Познавший правила
Шрифт:
Ночью все так и остались спать в главном зале. Мы поставили на холодном полу палатки и установили шатёр мудрецов. Правда, ходить по залу теперь можно было только по строго обозначенным дорожкам — потому что между палатками высились груды камней, удерживающие растяжки. Ночные дежурные поддерживали освещение всю ночь, так что через тонкую ткань палаток проходило достаточно света, чтобы не зажигать внутри собственные светильники.
Ночью я проснулся от жуткого крика, раздавшегося на краю зала — и почти сразу выскочил из шатра. Из палаток выглядывали разбуженные бойцы, а из дальнего угла зала доносились встревоженные голоса.
— Что произошло? — спросил я.
— Да непонятно что! — ответил Дурь, получив от Буки подзатыльник.
— Шрам, час назад Шустрый на дежурство заступил, — пояснил боец. — Сменил Гвоздя. Он должен был следить вот за теми пятью проходами. Сидел рядом с колонной, иногда подходил и пускал вдаль светляка. Я следил за своим участком и поглядывал на него. Минуту назад обернулся, а он весь дрожит, за голову схватился, глаза красные… Я к нему побежал, а он заорал и упал. Вот так и лежит…
— Очень интересно!.. — раздалось бормотание сзади.
Оказывается, пока Бука докладывал мне о случившемся, вокруг нас столпились не только десятники и бойцы. На крики подошли и проснувшиеся Ксарг с Соксоном. Последняя фраза принадлежала Ксаргу, который внимательно оглядывался. Я взял Шустрого за руку и попытался подлечить — однако, как оказалось, он был совершенно здоров. В физическом плане у него не было ни одной раны, о чём я окружающим и сообщил.
— Весьма вероятно, что ему как-то воздействовали на разум… — заметил Ксарг, присаживаясь рядом. — Посмотри вокруг иначе. В этом месте мудрость ведёт себя отлично от всего остального помещения.
Так оно и было. Мудрость закручивалась в тугие спирали вокруг места, где мы нашли бойца.
— Шустрого на лечение! — приказал я. — Бука, ты видел что-нибудь необычное во время держурства?
— Нет, у меня всё тихо было, — ответил боец.
— Я это, — неожиданно проговорил Дурь, — видел что-то!.. Или кого-то…
— Позовите Гвоздя! — приказал я и повернулся к Дури. — Что ты видел?
— Да я не знаю, Шрам… Ну чушь какую-то… — признался Дурь. — Как будто фигура призрачная… Посылаешь искорку в проход, а там буквально на секунду — фигура странная…
— В каком смысле странная? — уточнил Ксарг.
— Мастер, ну… Я не знаю даже… Странная просто!.. — Дурь замялся.
— Просто она не человеческая, — сонно проговорил подошедший Гвоздь. — Вроде всё на месте — руки, ноги, а….
— Что? — уточнил я, когда он замолчал. Гвоздь яростно потёр уши, пытаясь со сна привести мысли в порядок.
— Знаешь… Как будто руки слишком короткие… И, наверно, ноги слишком длинные, — признался он. — И голова меньше, чем надо… Но я не могу ни за что ручаться. Я видел эту фигуру всего один раз. Она как блик, когда на солнце смотришь. Мигнула — и нет её! Я и подумал, что блик.
Я перевёл взгляд на Ксарга и Соксона, но мудрецы выглядели не менее растерянными, чем мои бойцы. Что видели Гвоздь с Дурью и что напало на Шустрого — оставалось непонятным.
— Шрам! Быстрее! Шустрый что-то шепчет! — крикнула выскочившая из-за палаток Пятнашка.
Я бросился к нашему лазарету. Там сейчас было три человека. Двое пострадавших от дерева и Шустрый. Он лежал на расстеленной на полу кровати, дёргаясь в руках Ножа и Кирри — и водя по сторонам пустым взглядом широко
открытых глаз.— Салепта… Салепта… Анхорги са ис варана… Салепта… Салепта…
— Что это за язык, мастер? — спросил я у подошедшего ближе Ксарга. Однако тот только головой покачал.
«Жизнь!» — скользнул на грани сознания знакомый шёпот.
— Салепта…
«Мы дарим жизнь!».
— Салепта анхорги са ис варана…
Я почувствовал, как у меня на голове зашевелились волосы от ужаса. По всему телу будто прокатилась холодная волна.
— Салепта…
«Жизнь!».
— Салепта куато фари сорро …..
«Всё подчинено жизни!».
Шёпот затих, отдаляясь всё больше и больше, а вместе с его уходом успокоился и Шустрый.
— Следите за ним! — кивнул я. — С этого момента все дежурства проводим в парах.
Сзади раздался разочарованный стон. Я бойцов понимал — теперь дежурств станет вдвое больше. Но я и так был на взводе из-за постоянного беспокойства, так ещё и происшествие с Шустрым добавило. Я уже собрался было открыть рот для отповеди недовольным, как поймал на себе внимательный взгляд Ксарга и Пятнашки. За ту секунду, что мне требовалась, чтобы набрать воздуха в грудь и начать говорить, я неожиданно для себя понял, что моё раздражение никак не связано с произошедшим. Моё раздражение просто есть. Я снова, в который уже раз, собирался поддаться эмоциям, которые приходили ко мне в Диких Землях.
— Знаю! — громко сказал я, оборачиваясь к столпившимся вокруг бойцам. — Тяжело, но надо! Мы все отдыхали во время плавания. Набрались сил? А теперь давайте позаботимся о своей сохранности и защите наших нанимателей! Два бойца в паре будут страховать друг друга. Может, если бы у Шустрого сегодня был напарник, всего этого не произошло бы! Так что нечего тут подвывать!
Не удержался я всё-таки под конец от колкости…
— Десятники! Распределите новые смены! — приказал я. — Поставьте дежурных. Остальные — спать!
Я снова повернулся к Шустрому и посмотрел на него. «Салепта» — это жизнь. Он повторял шёпот мудрости, который до этого никто из моих знакомых не слышал. Но повторял на языке, который неизвестен даже мудрецам. Что это такое? Что с ним случилось?
— Ты тоже иди спать, Шрам, — предложил Ксарг. — А бойца твоего надо бы просто связать и надёжно удерживать на месте… Сейчас ему всё равно ничем не поможешь!
— Да, мастер. Так и сделаем, — кивнул я. — Кирри, Нож?
— Ага! — кивнул Нож, подзывая одного из своих бойцов.
Мы с Пятнашкой вернулись в шатёр и ещё какое-то время сидели молча. Потом девушка достала кувшин вина и налила нам по бокалу.
— Я тобой горжусь, милый, — тихо сказал она, протягивая бокал мне. — Спасибо, что удержался.
— Увидел твой взгляд. И решил не ругаться! — усмехнулся я.
— Ты каждый раз злишься рядом с Дикими Землями… — заметила девушка, заставив меня внутренне напрячься.
— Поэтому я и не хочу сюда выбираться, — ответил я, улыбнувшись.
Было ещё кое-что, что меня сильно волновало — взгляд Ксарга. Если Пятнашка все свои подозрения мне высказала — и вряд ли будет копать дальше после моих объяснений, то Ксарг — дело совсем другое. И он, и Пятнашка почувствовали мою злость и раздражение. И оба они ждали, как она проявится. Неужели Ксарг что-то подозревает? Я старательно спрятал тревожные мысли и снова улыбнулся. Надо было допить вино и ещё немного поспать.