Повелительница Духов

И исчезла, оставив окончательно раздавленного ученика мага рыдать, сидя на холодных плитах подворья.

– Пустырник...
– Маргаритка протянула было руку к юноше, но передумала и оставила всё как есть.

– Она ничего не сделала тебе, мой мальчик?
– неожиданно тепло понизил голос мэтр Ива. Не прекращая всхлипывать, ученик помотал головой, покоившейся на скрещенных руках.
– Тогда не стоит так убиваться...

– Конечно, вам легко говорить, у-учитель... Не вас она довела до истерики, а потом любовалась вашим бессилием и ужасом! Ну ничего, - продолжил он бормотать себе в рукава, - она ещё увидит, ещё узнает! У-уу!

– А, может, всё-таки не стоит?
– сочувственно поинтересовался Чертополох. Пустырник вскинул на доброжелателя опухшие глаза, но акробат уже переключил внимание на мага: - Мэтр, вы успели срисовать её магический след? Я бы с удовольствием предоставил вам свои услуги, но у меня, к сожалению, сущностный слепок выходит куда реалистичнее. Только теперь вряд ли мы её по нему отыщем.

– О, юноша, с такими масштабами единовременных желаний эта эсса долго не останется вне поля нашего зрения. Более чем уверен, что не пройдёт и дня, как мы услышим о её новых похождениях и тогда уже в спокойной обстановке попробуем сделать объёмный слепок. Ну а пока не соблаговолите ли вы пройти со мной в лабораторию, чтобы мы сняли свежие оболочки образа для начальной заготовки?

Чертополох согласно пожал плечами: для него намечающееся действо было в новинку и отказываться от подвернувшегося случая прикоснуться к настоящей магии, а не самодельной, с какой ему приходилось иметь дело всю свою сознательную жизнь, было бы большой глупостью. Он любезно пропустил первым в портал старшего и сделал ручкой как всегда пропустившему всё на свете канатоходцу.

– Что? Всё уже закончилось?
– тоскливо крикнул ему в спину Гор и на этот раз всё-таки весьма болезненно приложил какого-то шустрого зеваку по уху. Тот шарахнулся в сторону, как пьяный, и, чуть присев, поражённо уставился на канатоходца.
– Ой, извините, я вас не заметил. А вот не надо лезть под руки!

– Под какие руки?!
– знаменитым на всё государство голосом принялся возмущаться пострадавший.
– Это два берёзовых ствола, причём дерево в детстве сильно болело и потому выросло сигнальным столбом!

– Что такое? Ах вы, нахал! Смотрите, с кем разговариваете, нелюбезный! Вас мама не учила не грубить?

– А вот мамы попрошу не касаться!
– подбоченился фейр, украдкой подтягивая атласные шаровары.
– И вообще, с чего бы это мне церемониться жердью длиной в четыре с половиной колена? Стража!!

– Папа!
– укоризненно окликнула мужчину Маргаритка.
– Все уже давно собрались здесь и ждут твоих распоряжений, прекрати шуметь, - она отвернулась от недоумённо вскинувшего брови властителя.
– Эттор, и что же нам теперь делать?

– Пойдём досыпать, - спокойно ответил Вольский и подцепил нахмурившуюся девушку под локоть: - Посуди сама, если она ничего не разрушила и никого не убила, пока у неё была возможность, то вряд ли она прямо из дворца бросится нарушать спокойствие мирных горожан. Так что мэтр Ива прав: надо всего лишь подождать. Ведь она ещё не привыкла к новым способностям, для начала ей надо опробовать собственную силу...

– По-моему, с этой задачей она справилась на высшую оценку, - недовольно буркнула превласта и недоверчиво покосилась на жениха: - А ты... так спокойно о ней говоришь, будто со всем смирился.

– При чём тут смирение, Маргаритка, - несколько рассеянно произнёс Вольский, по пути кланяясь будущему тестю: - Доброй ночи, ваше светлейшество, - тот промычал в ответ нечто нечленораздельное и машинально посторонился. Они взошли на побочную лестницу, шествуя сквозь толпу перебуженных придворных, и углубились в злополучный коридор, так и не обмолвившись больше ни словом. И когда Маргаритка отчаялась получить чёткий и ясный ответ на вопрос, раздался глухой голос Вольского: - Просто это уже не она...

