Повесть из Исэ (Исэ моногатари)

"Если ты такова же,

как и имя твое, о "птица столицы",

то вот я спрошу:

жива или нет

та, что в думах моих?"

И в лодке все пролили слезы.

9

В давние времена кавалер, скитаясь, дошел до провинции Мусаси. И вот он стал искать руки одной дамы, жившей там. Отец ее другому хотел отдать, но мать - той сердце лежало на стороне человека благородного. Отец простой был человек, но мать - та была Фудзивара11. Поэтому-то и хотела она отдать за благородного.

И вот она, жениху желанному сложив стихи послала; а место, где жили они, был округ Ирума, селение Миёсино.

"Даже дикие гуси

над гладью полей Миёсино

и те об одном.

"к тебе мы, к тебе!"

все время кричат."

А жених желанный ей в ответ:

"Ко мне, все ко мне

тех гусей, что кричат так

над гладью полей Миёсино,

смогу ли когда-нибудь

их позабыть?"

В провинции такие вещи с ним случались беспрерывно.

10

В давние времена кавалер, на Восток страны уехав, послал сказать:

"Не забывай! Пусть между нами

как до облаков на небе будет,

все ж - до новой встречи. Ведь луна,

плывущая по небу, круг свершив,

на место прежнее приходит..."

11

В давние времена жил кавалер. Похитив дочь одного человека, он убежал с ней на поля Мусаси и на пути - ведь был он похититель - правителем провинции был схвачен. Даму скрыв в густых кустах, он сам сначала было убежал. Дама же, слыша, как по дороге шедшие: "Здесь в поле похититель" траву поджечь собрались, в отчаянии сложила:

"О, поля Мусаси!

Вы сегодня

не горите.

И молодой супруг мой скрыт здесь,

здесь и я скрываюсь .."

И услышав это, люди и ее схватили и вместе увели.

12

В давние времена кавалер, бывший в Мусаси, даме, жившей в столице, так написал: "Сказать тебе - стыжусь, а не сказать- мне неприятно"12, и на конверте сделав лишь пометку "стремена Мусаси"13,- так ей и послал, и вслед за этим вестей не подавал, отчего дама из столицы:

"Тебе я доверялась

так, как тем

стременам Мусаси .

Не подаешь вестей ты - горько,

весть пришлешь - ужасно!"

Видя это, кавалер не знал, что делать от волненья.

"Скажу тебе - не хорошо,

не скажу - укоры...

Мусаси стремена14.

Не в таких ли случаях и смерть

уделом людей станет?"

13

В давние времена кавалер как-то попал в провинцию Митиноку. Жившей там даме показался ли он - житель столицы - редкостным что ли, только она сильно им увлеклась И вот эта дама:

"Вместо того, чтобы нам

от любви умирать,

не лучше ли парой

червячков шелковичных

стать, хоть на миг?"15

Даже стихи ее, и те отдавали деревней16.

Но все же жалко стало что ли ему ее,- пошел он к ней и лег на ложе. Еще глубокой ночью он ушел, а дама:

"Как настанет рассвет,

вот, брошу тебя я лисе,

гадкий петух!

Слишком рано запел ты

и дружка угнал моего".

Так сказала она, кавалер же, собираясь уехать в столицу

"Если б сосна в Анэва

на равнине Курихара

человеком стала,

сказал бы ей: пойдем со мной,

как вещь редкая, в столицу"17.

Так сказал он, и она в радости все повторяла: "Да он любил меня, любил"18.

14

В давние времена кавалер в провинции Митиноку познакомился с дочерью одного незначительного человека, и, к его удивлению - она показалась ему совсем не такой, какою быть бы должна.

Поэтому он:

"Гора "Любовных мечтаний!"

Ах, если б нашелся

путь тайный к тебе...

Хотел бы узнать я

сердца тайны ее"19.

Дама была счастлива беспредельно, но... в таком варварском месте,можно ли было что-либо сделать?20

III

15

В давние времена жил человек по имени Ки Арицунэ. При дворе трех микадо последовательно служил он, и счастье по временам ему улыбалось, но потом свет изменился, времена пошли уже не те, и хуже, чем у людей простых, стала жизнь его. Был человек он с изящной душой, с тонким вкусом и не в пример прочим - не имел забот о существовании; был беден он, и все же сердцем оставался таким же, как и раньше, во времена лучшие,- забот о делах житейских не знал он. Жена, с которой сжился он за годы жизни, постепенно стала отходить от него, и, в конце концов монахинею став, к сестре старшей, уже раньше постригшееся, ушла.

Хоть и не были их отношения очень близкими, но все ж теперь, когда ушла она, почувствовал он жалость; однако, беден будучи, не мог сделатьвсего того, что нужно было21. В горе он своему другу, с которым поверяли они друг другу все, так написал: "Так и так... Теперь вот отпускаю ее я - и ничего, безделицы малейшей ей сделать не могу". И в письме:

"Если бы по пальцам

подсчитать те годы,

что прошли у нас,

все десять повторив

четырежды будет".

Друг этот, увидев это все, пожалел его и, отослав все, что нужно, вплоть до одежд ночных, сложил:

"Если даже лет

десять раз четырежды

прошло с тех пор,

сколько ж раз ей приходилось

в тебе опору находить?"

Так он сказал, и Арицунэ к радости вдобавок22

"Это что? Не та ли,

крылатая - с небес одежда?

Она, конечно!

Тебе же - в одеянье

ее преподнесли"23.

И, не будучи в силах сдержать свою радость, снова:

"Что это - осень?

Роса ли? Иль слезы

мои льются настолько,

что их принимаю

я за росу?"

16

В давние времена один, целыми месяцами не подававший вестей о себе, кавалер пришел посмотреть на вишни в цвету,- и хозяин:

"Ненадежные"... имя

сложилось о вас,

цветы вишни.

А вот вы дождались

того, кто так редок в году..."

И в ответ кавалер:

"Не приди я сегодня,

завтра б, как снег,

опали они...

и пусть бы не стаял он, все же

можно ль признать его за цветы?"24

IV

17