Пожалеть розгу

– Счастливого Рождества, - сказал ему Грей.

– Ты немного рановато.
– Но Эйвери улыбнулся ему.
– Не могу поверить, что ты сделал это для меня.

– Для тебя? Ты все неправильно понял. Я сделал это для себя, потому что хочу еще послушать, как ты играешь.

Эйвери рассмеялся и обнял его, но по напряженному выражению его лица Грей понял, что что-то не так.

– Тебе оно не нравится?
– спросил он, отступая назад, чтобы встретиться взглядом с Эйвери.

– Мне оно нравится. Дело не в тебе и не в пианино.
– Он упал на диван.
– Дерик заедет.

– И ты не хочешь его видеть?

– Мы почти не разговариваем в последнее время. Мы не общались несколько недель, если не считать того дня, когда он пришел в пивную.

– Тогда почему он заедет?

– Он мой друг. Он сказал, что хочет купить пиццу, так что...
– Эйвери пожал плечами с видом побежденного.

– Ты возненавидишь меня, если я проведу вечер, прячась в гараже?

Эйвери рассмеялась.

– Немного. Но я бы не стал тебя винить.

Возможно, он и был не в восторге от встречи с Дериком, но как только Дерик появился, Эйвери, похоже, изменил свое мнение. Они посидели на диване, сплетничая, как подростки, и Грей на час удалился в свой импровизированный тренажерный зал. К тому времени, когда в дверь позвонили во второй раз, оповещая о прибытии пиццы, Грей проголодался и был готов присоединиться к ним.

Он нашел их сидящими друг напротив друга за кухонным столом. Грею было трудно смотреть на Дерика. Он продолжал вспоминать, как проснулся от того, что ему отсосали, и как расстроился Эйвери на следующий день.

– Боже мой, - сказал Дерик Эйвери, пока Грей накладывал пиццу на тарелку.
– Ты не слышал о том, что происходит с Молли Браун?

– Ну, я имею в виду, я слышал о Молли Браун. Она пережила крушение «Титаника», верно? И она была из Денвера? И что с того?

Грей достал пиво из холодильника, затем сел рядом с Эйвери, не забыв коснуться его колена своим, хотя бы потому, что это заставило Эйвери улыбнуться и подтолкнуть его в ответ.

Дерик, казалось, ничего не замечал. Он все еще говорил.

– Итак, есть группа под названием «Женское историческое общество Молли Браун». И они организовали сбор средств, чтобы установить статую. Но это статуя Молли Браун! Вы можете в это поверить? Я имею в виду, это смешно.

Грей взглянул на Эйвери, ожидая, что тот проявит такое же возмущение, как Дерик, но Эйвери казался таким же растерянным, как и Грей.

– И что?
– Спросил Эйвери.
– Ну и что?

Дерик закатил глаза.

– Неужели ты не понимаешь? Здесь нет разнообразия. Его никогда не было. Итак, ЖИОМБ …

– Кто?
– спросил Грей.

Дерик закатил глаза.

– Я же говорил вам! «Женское историческое общество Молли Браун». Они все время пытались сказать, что их спонсоры выделили деньги специально для того, чтобы почтить память Молли Браун, и статуя уже готова, так что они собираются довести дело до конца, хотя никто этого не хочет. Но потом люди начали присылать угрозы расправы. И, наконец, они сказали, что все в порядке, они начнут собирать деньги и на вторую статую. Вы можете в это поверить? Они ожидают, что люди будут жертвовать деньги! Почему они не могут использовать свои собственные?

– Потому что они некоммерческая организация?
– сказал Грей.
– Им пришлось собирать деньги на первую статую. С чего ты взял, что у них есть деньги на вторую?

– Послушайте, они же сами все это затеяли! И они признали, что, возможно, были другие люди, которые заслуживали этого больше, чем какая-то глупая женщина, которая по счастливой случайности не утонула вместе с «Титаником». Поэтому они выбрали Викторию Бакли.

– Кто это?
– Спросил Эйвери.

– Она была первой чернокожей женщиной, избранной на государственную должность в Колорадо, - сказал Грей.

– Она была госсекретарем в девяностых.

Эйвери удивленно уставился на него.

– Откуда ты это знаешь?

– Она была кумиром моей матери.

– Но она республиканка!
– сказал Дерик.
– И тогда ЖИОМБ сказали, что они возьмут Хэтти Макдэниел - ту женщину, которая сыграла мамушку в «Унесенных ветром», - потому что она жила в Денвере. Но она была всего лишь актрисой! И это все, на что они способны? Так что теперь они выбирают другого кандидата. И некоторые люди думают, что это должна быть Ари Тейлор, а некоторые думают, что это должна быть мадам Си Джей Уокер. Но люди все еще злятся, потому что...

– Господи, - проворчал Грей.
– Вот почему у нас не может быть красивых вещей.

Эйвери рассмеялся, а Дерик - нет.

– Что? Что ты имеешь в виду?

Грей встал, прихватив с собой пиво.

– Я не понимаю, в чем проблема. Мы говорим не о рабовладельце из Конфедерации. Мы говорим об известном гуманисте. И дело не в том, что ее чествует город Денвер или правительство штата. Это частная некоммерческая организация. Если жертвователи Молли Браун пожертвовали деньги на статую Молли Браун, это их дело. И если какая-то другая группа захочет заказать статую одной из этих женщин, то это тоже прекрасно. Но я не понимаю, почему группа Молли Браун должна платить за статую кому-либо, кроме Молли Браун. И я не понимаю, почему у кого-то на самом деле есть причины жаловаться.

Дерик пару раз открыл и закрыл рот, но не издал ни звука. Наконец, он хлопнул ладонью по столу.

– Неважно.
– Он повернулся к Эйвери.
– Я пришел только для того, чтобы узнать, не пойдешь ли ты со мной на акцию протеста.

– На какую акцию протеста?
– Спросил Эйвери.

– На акцию протеста против статуи! Ее откроют в парке Сивик-Сентр в воскресенье, за две недели до Рождества. Это будет грандиозно. Ты ведь пойдешь со мной, правда?

Эйвери глубоко вздохнул и посмотрел на Грея.

– Что?
– Спросил Дерик.
– Тебе нужно его разрешение?

– Конечно, нет, - сказал Грей. Он подозревал, что Эйвери ищет предлог, чтобы сказать «нет», но Грей не мог его предложить.
– Он может делать, что хочет. Я буду работать в этот день. Все, что есть такого большого в парке Сивик-Центр, будет в полном порядке.

Дерик, казалось, вздохнул с облегчением.

– Хорошо. Так ты придешь, да, Эйвери?

Улыбка Эйвери была не такой широкой, какой могла бы быть.

– Конечно. Почему бы и нет?

Глава 24

Помимо ведения аккаунтов «Тап Хаус», Эйвери редко заглядывал в социальные сети, но даже он слышал о хаосе, царившем вокруг женского исторического общества Молли Браун в дни, предшествовавшие протесту. И никогда еще разница между реальностью и тем, что СМИ изображали как реальность, не была столь очевидной.

Однажды вечером Эйвери провел несколько часов, читая о Молли Браун, и не нашел ничего, что указывало бы на то, что она была плохим человеком в каком бы то ни было смысле. На самом деле, она была гуманисткой и филантропом, борцом за права женщин. Все плохое, что говорилось о ней в Интернете, было в лучшем случае необоснованным, а в худшем - откровенной ложью. И все же в новостях сообщалось, что три разные группы подали заявки на получение разрешений на проведение акции протеста в связи с открытием памятника.