Повелитель тлена

Защёлкнул на моих запястьях браслеты, после чего настал черёд тонкого серебристого обруча, который должен был сомкнуться на моей шее. Я послушно приподняла волосы, которые поленилась уложить в причёску (обычно мне помогала Маэжи, но сегодня было не до того), позволяя магу закрепить «ошейник». Холод металла в контрасте с горячими прикосновениями спровоцировали бег мурашек по телу и учащённое сердцебиение.

Колотится так, словно я только что закончила стометровый забег. Наверное, этот до невозможного громкий звук услышал и его светлость, уж слишком незначительным было разделявшее нас расстояние.

Интересно, на ту смуглянку он точно так же смотрит, как сейчас на меня? Пристально, гипнотизируя своим холодным взглядом, от которого почему-то становится так жарко.

Эх, меня бы сейчас в ближайший сугроб. Остудить немного.

Окружающая обстановка погружалась в розоватое марево. Черты лица высшего больше не казались резкими, исчезло выражение угрюмости. Эшерли не выглядел ни злым, ни раздражённым, как сегодня утром. Немного напряжённым — это да. Ему явно не помешало бы расслабиться.

Повинуясь невольному порыву, коснулась груди мага, скользнула пальцами по шелковистой ткани рубашки.

— А знаете, чего бы хотелось мне? — мой собственный голос казался чужим, незнакомым. Откуда эти игривые нотки? Ласковый, томный шёпот.

Ещё немного, и высший решит, что его пытаются соблазнить. Да я и сама уже это подозревала…

Дурацкое, дурацкое зелье.

Мне бы остановиться, собрать воедино остатки здравого смысла. Но близость мужчины, которому доверила свою самую сокровенную тайну, которого порой страшилась, а порой стремилась разгадать — увы, пока что тщетно — мешала рассуждать здраво.

Коварное снадобье не только поднимало настроение, но и рождало внутри запретные желания, которым порой так сложно было противиться.

Обычно маг, как самый сдержанный и здравомыслящий из нас, усмирял мои порывы. Но сегодня Эшерли проявлять благоразумие не спешил. Не спешил отстраняться, убирать мою руку со своей груди. Я слышала, как под ладонью стучит его сердце. Быстрые, резкие толчки, отдававшиеся у меня внутри сладостным томлением. Предвкушением.

Может, если я сейчас позволю себе чуточку больше, чем следовало бы, эта наглая девица перестанет шастать сюда и портить мой сон?

— Чего же? — хриплый, едва различимый шёпот, от которого голова закружилась ещё больше.

— А? — мысли путались, незаметно сменяя друг друга.

— Ты чего-то хотела…

— Ах да! Вы для меня сплошная загадка, мистер Грэйв. Мне бы хотелось понять, что творится у вас здесь, — несмело коснулась его лица, заправив за ухо выбившуюся из хвоста прядь. — А ещё здесь… — снова прижала ладонь к груди мага в том месте, где билось его сердце, сводя с ума.

— Ива… — взгляд высшего потемнел, и мне бы, наверное, стоило по привычке испугаться. Вот только я уже, кажется, устала бояться.

— Поцелуй меня, — будто и не мои прозвучали слова.

Интересно, Грэйв, эта ледышка, способен испытывать влечение, страсть? И почему мне приспичило выяснить это именно сейчас?

Назло Бастиану? Или той девке? Они ведь всему виной. Конечно, они! Ничего больше.

— Если поцелую, уже не смогу остановиться, — горячее дыхание опалило кожу.

Поразмыслить как следует над столь прямолинейным заявлением мне не дали. Обняв, Эшерли притянул меня к себе и завладел моими губами в жадном поцелуе. Бесконечно долгом и таком коротком. Который вдруг оборвался, стоило магу чуть отстраниться. Тщетно пытаясь упорядочить дыхание, он искал что-то в моих глазах. Быть может, немой протест, чтобы дать себе последнюю возможность шагнуть назад.

Вот только я и не думала протестовать. А маг, не в силах больше сдерживаться, снова принялся меня целовать.

 Сжимал крепко, почти до боли, обжигая губами шею, подбородок. Касался какой-то чувствительной точки за ухом, отчего пришлось закусить губу, чтобы не застонать в голос. Снова и снова покрывал поцелуями моё лицо, не забывая сражаться со шнуровкой корсета и что-то неразборчиво шептать.

«Что же я творю?» — искра здравого смысла погасла, не успев как следует разгореться. Её поглотил вязкий туман влечения. Желания почувствовать себя любимой, стать для кого-то центром вселенной.

Пусть и на одну короткую ночь.

Приспустив платье, Грэйв ласкал поцелуями моё плечо, заставляя жмуриться от удовольствия и всё глубже погружаться в сладостное полузабытьё.

Уже и не знаю, отчего теряла рассудок. Зелье ли тому было причиной или же близость мужчины, вызывавшего во мне столь противоречивые чувства.

— Моя… Не отпущу… Никогда…

Никогда, никогда.

Никогда.

Коротенькое слово, кинжалом пронзившее сердце.

Я шумно выдохнула, упёрлась ладонями в грудь мага. Ощущение восторга, мгновение назад переполнявшего меня, исчезло, и внутри снова поселилась пустота.

Грэйв и сам уже, кажется, понял, что только что ляпнул. Ладонь соскользнула с бедра, и дыхание его больше не обжигало.

— Прошу простить меня, мисс Фелтон, — холодный, невозмутимый голос. Бесстрастное выражение лица. Лишь часто вздымавшаяся грудь мага напоминала о мгновениях страсти. Которые он безвозвратно испортил. — За всё.

— Я лучше пойду. — Сил выяснять, что же он подразумевал под этим треклятым словом, не было. Сама не знаю, как умудрилась стащить с себя чёртовы браслеты, отправив следом за ними на пол и чудо-ошейник.

Встала на ноги, неловко покачнувшись.

— Давайте я вас провожу, — протянул было ко мне руку.

Только что я жаждала его прикосновений, а теперь готова была закричать, посмей он снова до меня дотронуться.

— Не надо. Я сама. — Стараясь не смотреть на высшего, на нетвёрдых ногах направилась к выходу, слыша, как внутри, в унисон с биением моего сердца, звучит одно-единственное роковое слово.

Никогда.

ГЛАВА 5

В самом сердце Морияра, в его богатых районах, редко происходит что-то из ряда вон выходящее. Зажиточные горожане скрупулёзно следуют букве закона и превыше всего ценят свой покой. Конечно, у любого имеются маленькие, а то и большие слабости. У высших — так тем более. Однако маги предпочитают потакать капризам за закрытыми дверями своих роскошных домов или же отправляются на поиски приключений в такие заведения, где можно позволить себе мгновения безумства, не боясь запятнать свою идеальную, в глазах общества, репутацию.