Потерянный альбом

— М-м, сказал Арчи;

— Ну и все, сказал я;

— Ага, сказал Арчи;

— Вся жизнь продана, сказал я: на этом поставлена точка;

— Хм, сказал Арч;

— Поставлена точка, сказал я;

— М-м, сказал Арч;

— Но потом, знаешь, через несколько дней мне кое-что пришло в голову, продолжил я: я имею в виду, я понимал, что все это время меня что-то гложет, и наконец однажды вечером, вернувшись домой и сидя в гостиной, я вспомнил, что: у матери был такой, типа, фотоальбом, изначально принадлежавший ее отцу…

— Да? сказал Арчи: правда?..

— М-м, сказал я: но потом, знаешь, когда он умер, альбом хранился у нас дома; и я понял, что его-то я и не увидел, вообще на него не натыкался…

— А точно не…

— Я имею в виду, я определенно его не проглядел, когда вычищал квартиру, потому что перебрал все как минимум пару раз, чтобы убедиться, что нигде не спрятаны деньги и мать ничего никуда не заныкала; так что я уверен, что не мог просто его пропустить…

— Да уж, сказал Арчи;

— Но не могу и представить, чтобы она его выкинула или что он — не знаю — не дожил до нашего времени или что-то в этом роде: это тоже невозможно; это просто немыслимо…

— Ага, сказал Арчи и с шипением выдохнул: в таких ситуациях приходится непросто…

— М-м, сказал я: типа, и что теперь?..

— М-м, сказал Арчи: ну а у тебя есть семья, братья или сестры, которые могли заехать и…

— Нет, сказал я: никого; вообще больше никого не осталось;

— Тогда, может, его кто-нибудь позаимствовал, или, может…

— Да не, сказал я: ничего подобного; быть не может; мать редко с кем виделась…

— Хм, сказал Арчи;

— М-м, сказал я;

— Ну и — как бы, ты думаешь, он может быть в Вирджиния-Бич? спросил Арчи;

— Не совсем, сказал я: в смысле, уверен, что его там нет; но, знаешь, могут быть какие-нибудь наводки, или информация, или… не знаю…

— М-м, сказал Арчи и отвернулся к окну: видимо, все сводится к той же старой истории: почему так долго ждал…

— Ага, сказал я: твоя правда…; в точку…

— Так оно и бывает, сказал Арчи и зевнул; так всегда и бывает…

Мы проехали темный универсал, с парой перевернутых велосипедов на багажнике, словно с рогами; потом оказались за большим пыхтящим фургоном «Снукс»; я ускорился, чтобы обогнать монстра, потом замедлился, когда увидел, как он сигналит для следующего съезда; скоро он свернул; Арч рядом со мной поднял ногу на сиденье; потом потянулся хорошенько, выгибаясь поверх подголовника:

— Но знаешь, сказал я тогда, возвращаясь взглядом на дорогу, чтобы следить за притягивающим светом моих фар: однажды я как бы осознал, что все-таки его искал…

— Да? спросил Арч;

— Да, сказал я: хоть сам этого и не понимал, я его искал, все время…

Арч ничего не ответил;

— Но почему-то, знаешь, поиски, не знаю, вроде как выскальзывали из мыслей, сказал я: это как-то вылетало из головы…; я отвлекался или был занят чем-то другим…

— М-м, сказал Арч;

— Правда, сказал я;

— М-м, сказал Арч и снова зевнул: ну раз так…

— Я не знаю, сказал я;

— Значит, надо заглянуть глубже, сказал он: нельзя все сводить просто к охоте, к бесконечной погоне;

— Нет?;

— Ни в коем случае, сказал он: дело совсем не в этом;

— Тогда расскажи, в чем;

— И штука не просто в насилии и боли, хотя, конечно, этого достаточно, этого там на всех хватит…

— Ну уж…, сказал я;

— В смысле, люди же должны возвращаться раз за разом…

— Ну уж;

— На самом деле суть в выживании, сказал он: умении не сдаваться;

— Думаешь?..

— Определенно, сказал он: каждый фильм, если задуматься, просто последовательность отдельных маленьких фильмов, и каждый пересказывает, по сути, одну и ту же историю;

— Ладно…

— Как Койот что-нибудь пробует, но в результате сам себя убивает;

— Ладно…

— Все они воспроизводят одну и ту же микродраму навязчивого самоуничтожения, бесконечно повторяющуюся;

— Конечно;

— Разумеется, в этих мультфильмах может происходить и что-то еще, но из всех возможных маршрутов к юмору Койот предпочитает всего один;

— Потому-то он и Койот;

— Именно; более того, из раза в раз Койот как будто не извлекает никакой урок; после каждой сцены опять берется за свое, решительно настроенный прикончить себя еще раз; для него, типа, «с видоискателя долой, из сердца вон»; валун и пропасть ничему его не учат; спустя кадр он все забывает;

— Смешно;

— И умнее он не становится;

— М-м;

— В общем, да, это важный момент, сказал он: но для меня здесь весомей то, что каждый раз Койот просто возвращается: мир каким-то образом разрешает ему второй шанс; у него всегда есть вторая попытка, как будто он только что себя не прикончил; вот что в этих мультиках главное;

— Хм;

— Ты видишь горку праха, но он просто возвращается с очередным, идентичным сюжетом, и все начинается по новой; и вот поэтому я считаю эти мультики буквально чудесными: это истории о патологически повторяющихся чудесах, где все насилие и разрушение не имеют особого отношения к центральному допущению — этой чудесной способности возвращаться;

— Понимаю;

— Так что мультики вовсе не о добровольном самоуничтожении или сизифовых неудачах Койота, а на самом деле они повествуют о его воскрешении — способности возвращаться, как бы его ни угораздило; это правда истории о воскрешении…

— Аллегории непрерывности;

— Не без этого: наше непознаваемое, но предположительное постоянство; все то же отрицание или иллюзия, на которых выросла христианская драма;

— М-м;

— И если на то пошло, то и миф Вико, и все теории о ритме возвращений в человеческой истории, будь то Тойнби, Сен-Симон, Тертуллиан или Ницше, кто угодно…

— То есть, несмотря на всю боль и фрустрацию, мультики вообще-то на редкость оптимистичные, сказал я;

— Конечно;

— Ориентированные на будущее;

— Даже если будущее точно такое же, как и прошлое: фигачащий тебе по башке валун;

— Ага, сказал я; хотя, учитывая альтернативу, это даже неплохо;

— М-м, сказал он: но в некоторых последних мультиках о Койоте, если я правильно помню, великий оркестр «Уорнер Бразерс» заменили на реально нелепую музыку из фонотеки; не знаю, захочется ли мне возвращаться к такому;