Пожалеть розгу

В свободное время Эйвери изучал музыкальную терапию, и то, что он обнаружил, заставило его сердце воспарить. Это было то, что он искал - способ превратить свою любовь к музыке во что-то реальное.

Фил тоже сдержал свое обещание. Вскоре после этого Эйвери позвонила женщина по имени Аннабет и спросила, не мог бы он прийти поиграть для подопечных Центра ухода о памяти. Эйвери согласился. Он целый час разговаривал с ней по телефону, обсуждая возраст подопечных и то, где они выросли. Он потратил больше времени на составление плейлиста для «Маунтин Виста», чем когда-либо для Центра или «Тап Хауса». Конечно, технически это вообще не было музыкальной терапией. Просто он играл на пианино так, как делал это в Центре. Но почему-то это казалось более важным.

За день до Дня благодарения выпало еще больше снега. Снег падал весь день, медленно, но верно, еще тая на дорогах и тротуарах, но как только солнце сядет, он начнет ложиться. Движение в городе замедлилось. Снегоочистители сдерживали движение транспорта. Страх перед гололедом заставил водителей быть особенно осторожными.

Эйвери провел утро, репетируя с Робертом и хором, перед тем как сыграть свое обычное шоу в Центре в обеденное время. Затем он поехал через весь город сквозь усиливающийся снегопад в «Маунтин-Виста-Эстейтс». Администратор направила его на третий этаж, в отделение по уходу за памятью, где он встретился с Аннабет. Он был удивлен, обнаружив, что она примерно его ровесница.

– Я координатор мероприятий, - сказала она, ведя его в кафетерий к пыльному роялю.
– Приятно иметь возможность проводить мероприятия для них, а не пытаться взять их все на себя.

Несмотря на то, что помещение для престарелых на первом этаже было явно оформлено в деревенском стиле, этаж «памяти» был очень похож на центр. Он подозревал, что эти помещения были построены примерно в одно и то же время и одними и теми же людьми. Даже ковер, крапчатая плитка и картины на стенах казались прежними.

Что изменилось, так это пациенты. Эйвери привык к людям в Центре, у которых были ясные глаза и понимание происходящего. Здесь многие пациенты казались потерянными или сбитыми с толку. Некоторые были на грани безразличия. Сердце Эйвери упало. Что хорошего он мог бы здесь сделать?

Он сел за пианино, уже чувствуя себя побежденным. Но он усердно работал над своим плейлистом, просматривая старые чарты, изучая различные музыкальные жанры, изучая, какие виды музыки были популярны в разных частях страны.

Он начал играть. Дюк Эллингтон и Бинг Кросби. Сестры Эндрюс и Билли Холидей. Томми Дорси и Гленн Миллер. И по мере того, как он это делал, менялись слушатели.

Возможно, они не подпевали. Может быть, они и не вскакивали со своих стульев и не пускались в пляс. Конечно, некоторые из них выглядели такими же потерянными и безжизненными, как и раньше.

Но не все.

Эйвери мог бы поклясться, что некоторые из них выпрямились, покачиваясь в такт музыке. Одна начала притопывать ногой. Другая покачивала головой в такт музыке. Было ли это узнавание или просто интерес к чему-то новому? Эйвери не знал, но Аннабет улыбалась, кружа среди них и тихо разговаривая с некоторыми. Она кивнула Эйвери, когда он поймал ее взгляд, и подняла вверх большой палец. Так что, возможно, изменения были незначительными, но Аннабет, казалось, была довольна.

В конце «Штормовой погоды» одна женщина, которая до сих пор казалась почти безразличной, села и указала пальцем на Эйвери.

– Не забудь яйца!
– закричала она.

– Тсс, - успокоила ее Аннабет, сжав плечо женщины. Она одарила Эйвери извиняющейся улыбкой.
– Она иногда так делает, выкрикивает бессмысленные вещи. Просто не обращай на нее внимания.

