Повелитель теней. Том 3

Здесь было темно, но он увидел, что оказался в длинной галерее, идущей внутри крепостной стены. С одной стороны она терялась в темноте, а с другой откуда-то сверху брезжил слабый свет. Поняв, что там расположена лестница на крепостную стену, он бросился туда.

Промчавшись по коридору, он, действительно, увидел разбитую каменную лестницу со ступенями разной высоты, что было обычным делом в таких замках. Он быстро взбежал наверх, по пути рассматривая ступени, и увидев несколько камней, которые не были связаны серым раствором с другими, мгновенно перескочил на пару ступеней выше. Неизвестно, была ли там ловушка, но он не собирался искушать судьбу. Уже у самого выхода он заметил тонкую верёвку, натянутую на уровне колена и снова перескочил через растяжку и пару ступеней над ней.

Подумав, что «двуличный» наверно от нечего делать занимался тем, что изобретал и устраивал в своём логове ловушки, он, наконец, выбрался наверх и, едва оказавшись на крепостной стене, отскочил и кувырнулся в сторону, чтоб разбойник не смог попасть в него из арбалета. Но тот по какой-то причине не стрелял. Хок быстро поднялся на ноги и побежал к девушке, которая с ужасом и мольбой смотрела на него. И тут свистнула стрела. Хок снова отпрянул, но тут же понял, что злодей стрелял не в него. Арбалетный болт вонзился в грудь девушки, и она повисла на верёвке. Хок замер, глядя на неё, а потом обернулся в поисках противника.

Тот и не думал прятаться. Он стоял на крепостной стене в десятке метров от него. Между ними была пропасть, потому что часть стены обвалилась. Разбойник, не двигаясь, смотрел на Хока, опустив арбалет с длинным ложем.

Это был высокий мужчина в чёрных, исцарапанных латах. На его лице была жутковатая маска, вырезанная из дерева. Это деревянное лицо мало походило на человеческое, у него не было носа, а из оскаленного рта с опущенными уголками торчали вверх и вниз огромные загнутые клыки. Высокие надбровные дуги имели заострённую форму, на лбу змеились странные узоры, опоясывающие три толстых выступающих рога с заострёнными концами. В прорезях для глаз была темнота, но Хок знал, что негодяй его видит. Тот какое-то время стоял неподвижно, словно хотел, чтоб противник по-хорошему рассмотрел его, а потом развернулся и побежал по стене в сторону донжона. Мгновение — и он скрылся в тёмном дверном проёме, ведущим в башню. При этом Хок убедился, что на затылке у него прикреплена такая же маска, а между ними во все стороны торчат грязные спутанные патлы длинных волос.

Хок издал свирепое рычание и бросился следом. Он с лёгкостью перескочил через провал между участками стены и вскоре был уже возле входа в башню. Он увидел впереди закручивающуюся по часовой стрелке винтовую лестницу и снова отскочил назад, услышав наверху дробный грохот. Спустя мгновение по ступеням скатился обломок круглой колонны и, укатившись дальше по крепостной стене, сорвался с неё во двор. Хок начал быстро подниматься по лестнице. Внутри у него всё кипело от ярости, но он чувствовал в глубине души напряжённое спокойствие. Его чувства обострились, и он готов был среагировать на любую неожиданность. Вскоре ему пришлось это сделать, потому что сверху послышался уже знакомый дробный грохот. Вместо того чтоб отступить, он рванулся вперёд, увидев над лестницей узкое световое окно. Подпрыгнув, он ухватился рукой за его нижний край и подтянулся, поджав ноги. Мимо прокатился ещё один кусок злополучной колонны.

Он снова начал подниматься, и когда впереди уже был виден проём двери, ведущей в башню, на него осыпался целый град камней, словно обрушилась часть стены над его головой. Он тут же отступил к стене и прижался к ней спиной. К счастью, большая часть камней не попала в него, а те, что попали, не причинили вреда. И спустя мгновение он снова бросился вперёд и, вбежав в башню, замер.

Он стоял на балке стропил потолка, достаточно широкой, чтоб передвигаться по ней, но явно не подходящей для хорошей драки. Далеко внизу он увидел нижний зал с кучами камней и щебня, и хищно торчащими из них обломанными кусками брёвен. Он осмотрелся в поисках противника и увидел его на стропилах в другом конце зала. Тот ждал его, держа в левой руке меч. Теперь Хок взглянул на его правую руку и убедился, что острый крюк прикреплен не на кисть руки, а на культю. Разбойник, действительно, был калекой.

— Ты зря убил девушку, — процедил Хок, вытаскивая из ножен меч.

— Я сделал это для тебя, — раздался в тишине приглушённый маской голос. — Ты же пришёл убить меня, верно? Я знаю тебя, и все эти разговоры про подельников в ограблении купца — чистая ложь. Я слишком хорошо тебя знаю. Я мог несколько раз убить тебя, но я хочу, чтоб ты знал, за что и от чьей руки ты умираешь.

— Расскажи мне, — пожал плечами Хок.

— Лучше я покажу, — ответил тот и ловко подцепил своим крюком завязку масок, разом сорвав их и бросив вниз, где они упали на битый камень.

Хок вглядывался в почерневшее от грязи, худое лицо, обезображенное выжженным на лбу клеймом. Не сразу, но всё-таки он узнал его, и с удивлением почувствовал, как к его ненависти добавилась жалость и смятение. Это был Алонсо Кабрера, так внезапно исчезнувший из луара. Он не вспоминал о нём довольно давно, и даже не задавался вопросом, куда он делся после того, как его изгнали алкорцы. Вот, значит, чем он занялся, решил мстить за своё увечье всему миру.

