Пожар

– Давно она спит? – Спросил он у старшей девочки, взяв кроху на руки.

– Не знаю. – Вяло простонала та.

Нужно было срочно убираться оттуда.

– Как тебя зовут? – Склонился над ними Лев.

– Маша.

– Нужно спешить, Маша, я возьму тебя на руки. – Не дожидаясь согласия, он подхватил ребенка и прижал к груди.

– А Таня? – Кашляя, спросила девочка.

– А Таню взял мой напарник. – Ответил Царев.

Сердце Кирилла колотилось точно ненормальное. Ребенок в его руках не дышал: девочка лежала с закрытыми глазами и распахнутым ртом, вся черная от дыма. На детях не было защитных костюмов, как на пожарных, а их еще следовало пронести сквозь огонь. Он не знал, жива ли малышка, но не хотел, чтобы она пострадала еще больше.

– Уходим, - скомандовал старший пожарный.

Они прижали детей к себе и двинулись сквозь пекло, ощущая, что кровь в их венах вот-вот закипит, но при этом думая лишь о тех, кого пытались спасти. Переступая через горелые обломки мебели и обуглившиеся до неузнаваемости предметы интерьера, мужчины пробирались к выходу – буквально бегом. Каждая секунда могла стоить им жизни. Нужно было двигаться осторожно и аккуратно, но очень быстро. В полном снаряжении и с пострадавшими на руках это практически невозможно, но они и должны были сделать невозможное, ведь на них сейчас лежала большая ответственность.

Тяжело дыша, слыша треск балок над головами и думая только о том, чтобы успеть поскорее выбраться наружу, пожарные пробирались сквозь адскую раскаленную тьму. Они выбирались по памяти: такая уж привычка у пожарных – всякий раз входя в горящее здание, запоминать каждую мелочь, от расположения комнат до замеченных в них предметов интерьера, очагов огня или любых других деталей, которые могли бы впоследствии оказаться полезными им или команде огнеборцев, которые войдут туда после.

Кирилл шел первым, так как до этого Лев расчищал им обоим дорогу, и воздух в его баллоне вот-вот должен был подойти к концу, ведь чем активнее ты двигаешься, ты быстрее он расходуется. Периодически проверяя товарища, Соло прокладывал им путь. Все его мысли были о том, что в руках у него девочка, которой срочно необходима помощь медиков. Пожарный верил, что шанс еще есть. Закрывал спиной ее хрупкое тельце от языков пламени и крепко прижимал к себе, чтобы случайно не повредить о стену или упавшую, догорающую мебель.

Когда они вырвались наружу, Кирилл уже плохо видел от подступивших к глазам слез. Он положил ребенка на траву и сорвал со своего лица маску. Теперь он мог разглядеть малышку лучше: всю черную от копоти, худенькую, бездыханную. Ее платьице было розовым, косички светлыми, и такими же были длинные пушистые реснички. Кожа кое-где немного покраснела, но ожоги были легкими.

Соло слышал, как напарник что-то кричит, зовет медиков, но все его внимание было приковано к пострадавшей. Девочка не реагировала на прикосновения. Она не дышала. Он проверил ее сердцебиение – пульс отсутствовал. От осознания этого у Кирилла на мгновение зашумело в ушах. «Нет. Сегодня они никого не потеряют. Сегодня смерть ничего не получит».

Скинув с себя оборудование, он принялся делать сердечно-легочную реанимацию, вспомнив о том, как учили их в академии. Чтобы не отравиться самому, следовало делать вдох через смоченный носовой платок, но на это у него не было времени, поэтому Соло этим правилом пренебрег. Чередуя массаж сердца с искусственным дыханием, он видел, как вокруг собирается народ, как все шумят в ожидании прибытия скорой, но не отвлекался. Все постороннее отошло на второй план. Кирилл просто делал, что должен.

«Давай же, маленькая, дыши! Давай!»

– Таня! – Заплакала вторая девочка.

– Все будет хорошо, - пообещал Лев, унося ее подальше.

«Давай же, давай!» - Не останавливался Соло.

– Да где же врачи? – Прокричал кто-то из очевидцев.

– Вон! Вон они! – Крикнул другой. – Приехали! Бегут!

В этом шуме никто не обратил внимания на Кирилла, который склонился к лицу девочки.

– Дышит. – Произнес он с облегчением. Убрал ладонью волосы с ее лица и улыбнулся. – Теперь все будет хорошо. Потерпи еще немного, малыш, сейчас тебе помогут.

– Сюда! – Направил медиков командир Андрей. – Так. Лишним всем отойти!

От пострадавшей отошли все посторонние, в том числе и из числа спасателей. Остался лишь Кирилл, который внимательно наблюдал за всеми манипуляциями фельдшера и ее ассистента, пока ребенка не погрузили на носилки.

В этот момент сквозь толпу прорвалась мать девочек. Женщина была в шоке от произошедшего. Она буквально повисла на каталке, пытаясь обнять дочь. Ей позволили сопровождать Таню в реанимацию. Вместе со старшей девочкой их посадили в машину скорой.

Когда она отъехала, Кирилл сел на траву и уставился на пылающее здание, в которое уже вошел следующий расчет. В крови пожарного все еще бушевал адреналин. Его руки дрожали.

– Ты как? – Спросил Царев, опустившись на траву рядом с ним.

– Нормально.

– Я заметил, как ты изменился в последние месяцы. – Он внимательно посмотрел на друга.

– Да брось. – Усмехнулся Соло.

Он собирался отшутиться, как делал это всегда. И уж точно не хотел посвящать напарника в свои психологические проблемы, которыми он делился только со служебным психологом. Хватало и того, что об этом знали командир и начальник их части, которые и обязали его посещать сеансы.

– Это началось после пожара в «Гармонии».

– Что началось? – Кирилл не нашел в себе силы посмотреть на друга.

– Не знаю. Ты стал другим.

– Тебе кажется. – Несмотря на попытку сохранять самообладание, его голос дрогнул.

– Когда мне было плохо, ты не давал мне покоя. – Напомнил ему Лев. – Тормошил, подбадривал, пытался веселить. Тогда меня жутко раздражало, но теперь я понимаю, что это была забота.

– Чего ты хочешь, Царев? – Бросил на него хмурый взгляд Соло.

– Чтобы ты позволил мне быть твоим другом и поддержать тебя. Я же вижу, как это все на тебя подействовало.

Кирилл отвернулся. Выдерживать на себе взгляд старшего товарища было непросто.

– Просто я много работаю и мало отдыхаю. А еще ПСС[3], постоянные соревнования. Когда подписался на это, не думал, что буду так уставать. Постоянное напряжение дает о себе знать. – Он улыбнулся. – Но знаешь, хотя бы, о личной жизни думать некогда: на физические потребности не остается никаких сил.

Было очевидно, что Лев не поверил ни единому его слову.

– Не обязательно все время быть сильным. – Тихо произнес он, глядя на языки пламени, вырывающиеся из окон. – На нашей работе трудно не сойти с ума. Особенно, если держишь все в себе.

– Кстати. – Кирилл изобразил делано равнодушный тон. – Как там Сашка?

– Брала сегодня отгул, чтобы сдать работу в универе. Вечером собиралась к Балабосе.

– Мм, ясно.

– «Мм, ясно»? – Хмыкнул Лев. – Значит, ты уже сдался?