Поступь империи: Поступь империи. Право выбора. Мы поднимем выше стяги!

– Но, государь… – попытался было что-то сказать Артур Либерас, но замолчал, остановленный взмахом руки.

Николай же недоуменно продолжил:

– «Наказание за казнокрадство должно быть суровым, но справедливым. Потому надлежит в первый раз пойманного вора оштрафовать на сумму в пять раз большую, чем он украл, при этом сразу же надлежит снять его с занимаемой должности и в течение двух лет не допускать к оной.

Если же сей человек попадется во второй раз, не вынеся из своего урока печального опыта, его надлежит отправить в Адмиралтейство или на другие подобные работы. Имущество же служивого человека должно быть разделено на три равных части: первая отходит жене, вторая – детям, а третья – государству, дабы провинившийся на горьком опыте узнал, каково это – быть разоренным и должным.

Если же получится так, что казнокрадство повторится в третий раз, то оного человека необходимо прилюдно сечь кнутом, после чего на веки вечные отправить на поселение в Сибирь, где ему надлежит работой своей вымаливать прощение у государя и Отечества своего.

Над всеми же делами оными глава должен быть, которым и является созданная фискальная служба. Подпись – великий князь и царь всея Руси Алексей Второй. Дата – двадцатое апреля тысяча семьсот десятого года от Рождества Христова».

Закончив читать, Николай странно посмотрел на меня, словно хотел что-то сказать, но почти сразу же передумал. Не лучше были выражения лиц и у остальных соратников.

– Не слишком ли круто это будет для нас, ваше величество? – тихо спросил Александр Баскаков, не глядя на меня.

– Не слишком. Просто если вы думаете, что я не знаю о ваших грешках, то заблуждаетесь, – с грустной улыбкой говорю я им. – Если не все, то большая часть ваших провинностей мне известна. И то, как ты, Сашка, шерсть на своих мануфактурах за бесценок скупаешь, а сукно в армию чуть ли не по заграничным ценам сдаешь, хотя уговор у нас с тобой был совсем другим. Знаю я и о том, что ты, Никола, в Сибирской губернии с князем Гагариным дела свои делаешь да барыши от государства отнимаешь, с отцом своим посылая караваны в Пекин, минуя деньгами казну государеву.

Про тебя, Артур, я вообще молчу, твои станки, которые ты в мастерские и на заводы поставляешь, обходятся дороже, чем привезенные из Франции и Англии вместе взятые! О том же, что ты, Миша, о себе больше думаешь, чем о царской службе, я тоже умолчу, одно тебя извиняет: все-таки воров и разбойников безопасники под твоим руководством ловят и вешают.

А говорю я все это вам в первый и последний раз, друзья. Для моего батюшки Русь-матушка была всем, и для меня она, поверьте, не меньшее значение имеет, и мне будет больно, если кто-то из вас не оправдает моего доверия. Просто знайте, что те суммы, которые указаны в своде, являются начальными. Так что само жалованье будет расти, уж это я вам обещаю…

Расходились соратники с хмурыми лицами. Указ о правеже и недоимках мои ставленники и друзья даже не выслушали, погруженные в собственные мысли. Смысл же оного заключался в том, что все недоимки до этого года прощались, однако с этого года процесс «выколачивания» государственных денег намного ужесточен. По правежу получалось, что те люди или их подрядчики, кто не в состоянии выплатить деньги по подрядам и откупам, должны быть сосланы на отработки в Петербург, Таганрог или же на Урал, где и будут отрабатывать свой долг до тех пор, пока его полностью не выплатят.

Месяц заканчивался, а проблем меньше не становилось, и что со всем этим делать, да так, чтобы до бунта дело не дошло, ума не приложу.

Что ж, поживем – увидим.

* * *

Май 1710 года от Р. Х.

Побережье Ладожского озера

Генерал-майор Третьяк

Оставив в Выборге девятьсот солдат гарнизона и распределив еще сто по ближайшим к нему землям, дабы своевременно можно было среагировать на нападение врага, командир отряда в четыре полка пехоты и два драгунских полка направился по приказу государя прямиком в Кексгольму. Необходимо создать надежную опорную перевалочную базу для продвижения в Финляндию.

И вот, пробираясь по раскисшим от весеннего паводка дорогам, разбирая появившиеся на пути завалы, корпус наконец вышел к небольшому городу, над которым реяли шведские стяги. А где-то в конце колонны плелась осадная артиллерия, доставленная к Выборгу аккурат в начале зимы, через три недели после того, как город пал после штурма. Две 24-фунтовые гаубицы и четыре 18-фунтовые пушки – вот и все, что смог выделить генерал-майору государь всея Руси для покорения не самого маленького города на шведской границе.

Усталые, но довольные солдаты в грязной форме готовились встать лагерем на ночлег. Последняя пара верст далась особенно тяжело, но теперь, когда угроза умереть от непосильных нагрузок миновала, солдаты вновь обретали забытую уверенность в собственных силах, со всех сторон слышались шутки, кто-то начал собирать хворост, не обращая внимания на пятерку коптящих в вечерний небосвод полевых кухонь. Что поделаешь, душа русского человека требует тепла живого огня.

Третьяк с улыбкой ходил по разворачивающемуся лагерю, ведь, несмотря на все перипетии, бригада генерал-майора прибыла на неделю раньше того срока, который планировался для начала похода к Кескгольму.

– Господин генерал-майор, прибыл гонец от его царского величества! – замер возле Третьяка молодой адъютант Долохов, позади которого стоял заляпанный грязью гонец.

– Подойди.

Усатый драгун, исполняющий роль гонца, сделал несколько шагов к генералу, отдавая ему кожаную папку с нетронутой печатью. Недолго думая, Третьяк сломал сургуч, и перед глазами его оказался какой-то план. Повернув лист, он достал оттуда послание государя.

Николай Иванович, высылаю вам план города, составленный одним из пленных шведов. Надеюсь, что услышу радостную новость в самом ближайшем времени. Как только город падет, в Финляндию выйдет еще один корпус под командованием князя Михаила Голицына, на которого и ляжет в дальнейшем вся забота о захвате здешних земель.

Государь Русского царства Алексей Петрович Романов

– Что тебе приказано, солдат? – прочитав краткое послание, обратился к гонцу генерал-майор.

– Быть в вашем полном распоряжении до тех пор, пока город не падет, после чего как можно скорее отправиться обратно к государю, – ответил драгун.

– Хорошо, значит, будешь пока вместе с моими вестовыми. Проводи на постой, – бросил адъютанту Третьяк и погрузился в чтение схематичного изображения города.

На карте разными по толщине линиями были указаны старые крепостные стены и мелкими вкраплениями – относительно недавняя кладка; где-то были приписаны цифры, а где-то вовсе ничего не было. Генерал-майор разглядывал форт на юго-восточной стороне, пару батарей на восточной стороне города, расположенных со стороны Ладоги, мысленно провел пару линий, удовлетворенно хмыкнул и пошел к себе в шатер.

Всю второстепенную работу выполнят уже без его участия, а значит, командиру можно немного отдохнуть и ночью вновь приняться за работу, ломая глаза от неровного света восковых свечей.