Повелительница интерьеров и генералов

Но я как-то сразу приняла этих детей как своих, родных.

Софи ловко слезла с моих рук и побежала к туалетному столику за расчёской, а Марк, вздохнув, ответил:

– Давно болела, с тех пор как умер отец и мы узнали, что у нас не осталось денег, поэтому скоро приедет наш дядя, чтобы забрать нас с Софи под свою опеку. Ты как это всё услышала, так сразу и слегла.

Нет. Души у нас с их матерью всё же не родственные. Я бы ни за что не позволила себе уйти в депрессию и бросить детей на няньку.

Я шумно втянула в себя воздух и покачала головой – Софи нечаянно дёрнула спутавшуюся прядь. Аж до слёз.

– Мама, тебе больно? – перепугался мальчишка. – Ну, Софи!

Такой хороший! Заботливый сын и очень разумненький. Слова сложные знает, речь правильная – значит, детьми занимались. Интересно, сколько ему лет?

– Ничего, сынок, – улыбнулась я, отбросив всякие сомнения. Как меня зовут, что тут за мир, где можно заработать – всё успею выяснить позже. – Мама сильная, мама вернулась, мама всё решит.

Мальчик посмотрел на меня удивлённо, и в тот же миг открылась дверь. На пороге нарисовалась сухая хмурая женщина лет сорока в длинном тёмном платье.

– Дети! Я велела вам не беспокоить мать! – наехала она на малышей, а те сразу сжались в два маленьких комочка. – Мойте руки и идите завтракать. Можете дальше отдыхать, госпожа Абигаль.

Так-так. Значит, зовут меня теперь Абигаль. Ну, почти как раньше. Так-то я Галя. Галина Николаевна Морозова. Осталось узнать новую фамилию, возраст и ещё примерно миллион разных важных фактов, к примеру, как имя няньки и как у них относятся к попаданцам. Мне стоит о себе заявить или лучше затаиться?

– Спасибо, но я отдохнула и займусь детьми, – осадила я строгую женщину. – Оденусь и тоже спущусь в кухню. Софи, доченька, беги с братом завтракать. Ты говорила, что кушать хочешь.

Нянька сделала шаг в комнату и вперила в меня тяжёлый подозрительный взгляд, а когда дети вышли, плотно закрыла за ними дверь и стремительно подошла к кровати.

– Госпожа, вам правда лучше? Вы пугаете меня такими резкими переменами. Ещё час назад вы умирали. Я думала всё, к вечеру простимся, а вы поднялись и на себя не похожи. Что произошло?!

Какая добрая тётенька! Просто нет слов. Но всё равно, упс. Похоже, я сделала что-то не то. Знаний о мире и прошлой хозяйке тела катастрофически не хватало.

– Всё так и было, – принялась я выкручиваться, тщательно подбирая слова. – Я почти умерла и перенеслась… – запнулась, не зная, кому поклоняются в этом мире и верят ли в жизнь после смерти – …в удивительное место.

– Чертоги Строгого Родителя?! – ахнула женщина.

Я воспряла духом. Вот так аккуратно всё и выведаю.

– Именно! Он очень-очень многое мне рассказал и научил, как надо жить и бороться за место под солнцем для себя и своих детей. Сказал, что я была плохой матерью и хозяйкой…

Я обвела комнату взглядом.

– Чудеса! Бывает же такое!

– И не говори, – покивала я. – Но, к сожалению, за чудеса и новые знания мне пришлось заплатить высокую цену.

Нянька схватилась за сердце одной рукой, а второй захлопнула рот, из которого рвался горестный стон.

– Какую? – спросила она шёпотом.

– Память. Я безвозвратно потеряла часть памяти. Например, как тебя зовут, я совершенно не помню. Поэтому ты должна мне сейчас помочь – рассказать всё, что я забыла.

– Фух! Ну вы и напугали меня, госпожа…

Бедная женщина, на которой не было лица, сотворила над своей головой какой-то знак и упала в кресло, обмахиваясь рукой.

Интересно, а чего такого ужасного мог потребовать от меня их бог, что она так сильно перепугалась?

– Гресия меня зовут, госпожа. Вы звали меня просто мизи Грес, – вернув щекам краску, заговорила няня. – А о чём вы ещё забыли? О скором визите господина Донато Иниго, старшего брата вашего покойного мужа, помните?

Ага, значит, фамилия моя Иниго. Абигаль Иниго. Звучит!

– Смутно. Помню, что мы в бедственном положении и этот самый Донато может забрать детей, но из-за чего мы так обнищали, жизнь с мужем и даже своё детство – всё забыла.

Грес схватилась руками за щёки и покачала головой.

– Это же он вас теперь в сумасшествии обвинить может! – нагнала жути нянька и тут же сама успокоила: – Но ничего! Я быстро вам всё расскажу и покажу! Я же вас с рождения нянчила, госпожа.

Отлично!

Я подошла к зеркалу, быстро заплела длинные русые волосы в косу, отметив, что выглядеть стала поживее – тёмные круги под глазами пропали, взгляд заблестел, губы стали ярче вроде бы. Я оглядела комнату, прикидывая, где тут могут храниться вещи. Обнаружила две двери и заглянула в каждую. За первой оказался санузел с унитазом и каменной лоханью (какое счастье!), а за второй гардеробная с множеством платьев на вешалках.

– Я хочу помыться. Грес, поможешь разобраться с водой? Как её включить, я тоже забыла. А пока буду купаться, подготовь мне одежду, будь добра.

– Вы совсем другая, моя госпожа, – покачала головой Грес, – хорошо, что господин Донато вас плохо знает, иначе дело было бы худо. Мог бы не только в сумасшествии обвинить, но и в чёрном ритуале.

Гресия прошла в санузел и повернула кран. В ванну полилась вода. Открыла шкафчик и, взяв плоский камень размером с блюдце, положила его на дно. Камень в воде стал красным, будто он железный, и раскалился. Скорее всего, это такой нагревательный прибор. Или артефакт. Но об этом я спрашивать не стала. Поинтересовалась другим:

– В каком ещё ритуале?

Нахмурилась, подозревая, что о попаданцах тут слышали и их не привечают.

– В сделке с сущностями тьмы, которые полностью меняют человека. Слабого превращают в сильного, труса в храбреца, глупого в умного…

– А что в этом плохого? – удивилась я.

Грес, достававшая из другого шкафчика мыло и видавшее виды полотенце, резко развернулась и махнула над моей головой рукой – тот знак охранный, видимо, сотворила. Ну или проверяла, не заключила ли я договор с помогающей людям стать лучше сущностью.