Повести
Шрифт:
в траве бурой спиной, по его следам мчалась овчарка.
Он понял, что до чащи ему не успеть. Шире расставив ноги, крепче сжал в руке пистолет. Он не знал,
сколько в магазине патронов, интересоваться этим было поздно, хотя и понимал, что в патронах - его
спасение. На минуту расслабил мускулы, стараясь дышать ровнее. Надо было успокоиться, собраться с
силами, унять в груди сердце, чтоб ударить без промаха.
Собака увидела его, залилась громче, злее и, попарно выбрасывая сложенные лапы, устремилась
вверх.
каменного выступа в траве и направил туда пистолет. Овчарка стремительно приближалась, прижав к
голове уши, вытянув хвост; уже стала видна ее раскрытая пасть с высунутым языком и хищным оскалом
клыков. Иван затаил дыхание, напрягся, стараясь как можно лучше прицелиться, подпустил ее шагов на
пятьдесят, выстрелил. И сразу же понял, что промазал. Пистолет дернулся в руке стволом вверх, в нос
ударило пороховым смрадом, овчарка залаяла сильнее, и он, не целясь, наугад, поспешно выстрелил
еще. Тотчас короткая радость блеснула в душе - собака отчаянно взвизгнула, взвилась, со всего маху
ударилась о землю и в каких-нибудь двадцати шагах от него задергалась, забилась в траве. Он уже готов
был кинуться в лес, но тут увидел: огромный, с рыжими подпалинами на боках волкодав, задыхаясь,
выскочил из-за камней. За ним, петляя в траве, тянулся длинный ременный повод.
Иван, не целясь, торопливо вскинул навстречу пистолет, но выстрела не последовало, очевидно, что-
то заело. Перезарядить он не успел, лишь ударил по затворной планке ладонью, однако волкодав был
уже рядом и прыгнул. Иван как-то увернулся за ель, собака, задев ветки, пронеслась мимо, но, казалось,
еще не долетев до земли, перевернулась в воздухе и тут же с раскрытой пастью кинулась снова. Не
зная, как защититься, Иван вскинул навстречу руки.
Это был точный и сильный прыжок. Пистолет выпал из рук Ивана, сам он не устоял на ногах и вместе
с собакой покатился по склону. Казалось, все скоро кончится, но Иван, падая, успел схватить волкодава
2
за ошейник и железным напряжением рук оттянул его от себя. Собака сильно царапнула когтями, где-то с
треском разорвалась одежда. Одной рукой сжимая ошейник, другой Иван поймал переднюю собачью
лапу и сильно выкрутил ее в сторону. Задыхаясь в борьбе, они еще раз перекатились друг через друга,
потом, чтобы как-то удержаться сверху, Иван выбросил в сторону ноги, изо всех сил стараясь подмять
под себя собаку. Наконец это ему удалось, и он, навалившись на пса всем телом, начал его душить. Но
волкодав был чертовски силен, и Иван вдруг понял, что долго так не выдержит. Тогда, изловчившись, он
последним усилием двинул его коленом. Волкодав взвизгнул и резко дернулся, едва не вырвав из руки
ошейник. Иван почувствовал, как под коленом будто хрястнуло
что-то, и, выламывая пальцы, еще тужезатянул ошейник. Но задушить пса у него не хватило силы, волкодав отчаянно рванулся и выскользнул
из рук.
Иван сжался в ожидании нового прыжка, но собака не прыгнула - распластавшись рядом и вытянув
толстую морду с выброшенным набок языком, она часто и сипло дышала, злобно глядя на человека.
Натертые ошейником, у Ивана жгуче горели ладони, от перенапряжения нервно трепетала мышца в
предплечье, чуть не выскакивало сердце из груди. Опустив на траву дрожащие руки, он стоял на коленях
и почти дикими глазами глядел на собаку.
Они следили один за другим, боясь упустить первую попытку к прыжку, и в то же время Иван
опасался, как бы не появились немцы. Через минуту он понял, что волкодав вряд ли бросится первым.
Тогда он поднялся на ноги и, отступив в сторону, схватил в траве камень. Хотел им ударить собаку, но тут
же раздумал. Волкодав судорожно выгнул хребет, видно, ему досталось не меньше, чем человеку, и он
беспомощно, тихо скулил. Иван сделал несколько осторожных шагов назад. Волкодав приподнялся, тоже
немного подвинулся, поводок его скользнул по траве. Но он не вскакивал. Иван, еще больше осмелев,
устало побежал вверх, к ели, где уронил пистолет.
Собака завизжала от бессильной ярости, немного проползла по траве и остановилась. А человек
поднял с травы браунинг и медленно, задыхаясь, насколько позволял остаток сил, побежал по распадку
вверх, в еловую чащу.
2
Минут через пять он уже был в лесу и бежал вдоль стремительного, с необыкновенно прозрачной
водой ручья. На склоне стоял чистый, не захламленный валежником лес. Бежать, однако, мешали камни.
Подъем становился все круче. Опасаясь новой погони, Иван сунулся было в ручей, чтоб скрыть от
овчарок след, но вода ледяным холодом обожгла ноги, и он, пробежав шагов десять, выскочил на берег.
Вскарабкался на скалистую кручу, на секунду остановился, чтобы перезарядить пистолет. Затвор
выбросил на камни перекошенный патрон. Иван нагнулся за ним и вдруг замер - сквозь говорливое
журчание ручья сзади донеслись голоса. Оставив патрон, он торопливо подался вверх, чуть в сторону от
ручья, пролез сквозь чащу елового молодняка и, еле справляясь с дыханием, опустился на четвереньки.
Подул ветер, и в небо из-за гор выплыл косматый край тучи. Видимо, надвигался дождь. Иван
осмотрелся, окинув взглядом камни под елями. Внизу как будто никого не было. Он уже хотел вскочить
на ноги и побежать, как вдруг до его слуха донесся слегка приглушенный, настойчивый оклик:
– Руссо!
Он пригнулся ниже, вобрал в плечи голову - нет, то был не немец, скорее какой-нибудь гефтлинг. Но