Потерянное

— Служите империи?

— Шпионю для неё. Собираю информацию на неугодных.

— А почему мне рассказываете? Это же должно быть секретом, — Майли не спускал глаз с собеседника.

— Ты бы и так узнал. С твоим дедом узнать подробности моей жизни не проблема. А мне не нужно, чтобы моя дочь знала правду. Она умна, могла бы давно меня раскусить, но ненависть её ослепила, — Рувес взял браслет из шкатулки. — Это принадлежало Диане. Мой подарок. Я думал, она его потеряла.

— Почему?

— А что это изменит? Она с детства видела меня таким, видела слёзы матери из-за моих поступков. Я и Диана были молоды, влюбились, она узнала мою тайну, но решилась выйти за меня замуж, глупая девчонка. Но цена ошибки слишком велика, она не смогла так жить, а я не мог бросить службу. Я постоянно изменял, носил маску, а она терпела, и с годами боль только усиливалась, но обратной дороги для нас не было, — Рувес обернулся и взглянул на парня. — Как думаешь, узнай она правду, что-нибудь изменится? Нет. Я променял семью на долг перед империей. Всё сводится к одному, я бросил их.

— Неужели вы не желаете объясниться?

— Нет. Я приехал по двум причинам. Первая — заткнуть тебе рот, вторая — оставить тебе два письма. От Дианы и от меня, — он положил два конверта на стол. — Если что-нибудь со мной случится, отдай ей.

— Вы так говорите, будто мы с вами больше не увидимся, — Майли спрятал их во внутренний карман.

— Возможно, так оно и есть. Через год я отправлюсь в далёкое путешествие по торговым делам. А что ждать от уверанцев, никто не знает. Майли, выкиньте меня из вашей жизни, забудьте обо мне и живите счастливо. Я никудышный отец. Я ничего не сделал, когда у неё появился шрам, ничего не сделал, когда убежала из дома. Я слился со своей маской. Моя роль — это моя теперешняя жизнь. Пускай она меня ненавидит, пускай винит в смерти матери — это лучшее, что я могу ей дать. Такой вот у неё отец.

— Зачем вы мне всё это рассказываете? — Майли не выдержал и перешёл на повышенные тона. — Думаете, мне интересно слушать ваш бред? Эти ваши ничтожные оправдания? Отдали письма, всё, достаточно. Плевать я хотел на ваши страдания. У вас есть дочь, а ей нужен отец. Я не помню своего отца, и мне его не хватает. Но у меня есть мама, брат, племянники и дед. А Руди осталась одна, семье на неё плевать. И кто вы после этого? Я отвечу за вас. Лживая тварь, что скрывается под разными личинами и пользуется ими, когда удобно. И супруга ваша страдала не из-за вашего долга перед империей, а из-за вашей гнилой натуры. Валите в свою поездку и лучше не возвращайтесь, — Майли направился к выходу.

— Да что ты понимаешь? — вспыхнул Рувес.

Майли остановился и обернулся:

— Поверьте, я хорошо понимаю. Вот только на близких мне не плевать.

Глава 36

На кровати в холодном помещении лежал пятилетний ребёнок, полностью окутанный десятком трубок, по которым циркулировали кровь и жидкости разных цветов. Бледную кожу мальчика местами покрывали корки и язвы, на пальцах отсутствовали ногти, и только автоматическая система поддерживала жизнь в слабом теле.

Рядом сидела женщина в белом халате, её дрожащий палец находился в миллиметрах от монитора с данными, что показывал критические показатели и окно с запросом:

Объект 24 более не пригоден для дальнейших исследований. Приступить к процедуре переработки:

(Да) (Нет)

Дверь автоматически открылась, и в палату зашёл мужчина в чёрных штанах и белой рубашке. С печальным выражением лица он подошёл и взглянул в глаза:

— Сколько раз повторять, для подобных процедур есть другие. Хватит себя пытать, — его палец коснулся кнопки подтверждения. В полу открылось отверстие, и кровать с оборудованием стала опускаться вниз. — Приведи себя в порядок.

— Я больше так не могу, — она откинулась на спинку стула. — Нельзя так. Я больше не могу смотреть на их страдания. Это всё неправильно.

— Выкинь всё из головы. Они — не дети, — мужчина достал сигарету, — а наспех выращенные организмы. Нет разума, нет сознания, только оболочка.

— Они чувствуют. В их глазах столько боли и страданий. Я не этого хотела, когда предложила свои исследования, — она забрала сигарету из его рук и сделала длительную затяжку.

— Успокойся. Нам некуда отступать. Законы нарушены, средства потрачены. Корпорация нас не отпустит, — он вывел данные на монитор. — Смотри, мы уже близки к цели. Если всё получится, то никто нас ни в чём не станет обвинять.

— И сколько ещё детей мы должны вырастить? Скольких мы должны убить?

***

Ранним утром в особняке полным ходом шла подготовка к вечернему застолью и веселью. Слуги доделывали уборку, на кухне стоял невыносимый жар, в саду на подготовленной платформе устанавливали шатёр и четыре обогревательных печи с высоким дымоходом. Комнату для молодожёнов украшали цветами, а на тумбочке у кровати уже стояли разные тоники для брачной ночи.

Экар покинул гостевую комнату и, пританцовывая, направился к лестнице.

— Ты что-то долго, — Рой стоял на ступеньках. — Что у тебя с волосами?

— Идея Юльхи, — карлик провёл ладонью по коротким косичкам, украшенными клипсами серебристого цвета. — И не спрашивай. Весь женский отряд с утра куда-то испарился, пришлось самому крутить.

Двое вышли на улицу и двинулись к ожидающей их карете. Погода радовала, солнечная и безветренная, лёгкий морозец слегка румянил щёки — самое то для предстоящего праздника. Рой открыл дверцу, и Экар ловко запрыгнул внутрь, где дремал виновник торжества, развалившись на седушке.

— Просыпайся, жених! — кулак ударил в плечо. — У тебя сегодня такой день, а ты спать удумал.

— Я только глаза закрыл, — Майли лениво привстал и принялся поправлять наряд.

— Глаза он закрыл. Тебе сегодня не положено, нечего морду мять перед свадьбой, — шутливо отчитал Экар.

— У тебя малость крови под носом, — Рой протянул платок.

— Что?

Майли провёл пальцем, и в этот момент в голове вспыхнули нестерпимые боль и звон. Он упал на колени и зажал ладонями уши, из уст, сквозь зубы, вырвался крик. Всё окружение вспыхнуло невыносимым ярко-белым свечением, сопровождаемым золотыми нитями, похожими на молнии, и сменяющимися узорами. Отовсюду послышалось множество чьих-то голосов, говорящих на неизвестном ему языке, крики и детский плачь.