Поздний сад

– Ещё как! – подтвердил Андрей.

Поблагодарив её за всё, гости начали собираться. Баев полез в карман, но был остановлен повелительным жестом целительницы:

– Ни к чему. Бывай здоров, и постарайся пока что не трясти головой. Да и вообще – береги! – С этими словами она развязала и сняла чалму.

– Я позвоню потом, – пообещала внучка. – Спасибо тебе, бабушка.

– Приезжайте, будет время. Сама-то я в гости к тебе уж не соберусь. Да и за правнуком пригляд нужен – сегодня-то я отправила его, потому что лечить – тишина нужна. А так постоянно тут обретается. Ну, с Богом!

– Как голова? – спросила Надежда, когда они выгрузились из автобуса. – Не растрясло?

– Нет, всё нормально. Давно у меня такой пустой головы не было. Ясной.

Оба засмеялись и направились восвояси. По пути зашли в продмаг, славящийся в околотке относительной дешевизной, где Надя Клюева купила кое-что к их с Лидией столу, а её спутник ничего не стал покупать. Потому что кухня сегодня в его планы никак не входила, и он не представлял, что надо покупать. Сегодня у него выдался особенный день.

– Спасибо! – сказал он спутнице, проводив её до дома, подождал, пока за ней закроется дверь, и отправился на свою улицу.

***

Ольга Баева, успешно закончив десятый класс, усиленно стала готовиться к захватывающему ремеслу журналиста, поскольку именно таковой рисовалась её деятельность в прекрасном далёко. Чего же лучше? То и дело в видеоновостях, а то и в целых кусках телепрограмм мелькают засланные разными каналами и в разные страны труженики пера: они путешествуют на казённый или корпоративный счёт, смеются, купаются в парных океанах, гнездятся в фешенебельных гостиницах и немерено объедаются экзотическими блюдами. И хотя среди последних попадается откровенная дрянь, платят за каждое столько, сколько семье Баевых, пожалуй, хватит на неделю. Да и обычные, печатные СМИ рассылают своих спецкоров куда ни попадя. Респектабельные, конечно. Да даже и в пределах своей широкой родной страны. Разве плохо? Но это уж на крайний случай: она же ставила перед собой невыразимо высокую планку. Разумеется, чтобы одолеть её, придется немало потрудиться. И Ольга Баева, претендовавшая на золотую медаль, со всей энергией взялась за литературу во всех её проявлениях. Между делом она находила время наведываться и к своей городской подруге, а та, в свою очередь, два раза навестила свою родину и побывала в гостях у Баевых. Она проявила живейший интерес к новой их резиденции, где особенно впечатлила её, само собой, новенькая, светящаяся свежим деревом каравелла. Ольга осталась весьма довольна этим восторгом, хотя в общем и целом всё больше охладевала к сельскому быту. Но старики Баевы не сдавались.

– То ли ещё будет! – изрёк Семён Петрович, когда проводили гостью. – Через четыре года здесь будет усадьба-сад!

И он не стал откладывать дела в долгий ящик: выискивал и придирчиво отбирал саженцы сливы, вишни, яблони-полукультурки. Екатерина Ивановна тем временем разбила цветочную плантацию, посеяв то, что можно сеять под зиму и посадив пионы. Весь остальной цветочный ассортимент предстояло высеять весной.

– Будет не хуже, чем на старом огороде! – заявила она. – И что хорошо: до середины лета о воде думать не надо – лужи нашей вполне хватит для полива.

– Мы ещё будем подпитывать её из скважины, – заверил Семён Иванович. – Соберёмся с силами и пробурим! Вот что-то я не подумал: корабль-то надо было строить посреди водоёма. Шик и блеск!

– Ну что ты: а как же до него добираться – на плоту? – возразила Екатерина Ивановна. – Это же какая канитель! И станет твой корабль необитаемым.

– Зачем на плоту? – не согласился Семён Иванович. – Построим мостки и – посуху!

– Но на воде помещение будет постоянно сыреть внутри, – не сдавалась супруга, – набегут всякие пиявки, мокрицы. Бр-р!

– Ну почему же набегут? Венецианцы веками живут на воде – и ничего. Не сыро. А у нас тем более полгода – зима, вся вода замерзает. Вообще никакой сырости.

– Все-таки мне как-то не по душе, – призналась Екатерина Ивановна. – Были бы мы какие-нибудь островитяне из Океании, которые на сваях хижины держат. – А мы же непривычны.

– Ха! – спохватившись, сказал Баев. – Ведь судно-то на берегу! Да и жить мы будем в основном дома. Чего же ты расстраиваешься?

Осознав справедливость этого замечания, его половина спорить больше не стала. Тем более, что в этой семье споры ставились практически вне закона. Хватает нервотрёпки и за пределами дома. Если только по мелочи…

В череде этих трудов не забывали старшие Баевы и о привлечении к домашнему, очень полезному сельхозтруду Ольги, несмотря на её штудии. Здесь основной заботой стала уборка урожая – овощей, ягод и плодов. Дочь, однако, не слишком увлекали эти радостные крестьянские хлопоты. Особенно досаждала ей копка картофеля.

– Ну зачем насадили такую уйму, картошки, чуть не гектар! – возмущалась она, с трудом разгибая спину после часа-другого ковыряния в земле. – Всё равно не съедим – половину выбрасывать придётся!

– Это ещё смотря, какое лето, – резонно замечала мать. – Раз на раз не приходится. Нынешнее-то выдалось хорошее, а другой раз и на посадку весной не хватает. Это ж тебе не конфетная фабрика, картошке до плана дела нет.

– Хоть тресни, – поддержал Екатерину Ивановну глава семейства.

Перед их превосходящими силами оппозиционерка вынуждена была капитулировать, но мнения своего не изменила. Несколько примиряла её с обстоятельствами только возможность подойти к ягодному уголку старой усадьбы и съесть сколько угодно малины, смородины или вишни.

Совсем другое дело – Антон. Рытьё картофельных угодий тоже не доставляло ему особенного удовольствия, но во всём остальном он проявлял себя как потомственный земледелец, и с ранней весны начинал возиться с рассадой овощей, отдавая особенное предпочтение почему-то культурам из семейства паслёновых. Зато уж помидоры и перцы поспевали в огороде отменные, хоть на выставку, даром, что семенами приходилось пользоваться в основном дрянными. Несмотря на то, что продавались они в роскошной красочной и дорогой упаковке. Как-то на предмет шуруповёрта заглянул по весне сосед Мамалыгин. Баевы – отец с сыном – возились в огороде. Семён Петрович ремонтировал теплицу, Антон же трудился над грядками.

Конец ознакомительного фрагмента.