Поймать солнце

— Твои глаза, — бормочу я, обхватывая его щеку одной рукой. — Они заставляют меня чувствовать себя увиденной.

Макс улыбается, медленно моргая, словно опьяненный моими словами и прикосновениями.

Вздохнув, я прижимаюсь губами к его волосам и прогоняю странные новые мысли прочь. Все, о чем я хочу думать — этот момент.

— Твоя улыбка заставляет меня чувствовать себя желанной. — Затем я прижимаюсь к нему ближе и заканчиваю: — И в твоих руках я чувствую себя в безопасности.

Макс наклоняется, чтобы нежно поцеловать меня в висок, и я чувствую, как его губы расплываются в улыбке, когда он шепчет в ответ:

— Я всегда знал, что ты неравнодушна к моим рукам.

ГЛАВА 23

МАКС

Следующей ночью мне снится освещенная солнцем лошадиная ферма.

Золотые лучи мерцают на люцерновых полях и в шоколадно-коричневых гривах, когда я окидываю взглядом окрестности. Сладкий запах кожи и сена смешивается с запахом навоза, и я направляюсь к красному амбару, возвышающемуся вдалеке. За забором пасутся три лошади, а рядом стоит девушка в ярко-оранжевом сарафане и соломенной шляпе. Она гладит одну из лошадей и напевает колыбельную. Мелодия доносится до моих ушей, звуча навязчиво.

Я продолжаю идти вперед, с любопытством разглядывая девушку.

Хочу увидеть ее лицо.

Ее волосы убраны под шляпу, скрывая цвет. Я зову ее, но ни один звук не слетает с моих губ. Это безмолвная мольба. Только ее мрачная баллада эхом отдается в моих ушах, когда я ускоряю шаг и срываюсь на бег.

Она слышит, как я приближаюсь.

Девушка чувствует меня, хотя я не могу говорить. Я не могу петь вместе с ней. Ничего не могу делать, кроме как бежать. Мое сердце гулко стучит в груди, а ботинки увязают в грязи.

В тот момент, когда она поворачивается ко мне лицом, прикрывая глаза шляпой, образ рассеивается. Меня что-то отвлекает.

Вздрогнув, я открываю глаза, и реальность обрушивается на меня. Я лежу в своей постели, в комнате темно, в голове туман. Я моргаю, просыпаясь, когда прохладный ветер проникает в открытое окно и холодит мою голую кожу. Мое зрение расплывается, привыкая к черной дымке.

А потом вокруг меня окутывает аромат цитрусовых. Апельсин, жимолость и свежий шампунь.

Матрас прогибается от дополнительного веса.

Я принимаю сидячее положение и поворачиваю голову влево, мои глаза встречаются с глазами Эллы в темноте.

— Элла? Что… — Мой голос прерывается.

Девушка плачет.

— Прости, — шепчет она хриплым голосом. — У меня был… кошмар.

— Черт. Иди сюда. — Без колебаний я обхватываю ее за плечи и притягиваю к своей груди. Она прижимается ко мне, теплые слезы текут по моей коже. — Все хорошо, Солнышко. Все хорошо.

Фыркая, она тянется к одной из моих рук и крепко сжимает ее.

— Мне приснилось, что… он убил тебя.

— Кто?

— Джона.

Закрыв глаза, несмотря на острую боль в груди, я крепко сжимаю Эллу к себе.

— Я здесь. Это просто плохой сон.

— Все было так реально. — Она качает головой, ее сладко пахнущие волосы щекочут мой подбородок. — Я думала, что это было наяву.

— Это всего лишь сон. Он в тюрьме и никогда не выйдет туда.

Элла плачет сильнее, уткнувшись носом в мою шею.

— Он ударил тебя ножом, — шепчет она, прижимая пальцы к моей груди прямо над сердцем. — Прямо сюда. А потом у тебя пошла кровь. Ты упал на колени. Я пытался подбежать к тебе, но мои ноги не двигались. Туфли словно приклеились к полу. Все, что я могла делать, это смотреть.

— Ш-ш-ш… — Я целую ее макушку. — Это был всего лишь сон.

— Я проснулась в ужасе, — выдыхает она. — Мне нужно было увидеть тебя. Прикоснуться к тебе. Знать наверняка, что ты все еще здесь.

— Я здесь.

Когда плачь утихает, превращаясь в судорожные вздохи, она поднимается и проводит пальцами по моим волосам.

— Прости, что разбудила тебя.

— Не стоит. Ты всегда можешь залезть ко мне в окно.

Грустная улыбка появляется на ее лице. Затем она шепчет:

— Велосипед был от тебя.

Сглотнув, я киваю, крепче прижимая ее к себе. Мне было интересно, когда она заговорит об этом.

— Да.

— Почему? Мы тогда даже не были друзьями.

— Разве? Я припоминаю, что ты протянула мне руку дружбы на поляне в день вечеринки у костра. — Поколебавшись, я отказываюсь от своих слов. — Нет… мы были друзьями задолго до этого. Я увидел тебя на школьном дворе за чтением книги, когда мне было семь лет. Ты улыбнулась мне. И это было все, что нужно.

Ее глаза сверкают в мягком свете луны, ресницы трепещут.

— Спасибо за велосипед, Макс.

— Не за что.

Элла кладет подбородок мне на плечо и поднимает на меня свои опухшие глаза.

— Ты реально спишь голым? — Ее взгляд опускается на белую простыню, накинутую на мои бедра, затем снова поднимается.

— Только в боксерах.

Она сглатывает и отводит взгляд.

— Я, наверное, пойду.

Я не хочу, чтобы она уходила. Она пахнет цитрусовыми и ощущается как солнечный свет. Ее ладонь все еще лежит у меня на груди, слегка касаясь ребер. Ее дыхание согревает мне шею. Одна из ее ног переплетена с моей, и нет другого места, где бы я хотел быть.

Когда ее дыхание успокаивается, а рука перестает двигаться, я наклоняю голову и касаюсь ее виска губами.

— Останься, — шепчу я.

Но Элла уже спит.

***

Еще темно и тихо, когда мои веки приоткрываются и я просыпаюсь от беспробудного сна. На меня навалилась дополнительная тяжесть. Сонная улыбка играет на моих губах, когда я потягиваюсь, конечности затекли, а сердце наполнено удовольствием.

Элла двигается рядом со мной, скользит рукой по моей груди вверх, пока она не оказывается у меня в волосах, а тело прижимается к моему боку. От изменения положения ее нога поднимается все выше, пока не задевает стальной стержень в моих боксерах. Черт. Может, я все-таки вижу сон?

Должно быть, очень хороший сон.

Девушка замирает, когда замечает, потому что не заметить это невозможно.

Я слышу ее прерывистое дыхание, чувствую, как она замирает рядом со мной, прижимаясь к моей шее. Момент напряженный, чувственный. Теперь я окончательно проснулся и смотрю на черный потолок. Не двигаюсь. Я боюсь прикоснуться к ней, учитывая, что я полуобнаженный и твердый, как камень, а девушка моей мечты прижимается ко мне в моей постели.

Элла тяжело дышит, хрипло и прерывисто. Когда оставляет легкий поцелуй на коже под моим ухом, я едва не бьюсь в конвульсиях. Мои кулаки крепко сжимаются, а одно колено приподнимается под одеялом. С трудом сглотнув, делаю хриплый вдох и закрываю глаза, ожидая, что она сделает дальше.