— Видишь? — Кабрера продемонстрировал ему крюк, а потом указал им на своё лицо. — Это твоя работа! Это ты взялся защищать эту мерзавку Моро, которая меня оговорила. Я не крал её серьги и Деллану рассказал правду, но он поверил ей! И меня приговорили, как последнего вора, к клеймению и отсечению правой руки! Но ничего! Я умею драться левой! По этим стропилам я хожу, как по земле. И я тебя убью здесь и сейчас! А потом доберусь до Моро, даже если мне придётся выцарапывать её из дворца альдора!

— Не придётся. Её там нет, — ответил Хок, хмуро глядя на него. — Её обвинили в шпионаже в пользу Сен-Марко и приговорили к смерти.

— Тем лучше. Значит, я покончу с тобой и смогу вздохнуть спокойно.

— Послушай меня, Алонсо, — заговорил Хок, делая шаг к нему. Он невольно взглянул вниз и замер. — Ты, конечно, можешь меня убить, но лучше пойдём со мной. Ты же знаешь, что при современном уровне медицины твои травмы не фатальны. Тебе вернут руку и уберут этот шрам на лбу.

— Конечно, рука вырастет, как отрубленная лапка у лягушки! Я помню, как нам объясняли это в школе. И клеймо тоже залечат. А что потом, а? Потом меня буду судить как преступника, и поставят перед выбором: переделка психики или Пиркфордская колония. Так? Или ты собираешься молчать о моих подвигах? Ты ведь знаешь, сколько людей я убил? Ты дашь против меня показания в Звёздном трибунале? Расскажешь, как я застрелил ради шутки эту девицу, а потом ещё и повесил её? Только этого достаточно для приговора. Нет, Хок, я предпочитаю остаться здесь и наводить ужас на быдло, живущее в деревнях. Они должны бояться меня, служить мне и давать мне всё, что я захочу: женщин еду и деньги. А когда они обнищают, я пойду искать новые хлебные места. Я скоплю достаточно, чтоб устроиться в этом мире так, чтоб никого не интересовали мои увечья, чтоб все боялись меня и покорялись мне! Я буду властелином этого дремучего мирка! Потому что я умнее их всех! Я больше знаю, я хитёр и безжалостен! Я знаю психологию толпы. И в отличие от всех этих дикарей, я бессмертен!

— Ты больной! — вздохнул Хок. — У тебя мания величия, обостренная кучей комплексов и патологической жестокостью. Ты — маньяк-убийца. Если ты не пойдёшь со мной, мне придётся тебя убить. Решай!

Но Кабрера только засмеялся.

— Как ты самонадеян! Ты думаешь, что ты такой ловкий и непобедимый? Давай проверим. Я уверяю тебя, очень скоро ты изменишь своё мнение!

Он побежал Хоку навстречу, подняв меч. Хок снова взглянул вниз и встал в стойку, полностью сосредоточившись на поединке. Кабрера налетел на него смерчем, стремительно нанося удары мечом, при этом он, действительно, легко передвигался по стропилам, в то время как Хоку, парируя их и контратакуя, приходилось постоянно смотреть под ноги, чтоб не оступиться и не упасть вниз. К тому же очень скоро стало ясно, что Кабрера не терял времени даром и научился пользоваться своим крюком с максимальной пользой. В какой-то момент, когда клинки мечей скрестились, он зацепил место их соединения крюком и начал давить на меч противника. Хоку никак не удавалось высвободить свой клинок, а Кабрера всеми силами стремился стащить его со стропил и скинуть вниз. На его изуродованном лице появился радостный оскал, и белые ровные зубы вдруг показались Хоку неуместными на этой грязной измождённой физиономии. Он снова усомнился в том, что его противник вменяем, но раздумывать было некогда. Свободной рукой он вытащил из ножен дагу и ударил ею в грудь Алонсо. Тот возмущённо зарычал, но успел уклониться. Однако теперь сцеплённые мечи мешали уже ему, он освободил их и поспешно отступил, оценивая ситуацию.

Хок снова встал в позицию, теперь вооружённый мечом и кинжалом. Кабрера свирепо смотрел на него, а потом снова ринулся в атаку. Какое-то время они обменивались ударами, балансируя на стропилах, а затем Хоку удалось отвести клинок противника мечом в сторону и ударить его кинжалом. Тот снова увернулся, и всё же острое лезвие скользнуло по его руке, оставив на ней глубокую кровавую борозду. Кабрера взревел от ярости и удвоил свои усилия, пытаясь достать Хока если не мечом, так крюком. В какой-то момент ему удалось зацепить его за шею, но и его противник отделался всего лишь царапиной.

После этого Кабрера отступил на середину зала, где стропила сходились и образовывали крест. Хоку пришлось следовать за ним, хоть он и чувствовал себя не слишком уверено в этих ограниченных условиях боя. Он первым напал на Кабреру, но тот ловко ускользнул и перепрыгнул на другую балку. Хок не решился следовать за ним и вышел на середину перекрестья. Кабрера тут же вернулся к нему и поединок продолжился.

Не было никаких сомнений, что Хок лучше владеет мечом, но необходимость постоянно следить за тем, чтоб удержаться на балках стропил, сильно мешала ему. Он был лишён свободы манёвра, который был необходим для боя в привычной для него технике. Кабрера же двигался по стропилам легко, почти не глядя под ноги и стремительно перескакивая на соседнюю балку, если это было необходимо.