Пожалеть розгу

Грей уже отогнал более двух десятков машин, большинство из которых были забиты крикливыми, грубыми протестующими, которые обзывали его по-всякому, от «марксистской свиньи» до «орудия патриархата», и все потому, что не могли припарковаться поближе. Грей продолжал улыбаться. Вереница машин все еще растянута на два квартала, а голос Мерфи по рации был непрерывным потоком команд, которые сводились к тому, чтобы «быстрее освободить дорогу».

Грей приказал фургону, набитому двадцатилетними парнями, которые курили травку, развернуться. Затем появился выцветший синий седан «Бьюик», которому, вероятно, оставалось жить дня три, за рулем которого сидел мужчина, на вид лет под тридцать.

– В парк нельзя въезжать на автомобиле, - сказал ему Грей.
– Вам придется развернуться здесь и припарковаться на одной из парковок в конце квартала.

Мужчина показал большим пальцем через плечо.

– Я инвалид. Проверьте номера.

– Ладно. В таком случае, мне нужно будет взглянуть на ваши права и техпаспорт.

– Только для того, чтобы войти в парк?

Грей прищурился, оценивая мужчину. В нем было что-то странное. Большинство людей нервничали, разговаривая с полицейскими. Слегка нервничали, даже когда не делали ничего плохого. Но в этом человеке была какая-то небрежность, которая заставляла Грея нервничать.

– Да, - сказал Грей.
– Никто не входит без проверки.

У мужчины, казалось, было наготове и то, и другое, что само по себе было подозрительно. Большинству людей требовалась минута или две, чтобы достать из бардачка свою регистрацию или найти ее на телефоне.

Мужчина наклонился и сжал свое бедро.

– Думаю, эта чертова штука на что-то годится.
– Грей наклонился поближе, чтобы заглянуть внутрь машины. Левая нога мужчины заканчивалась на дюйм или два выше колена.
– Благодаря моему пребыванию в Ираке.

– О, да?

– Я был специалистом по боеприпасам. Три командировки. Каждый день работал с бомбами. Я был готов потерять кисть или предплечье. Вместо этого я попал в автокатастрофу с раздробленной ногой.

Он протянул руку за своими правами, как будто разговор был окончен. Стоявший в нескольких футах впереди сотрудник службы общественных работ, приставленный к ограждению, вопросительно поднял брови, глядя на Грея. Они позволят ему войти или заставят развернуться?

– Дай мне минутку, - сказал Грей.

Он подошел к своей машине, чтобы проверить номера, и в его голове зазвучал сигнал тревоги. Это было неправильно. Он не мог сказать, что именно и почему. Он только знал, что каждый волосок у него на затылке встал дыбом. Но все прошло нормально. Никаких ордеров. Никаких арестов. Даже штрафов за превышение скорости за последние несколько лет не было.

Рация на плече Грея ожила.

– Андино? В чем задержка? Пусть машины двигаются.

Грей проигнорировал Мерфи и вернулся к «Бьюику». Он протянул права и техпаспорт водителю, но не сделал ни единого движения, чтобы дать ему знак проезжать. Он осмотрел все, что попадалось ему на глаза в машине, даже просунул голову в заднее стекло, чтобы заглянуть внутрь, но там не было ничего необычного.

За исключением того, что там было. Какой-то тихий голосок в его голове подсказал ему, что этот человек слишком спокоен.

– Вы не могли бы открыть для меня свой багажник?

Мужчина, казалось, не удивился просьбе.

– Не могу, босс. Это старая машина. Внутри нет рычага. Мне пришлось бы выйти, а с такой ногой...

– Вы отказываетесь открыть багажник?

– Если у вас нет ордера, Четвертая поправка гласит, что я имею право отказать.

Он был прав. И все же его быстрый ответ только еще больше разозлил Грея. Машина, ехавшая за «Бьюиком», просигналила, и та, что ехала за ней, последовала его примеру.

– Андино!
– Крикнул Мерфи по рации.
– Что, черт возьми, за задержка?

Грей отошел на шаг от машины, чтобы что-то сказать в рацию, висевшую у него на левом плече.

– Мне нужны собаки.

Мерфи потребовалось полсекунды, чтобы осознать это.

– Ответ отрицательный. Собаки на другом конце парка, проверяют пешеходов.

– Они нужны мне здесь. В этом парне есть что-то подозрительное.

– Господи, Андино. У нас нет времени всего чертова дня на это. Твоя единственная задача - развернуть его.

– У него номера для инвалидов.

– Тогда впусти его!

Грей сдержал нетерпение.

– Он не станет открывать багажник. Говорю тебе, нам нужны собаки.

Гудки становились все громче. Грею пришлось засунуть палец в другое ухо, чтобы расслышать ответ Мерфи.

– Помаши этому мудаку, чтобы он проезжал, и пусть машины трогаются! Это приказ.

– Послушай меня, Мерфи...

– Сейчас же!

Грею хотелось, чтобы Мерфи оказался рядом и он мог ударить его по лицу, но это была пустая фантазия. Он выругался про себя, глядя на машину.

Что он мог сделать? Он проверил все, что мог проверить. Поскольку ничего не было видно, не было ордеров на арест и не было судимостей, у него не было законных полномочий заставить мужчину открыть багажник. Он мог бы отказать ему, но для этого пришлось бы подать гражданский иск. И он получил прямой приказ.

Грей жестом пригласил мужчину проезжать.

Он заставил следующую машину развернуться. И следующую. Но как только подъехала третья, слева от него послышался шум, внезапный, резкий крик тревоги.

Грей знал, что увидит, еще до того, как обернулся.

После того, как его пропустили через заграждение, синий «Бьюик» проехал последние полквартала до того места, где дорога пересекалась с буквой «Т» на краю парка. Но вместо того, чтобы повернуть направо или налево, водитель нажал на газ, перелетев через бордюр. Даже с расстояния в полквартала Грей услышал, как взревел двигатель «Бьюика», мчащегося по траве.

Направляясь прямо к статуе, в центре которой, должно быть, собрались тысячи людей.

Водитель свернул на одну из свободных полос между группами протестующих. Полицейские и протестующие расступились перед ним, как Красное море.

Машина врезалась в основание статуи.

Прошла секунда молчания, все затаили дыхание.

Бум.

Грибовидное облако дыма поднялось к небу, когда машина загорелась.

Время остановилось.

Только однажды, в жизни Грея мир вращался быстрее, чем мог выдержать его мозг. Одним ясным, жарким утром в Афганистане, когда они с Уорреном ехали по пустыне, «Хамви», за рулем которого был их друг Терри, в мгновение ока превратился в хаос, а от машины остался только оглушительный столб дыма и разлетающиеся обломки. На эти несколько секунд мозг Грея перестал работать. Тем не менее, он записал все для потомков. Взрыв был как замедленная съемка фильма в его голове, всегда готовая к повторению.