Поймать Бевиса Броза

– Выпей успокоительного, - беззлобно подколола я.

Последующие дни вокруг меня творился дурдом. Институт готовился к весеннему балу,и под чутким руководством наставниц студентки младших курсов беспрестанно драили замок к приезду стoличных гостей. А литературный клуб готовился к вечеру. Все собрания проходили в нашей комнате,и мне пришлось прирасти к стулу в библиотеке. Удивительное дело, Диара с мебелью съехали, но я по–прежнему ночи напролет просиживала в ледяном читальном зале.

Накануне чтений пришла записка от Теодора ди Ланса. Письмо было полным восторга, уместного скорее для приглашения на королевский благотворительный бал «Новая Золушка», нежели на библиотечный междусобойчик в провинциальном институте благородных девиц. Невольно я сморщилась, когда представила, как Тео начнет декларировать плохо сложенные вирши и при этом отчаянно размахивать рукой, слово помогая строчкам вылететь изо рта.

– Что он говорит? Не хочет выступать? – Рита подпрыгивала, будто на иголках,и если бы нас не разделял обеденный стол с тарелками, давно бы выдрала письмо из рук.

– Благодарит за приглашение и готов зачитать несколько поэм, – коротко пересказала я содержание длинного благодарственногo послания.

– Как чудесно! Две знаменитости! Спорим, меня ещё лет пять никто не переплюнет, – самодовольно ухмыльнулась Рита и с большим аппетитом вгрызлась в булочку с маком.

Остаток недели я редактировала роман и безуспешно избегала случайных встреч с Ленаром и Эдоном Рауфом. И если с первым приходилось видеться на лекциях по семейному праву, где мы тщательно друг друга игнорировали,то второй все время попадался на глаза. Иногда возникало ощущение, что зал начертательной геометрии с большими инженерными столами и доской во всю стену перемещался по замку в зависимости от расписания у выпускниц отделения изящной словесности.

К вечеру пятницы библиотеку приукрасили, расставили стулья, сдвинули столы и зажгли магические камни, мерцавшие уютным желтоватым светом. Их пришлось выбивать из закромов ключницы-кладовщицы. (Цитируя фею, «отдавала, как от себя отрывала, старая скупердяйка».) Развлечений в институте было немного,так что читальный зал с трудом вместил всех желающих прикоснуться к прекрасному. Пришлось тащить стулья из ближайших учебных классов. При виде толпы девиц в серых платьях я мысленно присвистнула. Неожиданно ко мне подскочила взбудораженная Рита и так хватко вцепилась в локоть, словно собралась его ломать.

– Где Тео?
– процедила она.
– Он главная звезда нашего вечера!

– Я думала, главная звезда – Ленар, – отозвалась я, взглядом отыскав красиво подстриженный затылок Кристофа.

– н же не будет читать отрывки из «Белоснежки». Семь мужиков и одна девица противоречат канону «О поведении и занятиях благородных девиц», - отчитала меня Рита.
– Иди к дядьке Дрю и спроси. Может, Тео уже приехал? Тогда будем искать, в каком коридоре заблудился.

– Почему я должна идти?
– с тоской покосилась я в окно. Погода стояла мерзостная, ветряная и холодная, другими словами, обычная для западной провинции. Только солнышко пригрело, и начала ощущаться настоящая весна, как снова налетели тучи,и зарядили дожди.

– Потому что Тео – твой гость!

– Но пригласила его ты, - возмутилась я.

– Иди, – отрезала Рита. – Без вариантов.

На улице моросило. По большим лужам разлетались легкие круги. Прикрыв голову ладонями, я бросилась в сторожку к дядьке Дрю. На стук приоткрылась дверь, и в щель высунулся всколоченный привратник. Вернее, его нечесаная голова с хмельными пятнами на лице и волосатая нога. Портки дядька натянуть не успел или, вообще, не пытался.

– Чего тебе, благородная девица? – не узнавая меня, недовольно дыхнул он перегаром.

– Тут молодой человек не проходил? – выпалила я.

– Кто?

– Теодор ди Ланс. Высокий такой. – Я подняла повыше руку, давая понимать, что Тео был похож на каланчу. – И худой.

– Швабрина, что ли? Так ушел уже, – буркнул сторож.

– В какую сторону?
– попыталась я внести ясность.
– В замок или в город?

– Вон отсюда он пошел! Все бумажкой тыкал, мол, видели, господин Дрю, ректор мне разрешил. Я стихи читать иду. Видали мы таких поэтов в женских пансионах! Я, между прочим, не хухры-мухры. Я блюдю… блюжу… охраняю честь и гордость благородных девиц.

Поток словоизлияния остановить было невозможно. Когда привратник на секунду заткнулся, чтобы набрать в грудь побольше воздуха, я вставила:

– Давно ушел?

– Я сторож, а не часовщик, чтобы за временем следить! – каркнул он.

Дядька что-то продолжал бубнить, когда я без особой надежды подбежала к воротам. На дороге были видны глубoкие следы от городского экипажа, минут пятнадцать назад отбывшего в Осно. Судя по всему, дилижанс увез звезду литературного вечера обсыхать в городской таверне. Рита будет в бешенстве!

В расстроенных чувствах, я побежала обратно к замку, но вдруг услыхала голос Тео:

– София!

С недоумением я повернулась. За спиной был пустой двор, к забору лип садовый домик, вполне приличный на вид, нo по факту настоящая развалюха. Решив, что надо мной подшутило подсознание, я собралась убежать к крыльцу, но снова услышала:

– Я здесь, София!

– Где здесь?
– окончательно растерялась я, оглядываясь по сторонам. Капал дождь, ветер гонял по лужам рябь и шумел в кронах деревьев.

– В клети!

Без промедлений я бросилась к домику, где хранились садовые инструменты. За дверью пряталось выстуженное темное помещение с тяпками, метлами, скособоченной одноколесной тележкой и взволнованным Тео Лансом в перемазанном костюме.

– Тео, что случилось?
– не на шутку испугалась я.
– Где твое пальто? На тебя напали?

– Напал, - трагично объявил он. – Забор. Он же присвоил мое пальто.

– А?

– Этот страшный человек, ваш сторож, отказался меня пускать. – Тео ткнул трясущимся пальцем в окошко.
– Но я же дал тебе слово, что обязательно прочитаю свои лучшие стихи… и перелез через забор… Повис и только чудом оторвался.

Очень медленно он повернулся спиной, и мигом стало ясно, что Тео Лансу действительно лучше не появляться в здании института благородных девиц. Даже из сарая выходить не стоило. Приятель испытал на собственной шуре, вернее, одежде, насколько коварен забор института,и остры пики его венчающие. Пиджак был разодран до середины спины, и в прорехе торчала перемазанная рубашка. С брюками дело обстояло ещё хуже. Одна брючина фактически отсутствовала, вместо нее от ягодицы до коленки зияла огромная дыра.