Повесть о падающих яблоках

А знаете, что было самым трудным во всём этом? Не проговориться – я очень хотела сделать вам сюрприз, и у меня это получилось!

Юноша, смущённо улыбаясь, подошёл к Карии и протянул руку: «Кэвин. Кэвин Лоуренс.

Девочка смотрела на него, широко раскрыв глаза. Затем осторожно вложила в протянутую руку свои тоненькие пальчики…

– Видишь ли, Кэвин, – Ральф поспешил прийти на помощь Карии, – дело в том, что…

– Я всё знаю. Вашу дочь зовут Кария.

– Тебе бабушка о ней рассказала?

– Нет, Кария сама только что произнесла это. Вы, разве, не слышали?

Можно мы посмотрим, как начинается гроза, из беседки?

…они ушли. Взявшись за руки, а Ральф и миссис Лоуренс переглянулись, ничего не говоря. Им тоже давно не требовалось слов, чтобы понимать друг друга…

…первые проявления художественного творчества в области ваяния кроются во мраке доисторических времен; не подлежит, однако, сомнению, что они были вызваны…

…потребностью человека, еще не вышедшего из дикого состояния, выразить чувственным знаком идею о божестве или сохранить память о дорогих людях. …

…поэтическая легенда древних греков об изобретении пластики, — легенда, по которой Кора, дочь коринфянина…

…возлюбленным, сохранить себе на память его изображение, очертила контур его головы по тени, брошенной солнцем, а ее отец заполнил этот силуэт глиною.

…начальные опыты ваяния в доисторическую эпоху — о том позволяют нам судить истуканы, найденные европейскими путешественниками при первом посещении..

– простые столбы…

Профессор Каменьков оторвался, наконец, от моего конспекта и посмотрел на меня как-то странно.

– Скажите, Аникеева, с Вами всё в порядке? Может быть, вам к врачу обратиться…

– Что Вас опять не устраивает? И к какому врачу я должна идти…Придираетесь ко мне, как обычно.

Он аккуратно выделил заключительную часть конспекта.

– Здесь встречаются отрывки лекции, которую прослушала ваша группа…

Некоторым образом… М..да, а у меня есть приятель – замечательный специалист своего дела, психиатрия – его конёк, знаете ли… М..да…

Скажите, а кто Вам посоветовал поступить в архитектурный?

– Какое это имеет отношение к зачёту? И на что Вы намекаете?

– Никакого. Как и Вы, собственно – к архитектуре. Как и то, что здесь написано – к моей лекции. Дайте Вашу зачётку. С психиатрией я, конечно, поторопился…Вы никогда не задумывались о литературном институте?

Когда я увидела проставленные отметки за семестр вперёд, я не удивилась – к тому моменту я уже прочла две страницы «лекций профессора Каменькова», записанных мною с его слов – под его диктовку, на одной из лекций по истории архитектуры.

…греческая колонна стоит свободно. Отсюда и происходит ее тектоничность…

эллинская антропоморфная идея.

…зрительно (изобразительно) выражает действие сил строительной конструкции, ассоциирующихся с силой свободно стоящего человека.

…в античном искусстве совершенно естественным кажется появление опор в виде человеческих фигур – атлантов и кариатид.

…образ женской фигуры – кариатиды, просто и естественно вошедшей в архитектурную конструкцию…

…темы вызывают противоречие формы и функции, ощущение несоответствия хрупкой, пластичной опоры и тяжести перекрытия…

…а боги у эллинов наделялись телом, таким же, как у смертных людей, только еще более прекрасным…

Оглавление

Cама себе Луиза

(Повесть-быль в двух частях с прологом и без эпилога)

Татьяне

Светлой памяти и с благодарностью

Сегодня, перечитывая сухие, царапающие память строчки письма из прошлого, я испытываю лишь лёгкий дискомфорт.

Как от мелкого морского песка, когда несколько песчинок попадают между пальцами…

При ходьбе чувствуется жжение… Если не избавиться вовремя, можно дотянуть до мозолей… до кровавых мозолей.

Со старым письмом, честно говоря, та же самая история. Мозоли уже давно натёрты, а избавиться от песчинок до сих пор не удалось. Ещё есть… Ещё трут… Не до крови, но всё-таки…

Я сегодняшняя, понимаю, что в этом письме из прошлого нет ничего особенного – стандартный набор: равнодушие, пара-тройка советов (автор письма родился и прожил большую часть сознательной жизни в стране советов, потому и раздавать их направо и налево, не поинтересовавшись, нужны ли они кому-то, считает делом житейским), две-три цитаты из книги Луизы Хэй «Я люблю тебя, Луиза!»

Ничего особенного, ведь так?

Однако в моей лысой (позже объясню, позже) голове при прочтении этого письма разорвалась шаровая молния.

Вам когда-нибудь хотелось тепла? Не жалости, не шерстяной кофточки с чужого, разогретого плеча, а тепла: настоящего, душевного…

В моей жизни бывали такие моменты, когда я жаждала его в любых проявлениях: взгляд, улыбка, телефонный звонок, дружеское пожатие руки, письмо…

Телефонные звонки и письма, пожалуй, и были основными его поставщиками – ещё была жива мама, и письма от неё приходили часто.

Настоящие, в конвертах, которые я доставала из старенького почтового ящика, написанные аккуратным, ровным, почти каллиграфическим почерком учителя русской словесности с сорокалетним стажем преподавания этой самой словесности в школе.

Ах, что это было за чувство, когда долгие дни ожидания вознаграждались: с замиранием сердца я входила во двор и видела, что из ящика выглядывает краешек конверта…

Гораздо реже приходили письма от сестры, в них тоже плескалось тепло, и написаны они были почерком, отдалённо напоминающим мамин.