Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Потерянные в прямом эфире
Шрифт:

Я тоже продолжала стоять напротив него, нервно переступая с ноги на ногу и пряча руки в карманы пальто.

— Ты, — наконец-то нарушил он молчание.

— Я.

Невольно улыбнулась абсурдности происходящего, хотя смешного в этом не было ничего. Впору было начинать плакать.

Игорь тоже как будто бы смягчился. По крайней мере, его взгляд не казался уже таким колючим. Он рассматривал моё лицо, после чего прошёлся по фигуре и вновь поднялся наверх. Меня так и подмывало поинтересоваться, сильно ли изменилась за прошедшие годы. Вот он, к слову, почти не поменялся: всё тот же рост, широкие плечи, лёгкая щетина, проникновенный взгляд с лукавым прищуром, ямочка на подбородке. В свои сорок четыре Игорь находился в прекрасной форме, даже первая

седина, пробивавшаяся на висках, и тонкие лучи морщинок в уголках глаз лишь подчеркивали природное очарование, обстоятельность и выдержку его характера. Признаки зрелости ему шли, единственное, что мне не понравилось, — это причёска. Четырнадцать лет назад Ключевский щеголял длинной чёлкой, которую постоянно откидывал вбок или зачёсывал назад при помощи геля. На сегодняшний же день Игорь Валерьевич был обладателем непростительно короткой стрижки, явно дорогой, но словно кричащей о том, что это уже не тот человек, с которым у меня однажды случился летний роман.

— Арсению нужна была помощь, — зачем-то начала оправдываться я, надеясь хоть немного разбавить повисшую между нами неловкость, но мои слова возымели обратный эффект.

Ключевский неожиданно помрачнел, подтянулся, выпуская невидимые колючки, означающие: «Не приближайся».

— Арсению, — имя сына он прознёс с особой подчёркивающей интонацией, — есть кому помочь.

— Да, вот только почему-то он пришёл ко мне, — быть покорной я не умела, даже под гнётом чувства вины. Я не хотела ни в чём его обвинять, но прозвучало всё равно обличающе.

Игорь тяжко вздохнул и, оглянувшись назад, прикрыл дверь, явно подозревая некоторых обитателей квартиры в привычке подслушивать.

— Сенька умеет выворачивать всё в свою пользу. Поэтому я бы не принимал его слова за чистую монету.

— Но проблемы в школе были более чем реальны! — поспешно выпалила, как если бы это имело хоть какое-то значение, что Арсений нуждался именно во мне. Что уже было сверхэгоистично с моей стороны. — И никого другого в этот момент не оказалось рядом! Тебя не было!

Последняя фраза прозвучало неожиданно лично, будто это я всё время нуждалась в Игоре, а его попросту не оказалось рядом. Сложно, нелогично, неправильно… Да и за Арсения вдруг стало обидно. С него и так хватило последствий моих поступков, а тут ещё и отец, который на деле оказался не столь идеальным, как я рассчитывала. Я честно старалась не осуждать, но… как всегда, у меня ничего не вышло.

— Ты говоришь о том, о чём не имеешь ни малейшего представления, — играя желваками, хлёстко проговорил Игорь. — А знаешь почему? Если ты вдруг забыла, то я поясню… Тебя не было.

Он бил по мне моими же словами. Облизала вмиг пересохшие губы, ощущая себя совсем маленькой девочкой, беззащитной и виноватой. Но разве я могла показать ему это?

— А хочешь, напомню тебе совсем другое? — хищно ухмыльнулась, предчувствуя вкус чужой крови. — Это было обоюдное решение. Насколько я помню, не так уж и сильно ты возражал, когда я собирала вещи. Хотя нет, подожди… Ты ведь совсем не возражал.

— Не понимаю твоих претензий, — с напускным безразличием пожал он плечами, но тем не менее сделал резкий шаг вперёд. — Ты ведь хотела свободы, и ты её получила. И, судя по всему, — он смерил меня многозначительным взглядом, — всё у тебя сложилось как надо. Так в чём именно проблема, Олеся?

Имя моё он произнёс с самым настоящим вызовом. Меня невольно передёрнуло. Действительность была такова, что я сама не осознавала, чего именно требую от него. Ощущения были таковы, будто я растягивала те жалкие крохи времени до того момента, когда мне нужно будет развернуться и уйти… опять.

— Проблема в том, что ты умудрился оставить ребёнка одного… совсем одного в огромном городе, подвергнув его непонятно каким опасностям!