XVI

Заброшенный маяк, венчавший самую высокую скалу в череде прибрежных, по достоверным слухам среди обитателей долины Близнецов был выращен Солнечной Богиней из брошенного в случайный разлом соснового семечка. То случилось в пору очередного разногласия между братом и сестрой, сводившееся к банальному "опять ты взял поиграть моё Солнце! Всё! Я обиделась!" После чего Богиня удалилась в добровольное скитание по острову в поисках подходящего местечка для постройки "скита". Надо сказать, отшельническая обитель у Солнечной сестры вышла добротной: находясь практически в любой точке долины можно было увидеть, какой нехороший Лунный брат, заставивший единоутробную близняшку подвергать себя отрешению от окружающего мира. Особенно прониклись скорбью моряки во внешнем мире, на который транслировался призрачный образ маяка. А, поскольку остров Близнецов в этом изгибе реальности полностью повторял своего собрата с Цветны, природное сооружение из соснового семечка спасло не одну жизнь.

После отречения от Близнецов во внешнем мире о "ските" было забыто: у Богов появились куда более важные дела, например, как вообще не исчезнуть из любой реальности, когда в тебя почти никто не верит. Так что последние несколько сот лет невесомое здание, похожее на искусно вырезанный из дерева посох со множеством ажурных изразцов, стройных колонн и изысканных арок во внутренних помещениях, пустовало без любимой хозяйки, представляя собой бесхозный символ наступивших тяжёлых времён для божественных сущностей. Многие населяющие долину народцы и племена, а то и отдельные личности, возжелавшие тоже изобразить из себя обидевшихся на всех и вся, пытались присвоить маяк в собственное безраздельное пользование. Однако башня, на которой лежала печать Солнечной сестры, довольно быстро поворачивала судьбы своих новых обитателей в такую сторону, что им срочно приходилось искать новое жилище: либо по счастливым обстоятельствам, либо... по не очень. Однако, как бы то ни было, маяк неизменно избавлялся от пришельцев, и большая чаша с огнём в верхнем помещении остывала, затихая до поры до времени. Отсюда не менее достоверное предположение, что от скуки Богиня наделила башню живым духом, который и был обречён вечно смиренно ожидать свою возлюбленную...

Этой бессонной ночью маяк впервые за двадцать три последних года не пустовал. Причём вмешиваться в судьбы посетителей дух башни не имел ни малейшего желания, притаившись в единственной неосвещённой нише залы под крышей. Да и сами незнакомцы, скорее всего, не собирались надолго здесь задерживаться. Зачем они тогда сюда пришли? Разве им непонятно, что для них маяк - не место?..

– У вас будут большие проблемы с эссами долины, - практически спокойно произнёс паренёк, похожий не то на фея, не то на шейфа, не то на потомка от столь странного союза. Его длинное копьё привратника, сломанное ровно пополам, теперь уже безжизненными дубинками было небрежно отброшено в сторону. Связанный по рукам и ногам, парень умудрялся держать спину прямой и взирать на окружающих как на слегка расшалившихся гостей.
– Это всего лишь моя обязанность предупредить. Как хранителя спокойствия Близнецов.

– Вот видишь, как всё замечательно получается!
– нарочито радостно откликнулся маг, старательно выписывая на полу вокруг большой огненной чаши знаки подобранными ранее угольками.
– Они совершенно не расстроятся из-за твоего отсутствия. Потому что после обряда о спокойствии им подумать будет некогда...

– В таком случае учтите: лично вам проход в долину будет заказан. Потому что я вас запомнил.

– Ага...
– отстранённо согласился маг, полностью поглощённый своим занятием.
– Уже трепещу-у...

Юноша согласно покивал с умным видом и пожал плечами, словно посчитал свою миссию выполненной и теперь оставлял дальнейшее на совести "гостей". Тем более что спутники мага на действия соратника поглядывали со смешанными чувствами недоверия и неодобрения. Особенно скептически ухмыляющийся молодой фейр в длинной мантии. Но, в отличие от прочих пяти, этот маг молчать не собирался.

– Почувствовали себя большим баобабом, Орешник? Ещё бы, место Лазурита заманчиво в его отсутствие.

– Заткнитесь, а-Йелли!
– открыто оскалился маг, впервые оторвавшись от магических художеств.
– Нам всем нужна эта сила! Когда Высший Агр вернётся, он увидит, что мы не просто так называемся его соратниками!