Однако Эйвери это взволновало. Возможно, вспышка гнева этой женщины казалась бессмысленной, но кто мог сказать наверняка? Может быть, это было похоже на ту женщину, которую он заставил плакать в Центре. Может быть, песня действительно пробудила какие-то давно забытые воспоминания. И внезапно открывшиеся возможности поразили его. Жители были как замок, а музыка - ключ к нему. Если бы Эйвери только смог найти нужную песню, он смог бы открыть в их сознании те комнаты, которые давно были закрыты.

– Ты вернешься?
– Спросила Аннабет у Эйвери, когда он закончил играть.

Эйвери намеревался сделать гораздо больше.

***

За день до Дня благодарения смена Грея была относительно неспешной, шум окружающего мира как-то приглушался в его полицейской машине из-за падающего снаружи снега. И все же в голове у него по-прежнему царил сумбур.

В этот день двое копов подрались в раздевалке. Теоретически, ссора произошла из-за бритвы, но Грей знал, что настоящая причина кроется в Грее и Робби. Робби был арестован почти восемь месяцев назад, но суд наконец-то был назначен. Защита Робби усердно работала, привлекая полицейских для дачи показаний в его пользу. Они также разыскивали шлюх и клиентов, надеясь поставить под сомнение вину Робби, сосредоточив внимание на «рискованном» образе жизни Шугар. Даже когда он помогал разнимать двух мужчин, Грей знал, что возьмет вину за инцидент на себя.

И он это сделал.

Вскоре после этого начальник отдела Реджистер вызвал его к себе в кабинет.

– Заместителю шефа Хигсону это надоело, - сказал он.
– Он говорит о твоем переводе.

– Я не сделал ничего плохого.

– Я знаю, Грей. Но Робби нравился Хигсону. Он дружит с Мерфи. Просто...
– Он покачал головой.

– Я ему не нравлюсь, - закончил за него Грей. Как бы глупо и по-детски это ни звучало, вот к чему все сводилось. Это было похоже на возвращение в старшую школу, когда тебя не приглашали на обед к крутым ребятам.

В тот день он наткнулся на Эдди, но не на парковке у церкви, а возле парка Сивик-Центр, бывшего немного похожим на заснеженного гризли со своей косматой бородой и просторным пальто.

– Сегодня ночью будет холодно, - сказал ему Грей.
– Тебе есть где переночевать?

Эдди покачал головой.

– У меня и моих друзей есть место.

– Ладно. Ты голоден? Я мог бы купить тебе сэндвич.

Эдди задумался.

– Только не в «Макдоналдсе». Это вредно для здоровья.

– Ты прав, - согласился Грей.
– Но дальше по улице есть станция метро. Хочешь сэндвич?

Эдди редко соглашался на еду, но дела с ремонтом велосипедов, должно быть, шли медленнее, чем обычно, потому что он согласился. После этого у Грея появилась идея.

– Ты знаешь старую площадь?
– он спросил.
– Раньше это было что-то вроде торгового центра, а теперь это церковь и бар?

Эдди наморщил лоб, размышляя.

– Там есть кондитерская. Однажды дама угостила меня кексом.

Грей кивнул.

– Это то самое место. В пятницу у них намечается большое мероприятие. Похоже, людям может понадобиться велосипедный инженер, если ты еще не занят в этот день.

В глазах Эдди вспыхнул интерес.

– Как думаешь, мне позволят там чинить велосипеды?

Если бы Эдди был попрошайкой, Грей, возможно, заколебался бы. Хорошо это или плохо, но никто не хотел, чтобы его клиентов беспокоили. Но Эдди никогда не просил милостыню. Он всегда терпеливо ждал, надеясь, что кому-то понадобится то, что он может предложить.

– Я уверен, все будет в порядке, если ты переночуешь у них на стоянке.

Эдди улыбнулся ему.

– Ладно. Я думаю, босс позволит мне это сделать.