— Всё. Было. Под. Контролем.

— Очень интересно, — ядовито фыркнула я, — каким именно. Пара сообщений на телефон? Ты даже не знал, где он и что…

— И это сказала женщина, которая не вспоминала о нём четырнадцать лет.

Да, чёрт возьми, меня не было. Но знаешь, в чём разница? Это та ответственность, которую ты взял на себя. И ты… не справился.

Ещё один резкий шаг в сторону меня. Тяжёлое дыхание… Угрожающе прищуренные глаза, полные злости и чего-то ещё. Игорь возвышался надо мной почти на голову, и даже мои каблуки оказались бесполезны в этом противостоянии. Наверное, если бы не мой «дрянной» характер, взращенный годами, то меня бы попросту снесло волной его гнева.

— Ты ни хрена не знаешь! Ни о нём, ни тем более обо мне! Потому что тебе было всё равно. Потому что это ты не объявлялась столько лет. И это был твой выбор. Твой! От и до. Я тебя не выгонял…

Но и не остановил.

— У тебя нет никакого морального права не то, что судить меня, но и совать свой нос в дела МОЕГО сына. Хотела помочь? Помогла? Спасибо тебе и низкий поклон. А теперь можешь идти, думаю, что таблетку успокоительного для совести ты получила, ещё лет на десять хватит, — он рвано сглотнул, видимо подавив желание сплюнуть, и на автомате провёл рукой по волосам, совсем как раньше, когда хотел откинуть чёлку назад. — Сейчас же прошу меня извинить, вынужден покинуть вас, Олеся Юрьевна, меня ребёнок ждёт.

И, преодолев расстояние до порога в два шага, он скрылся в квартире, спокойно закрыв за собой дверь, наглядно продемонстрировав мне, что всё у него под контролем.

А я так и осталась стоять на месте, душа в себе накатывающие слёзы и борясь с иррациональным желанием начать ломиться в чужой дом.

Игорь

Меня трясло. Правда, понял я это далеко не сразу.

Зашёл в прихожую, закрыл дверь, щёлкнул замком, скинул обувь. Руки действовали сами, повторяя привычные действия, доведённые до автоматизма за шестнадцать лет проживания в этом доме. Мне бы даже, наверное, удалось убедить себя в том, что всё нормально, что всё как всегда, если бы не кровь, что набатом стучала в висках, и женщина, оставленная мной за порогом квартиры.

Дверь в Сенькину комнату оказалась закрытой. Из-за стены доносились раскаты музыки: очередное юное дарование от русского рэпа что-то там твердило про свободу и попранные права. Если это было послание, то адресовалось оно явно мне.

Я бросил взгляд на часы. Три часа ночи. Соседи должны были оценить ночную какофонию. Но ломиться в комнату сына с воспитательными речами не стал: просто не был уверен, что эта затея закончится хоть чем-то хорошим. А так… пусть злится, пусть ненавидит, главное, что дома. Живой и здоровый.

От последней мысли меня, собственно, и передёрнуло. Одному только Богу было известно, что я успел напридумывать себе за те часы, что провёл в томительном ожидании этого великовозрастного балбеса, не обнаружив его дома посреди ночи.

Попытка порадовать ребёнка своим неожиданным приездом оказалась до нелепого неудачной, а главное, никому не нужной. Уж мог бы и сам догадаться, что это не то, чего с нетерпением ждут в четырнадцать лет. Особенно в случае с Арсением.. Вырос он как-то совсем быстро и неожиданно. Я и понять не успел, когда собственный ребёнок стал для меня загадкой, а ведь когда-то мог наперёд предугадать каждое его слово, желание, жест. Вот и с приездом действовал примерно так же. Памятуя о той неистовой радости, что обычно светилась в его глазах, когда я возвращался домой после очередной поездки. Не то чтобы я часто уезжал, но деловые поездки случались. Не имело значения, пара дней или же пара недель, я всегда одинаково сильно рвался домой к этому лохматому чертёнку, и обычно он отвечал мне тем же, буквально светясь от счастья почище любой лампочки под напряжением. Он вообще всегда был таким: открытым и непосредственным. Но в последнее время что-то перестало клеиться между нами, и Арсений с каждым днём всё больше и больше уходил в себя, предпочитая отмалчиваться или отделываться отговорками, понятными только ему. Но даже в своих самых страшных мыслях я не мог представить себе, что однажды ему приспичит отправиться на поиски Олеси.

Поделиться с друзьями: