Повелительница сов

Каним почувствовал как внутри закипает волчье нетерпение и его кровь начинает бурлить от негодования.

– Я никогда не прибегну к этой способности, - процедил сквозь зубы полукровка, стараясь сохранять видимое спокойствие и не разгневать великих слуг Богини, - у меня мало времени, я должен вернуться к друзьям.

– Ночной мотылек остерегайся пурина в черной мантии на лунном скакуне, рожденный самим сердцем севера, - их тихий шум голосов приятно охлаждал сердце и возвращал разуму былую возможность здраво мыслить, - он может изменить твою жизнь, наша дорогая дочка ветра, если ты сможешь ему довериться.

– Довериться?

– Остерегайся его, воздушная воительница, наша премилая храбро-безрассудная Стефания, прощай и просим тебя, ради нашей Всевышней покровительницы, слушай свой разум, а не сердце. Оно так часто заводит туда, откуда уже нет пути обратно.

Стефан очнулся от приятного транса и вновь очутился в реальном мире, от которого он уже очень долго бежал, не находя в нем себе места. Парнишка неторопливо поднял веки. Ему в глаза ударил ослепляющий белый свет, здесь все им было покрыто и поглощено практически без раздельно. Полукровка попытался подняться на ноги, но мышцы затекли от долгого сидения в одной позе, а в голове все мысли были затуманены. Впервые Каним казалось, что он оказался между двумя мирами и ему не вернуться ни в одно из измерений.

Парнишке наконец удалось подняться на ноги и он неуверенными шагами побрел вперед, видя перед собой лишь белоснежную пелену. Внезапно Стефан врезался во что-то твердое и теплое. Парнишка с хрупкой надеждой ухватился за ткань чьего-то мундира.

Августин стоял ошеломленный поведением своего ненужного двоюродного брата, который так отчаянно хватался за него и почему-то задыхаясь от морозного воздуха, резавшего легкие. Младший из рода Бестиан презрительно смотрел на жалкие по его мнению попытки парнишки устоять на ногах. Внезапно тело полукровки обмякло и он повис на молодом волке.

– Гадость, - брезгливо фыркнул зверь.

Пальцы Каним разжались и парнишка начал медленно сползать вниз. В самый последний момент Августин, повинуясь рефлексу нежели братской любви, подхватил его тело на руки.

– Ну вот отрада то, - сокрушительно выдохнул юноша, - теперь еще и тащить его на своем горбу.

Девушка очнулась в мягкой постели от того, что кто-то бережливо капал ей на лоб прохладными капельками, которые приносили блаженное удовольствие.

– Что? – хриплым голосом произнесла Каним, - что происходит?

– Тише-тише, - заговорил забытый родной голос, - я буду тебя охранять, всегда.

– Я вспомнила! – радостно, сквозь боль в груди воскликнула Стефания, - Ливиус! Это ты! Брат!

– Тише, сестренка, тебе нужно поспать, а как только проснешься, я буду рядом и мы еще успеем с тобой поговорить.

– Я не хочу засыпать, - вяло отозвалась девушка, - я не хочу…

И она провалилась в глубокий, успокаивающий сон, который должен был вернуть ей силы.

Когда молодой волк добрался до остальных членов команды, силы уже почти покинули его молодое, поджарое тело. Августин окликнул ребят и они тут же подскочили к нему. Кто-то стащил Каним с его спины, а в его рот уже заботливо вливали горячий напиток, чтобы вернуть утраченные в одиноком походе силы.

– Что с ним случилось?

– Я не знаю, - пожал в ответ плечами оборотень, - я не разбираюсь в этой магической чепухе.

– Ровно как и никто из нас, кроме самого Стефана, - недовольно произнес де Вест, - ладно, кто-нибудь возьмите Стефана у Августина, и вперед, нам некогда останавливаться!

– Ливиус, - жалобно пропищал, находясь в истязающем забвении парнишка.

Августин удивленно покосился на полукровку, но в тот же момент один из близнецов забрал тело парнишки и волк почувствовал приятную лёгкость в руках, который так долго были отягощены ношей.

Когда налетел ветер, юноши едва видели хоть что-то перед своими глазами. Сиан бережно прижимал к себе тело Каним, которое уже начинало костенеть от холода. Он старательно пытался растирать его, но ничего не помогало. Кожа парнишки начинала бледнеть, от покрывающего его тело инея. Идем завороженно смотрел на то, как снежинки оседали на длинных, бронзовых ресницах Стефана, трепетавших от кошмара, в котором продолжал жить парнишка, находясь в плену своего собственного разума.

– Стефу совсем плоховато, - окликнул товарищей рапирщик.

– Давай, я его снова понесу, - неожиданно возник перед ним словно из-под снежной завесы молодой волк, - у меня кровь горячая, я смогу его согреть.

– Ты уверен в этом Августин? – подозрительно вздёрнул бровями юноша.

– Да, - с готовностью кивнул оборотень, - мне он не нравится, он успел назвать меня благородным, а значит, теперь я просто обязан оправдать его ожидания.

Сиан недоверчиво покосился на смуглые протянутые руки молодого волка, готовые принять в свои объятия замёрзшее тело Каним. Внезапно налетел шквальный, пронзающий ветер, парнишка резко открыл глаза. Его белесые зрачки пронзили окружающий мир и он резко вырвался из рук Идема. Оказавшись на земле, парнишка ловко сгруппировался, а потом рванул вверх, оттолкнувшись ногами. Юноши отпрянули в стороны, потоки воздуха дурили им в грудь. Стефан взмыл в небо и исчез среди снежной вьюги.

– Эм…

– Ребят! – надрывая голос прокричал Сиан, - у нас тут Стефан в метель упрыгал.

– Класс! – отозвался ему Энтони, - теперь иди свищи, нашу принцесску.

– Остановимся здесь, - прокричал де Вест, - бюря слишком сильная идти дальше нет смысла.

– А как же Стеф?

– Он большой мальчик, - крикнул Акрос, - тем более искать его в такую пургу нет никакого смысла.

Таинственная фигура натянула поводья, заставив жеребца остановиться. Вор спрыгнул с коня и медленно оглянул пристальным взглядом из-под капюшона окружающее пространство. Его черный плащ неистово развевался, больно хлестая, обладателя по всему телу.

– В такой буран настоящее безумство идти дальше, - произнес всадник, стаскивая с Алекино покрывало, - так что останемся здесь и переждем.

Жеребец согласно закивал своей большой головой и принялся помогать седоку расстилать спасительный навес.

Парнишка бежал по снежному покрывалу, не разбирая дороги, не видя совершенно ничего перед собой, ориентируясь на какое-то шестое волчье чувство, присущие не то нимфам, не то оборотням. Внезапно он резко остановился и замер на месте, принюхиваясь к ледяному ветру, который пронзал холодными колючками легкие.

– Я так больше не могу! – завопил во весь голос юноша, - я не хочу больше лгать!

Парнишка орал в пустую морозную тишь, которая отзывалась ему сквозящим ветром. Каним бредил, это было легкое помутнение рассудка после длительного пребывания в другом мире, который не очень радушно приминал незваных гостей, даже таких учтивых и почитающих его Стефана.

Все в его голове перемешалось и реальность потеряла былые, знакомые очертания. Да еще и окружающий холод подхлёстывал в нем желание мчаться напропалую.