Постпозиция

– Нет, спрашивать тебя пришел. Что делать будем?

– В смысле? Работать. Я вот уже, пока на полставки.

– Так и я уже.

Я выпрямился, прошелся туда-сюда. Прислонился к стене у двери в подсобку.

– А что тогда спрашиваешь?

– Да так. Куда устроилась?

– В спортивный продавщицей.

Аня всегда знала, что надо делать, и делала. Я как-то спросил: «Как у тебя так получается, ты берешь и делаешь, не отвлекаешься и не паришься?» Она ответила: «Пару лет назад, после развода, мне в голову начали лезть мысли и сильно мешать. Оказалось, что хороший способ от них отвлечься – это что-то делать, быть занятой». Я подумал и сказал: «Это все из-за того, что у тебя маленькая грудь». Она покрутила пальцем у виска.

– Ну а ты?

– А я в колл-центр. На удаленку. Сижу дома, звоню потенциальным клиентам, рассказываю о достоинствах канцтоваров, которыми торгует фирма.

– Серьезно? – Аня приподняла бровь. – С твоим опытом мог бы куда-нибудь устроиться, типа как здесь.

– Каким опытом? И кем я тут работаю? Якобы бухгалтер. А по факту? По факту я дома сижу, какие-то непонятные циферки сравниваю, которые мне по почте Миша шлет. Никто. Никто без образования. Ладно бы никто с образованием. А так…

– Ой да ну! Брось ты чепуху молоть. Было бы желание.

– Вот! Ничего не хочу, понимаешь? Ни-че-го. Хочу дома сидеть. Играть, пить, ходить в кино. Пойдем в кино?

Аня опять приподняла бровь.

– А пить? Отпраздновать наше успешное освобождение из оков Мишиного индивидуального предпринимательства? Пойдем.

– Ты меня отвлекаешь, последний заказ отправляю. Скоро, по идее, Миша должен прийти.

– Да? Это хорошо. Давно не видел…

И точно как она сказала, хлопнула входная дверь, не дав мне докончить. Раздались шаги, и лампа высветила напротив нас Мишу. Побледневшего, осунувшегося, модная прическа стала похожа на неудачную стрижку. Он шмыгнул носом.

– … начальника.

– Привет, – каким-то эхом сказал Миша.

– Привет, – сказали мы ему.

Он покашлял.

– Это… – начал, но не продолжил Миша.

Вдруг он дернул плечами, как бы выпрямляя осанку, весь провибрировал с ног до макушки, как бы его током ударило, растянул лицо в подобие улыбки – в полутьме получился гротеск.

Мне стало страшно, я спросил:

– Да?

– В жизни бывают сложные моменты, но благодаря им, мы получаем бесценные уроки. Если у нас что-то не получилось сейчас, то это вовсе не означает, что не получится в следующий раз.

Он помолчал, жуя губу.

– Мы часть этого мира, мы нужны ему. Не будем об этом забывать!

Мы с Аней переглянулись. Миша тем временем ссутулился и сдулся.

– Хорошо, – неуверенно сказала Аня. И добавила, – Миша.

– Ты чего сидишь, Аня? Иди домой, бросай эти крохи на сегодня.

– Так все. Больше ничего не осталось, я все продала.

– Да? Э… Здорово… Молодец, – он кивнул головой, задумчиво взглянув куда-то вверх.

Миша положил на пол сумку, рядом бросил куртку.

– Я в душ, – сказал он и прошаркал мимо нас в подсобку, расстегивая на ходу рубашку.

– Я бы предположил, что он сошел с ума,– сказал я, когда за Мишей закрылась дверь. – Но чтобы с него сойти, надо его иметь.

– Тренинги, семинары. Посещает тренинги и семинары, – объяснила Аня. – В сети, наверное, видел: «Как начать с нуля», «Зарази сотрудника энтузиазмом», «Саморазвитие в бизнесе». В таком духе.

– Так. Ясно.

– Он не первый раз тут пургу двигает, но я думала, при тебе не станет.

– То есть, отродясь ничему не учившись, он таки решил чему-нибудь научиться.

– Лучше поздно, чем никогда.

– Спорно. Похоже на душевное неравновесие. Может, все же сходишь с ним на свидание?

– Еще пошути, пожалуйста, посмешнее только, если не трудно.

Компьютер перестал шуметь, экран погас.

– Домой?

– Да, домой.

– Оставайся. Посидим втроем. Поговорим.

– Не, мне здесь больше делать нечего, на днях зайду за документами и расчетом. Так что, глядишь, увидимся еще.

Аня встала, сняла со спинки стула куртку. Подошла ко мне.

– Приятно было работать вместе.

Мы обнялись. Стало вдруг не по себе.

– Ты это, не пропадай, – сказал я вслед исчезающей в темноте Ане.

– Не пропаду!

Она вышла, и входная дверь хлопнула за ней.

Миша с мокрой головой, по пояс голый, в джинсах и тапочках вошел в мой кабинет.

– У меня в сумке бутылка.

– Выпьем!

Миша притащил еще один стул, и мы уселись за столом в зале. В желтом свете лампы неспешно плавала пыль. На улице шел несильный дождь. Слышно было, как косыми струями он гладит окна магазина.

С уверенным ударом по столешнице Миша обозначил бутылку коньяка. Тут же из сумки достал лимон.

– Выпьем?

– Забыл стаканы, сейчас принесу.

– Захвати нож.

Я сбегал к себе за стаканами, за ножом, за тарелочкой. Миша, скрипнув пробкой, откупорил коньяк и с тихим бульканьем разлил. Я тем временем нарезал лимон.

– Вот и все, – подняв стакан, провозгласил Миша.

– Все, – подтвердил я.

Выпили не чокаясь.

– Обидно, – морщась, глухо сказал он.

– Обидно?

– Ага.

– Не стоит!

– Отчего же?

– Миша, ты совершенно безмозглый человек, но при этом ты умудрился создать и развить магазин, который успешно существовал и неплохо кормил, в том числе и меня. Какое же невероятное везение тебе сопутствовало!

– Поддержал. От души.

– А я не прав? Кризис можно было пережить, ты же, при своей безмозглости, даже толком и не понял, что происходит и почему дела хиреют. Думал, видать, все – один раз поработал, а дальше оно само как-нибудь.

Миша не донес до рта стакан, остановился.

– Простой какой.

Он выпил. Я тоже выпил. Миша снова забулькал коньяком, разливая.

– Что делать будешь? – жуя лимон, спросил я.

– Не представляю. К родителям пока переберусь, а то почти на мели остаюсь, за хату платить нечем. Как-то я привык, что все есть. Как теперь буду?

– Работать неужто пойдешь?

– Да вот и к роли начальника я тоже привык.

Я посмеялся над начальником.

– Трудная ситуация у тебя получается.