если сильно размахнуться. Но не было пространства для размаха…
Она забилась в угол парилки, со страхом взирая на уголовные рожи.
– Цып-цып-цып, цыпочка! – глумливо поманил ее пальцем бритый наголо молодчик.
– Чего зашугалась, краля? – осклабился старый. – Баньку топи, парить тебя будем!
– А ты мочалить нас будешь, мочала!
– Пошли вы оба на…
Наташа сложила трехэтажную матерную тираду, но зэков это лишь раззадорило.
– Ух как мы можем! А даем тоже так же кучеряво? – похотливо ухмыльнулся молодой.
– Кучеряво ты давать будешь! Только тронь меня, падла! Хором на петуха поставят, отвечаю!
– Это верно. За гнилой базар отвечать надо, – хищно сверкнул взглядом старый.
– За петуха ответишь! – злобно вскинулся молодой.
Наташа поняла, что спасения нет. Ее угроза подействовала на уголовников как красная тряпка на быка. Да и не могла она остановить угрозами этих изголодавшихся по женской ласке упырей. Их могла остановить только пуля, но не было у нее оружия. Железный прут у нее в руках – для
этих гадов не помеха!Они набросились на нее разом. Старый ловко перехватил ее руку, в которой она сжимала прут, заломил ее за спину. А затем швырнул ее на пол так, что она упала на спину, больно ударившись головой о лавку. Со звоном упала на пол алюминиевая шайка. А похотливые руки уже раздвигали ей ноги. В таких случаях, согласно народной мудрости, женщине полагалось расслабиться и постараться получать удовольствие. Но Наташа орала как резаная. Лягалась, кусалась. И даже сильный удар кулаком в лицо не угомонил ее. Молодой ударил ее еще один раз, а старый втиснулся к ней между ног. А штука у него в опасном состоянии, еще совсем чуть-чуть, и случится ужасное. Но в самый последний момент появился Зиновий.
– Буду стрелять! – громом с карающих небес прозвучал его голос.
Старого пса это не остановило. И он готов был продолжать свое паскудное дело, но кровь отлила от мерзкой мышцы, что очень его разозлило. Он с ревом оторвался от Наташи и развернулся лицом к Зиновию, который держал его на прицеле ружья. Взгляд жесткий, немигающий. И такая сила была в нем, что и старый, и молодой зэк застыли в оцепенении. Наташе казалось, что не будь у него ружья, они все равно бы наложили в штаны. А ведь не боялся его старый пес, пока не встретился с ним взглядом…
– Эй, мужик, не шути! – проблеял молодчик.
– Я не шучу. Выходим!
Один за другим зэки покинули баню. Когда и Наташа вышла на свет, они оба стояли к Зиновию спиной, сложив руки так, как будто на них были наручники.
– Твари!
Наташа впопыхах вернулась в баню, нашла железный прут, которым так и не воспользовалась. Зато сейчас она могла пустить его в ход. Что и было сделано. Она со всей силы ударила по голове одного зэка – сбила его с ног. Затем второго – тот же эффект.
– Хватит! – осадил ее Зиновий. – Убьешь ведь!
– А этих тварей надо убивать! – как ненормальная заорала она.
И принялась охаживать зэков прутом. Била их до тех пор, пока усталость не приглушила праведный гнев. Она думала, что убила обоих, но ошиблась: после экзекуции оба уголовника остались живы. Они шевелились, подвывали, но не могли подняться с земли. Старому псу она проломила прутом голову, кровь сильно текла из-под пальцев, которыми он прикрывал рану. Но ей нисколько не было жаль этого подонка…
– Добей их! – в повелительном тоне обратилась она к Зиновию.
Но в ответ он отрицательно покачал головой.
– Они уже свое получили.
– Они хотели меня изнасиловать!
– Но я не могу.
Наташа смотрела на него недоумевающими глазами. Он такой сильный, такой подавляюще жесткий. И ему ничего не стоит спустить курок, чтобы покарать гадов, посмевших посягнуть на святое. А он не может!
– А я сказала, стреляй! – снова и уже в большом бешенстве потребовала она.
– Не могу.
– Ты что, не понимаешь! Они хотели меня трахнуть! Почти трахнули!!!.. А ты не можешь?!.. Тряпка!!!..
– Не говори так, – гневно полыхнул он взглядом.
Но Наташа ничуть не испугалась. Она уже поняла, что его крутизна – всего лишь мыльный пузырь. Он всего лишь научился казаться настоящим мужиком, а на самом деле как был, так и остался тряпкой. Настоящий мужик уже давно поставил бы этих ублюдков к стенке.
– Как хочу, так и говорю! Дай сюда!
Она вырвала у него из руки ружье, в безумном порыве приставила ствол к голове молодого зэка и нажала на спусковой крючок. Под грохот выстрела голова просела как лопнувший арбуз. Но Наташу это не остановило. Она приставила берданку к голове второго насильника, но выстрела не последовало: в одноствольном ружье больше не было патронов.