Познавший правила

Проснулся уже при свете, свежим и бодрым — ночное самолечение помогло, но я опять вспотел и хотел в туалет. После отправления естественных надобностей пришёл голод — и я спустился в гостиницу позавтракать. Внизу нашлись мои бойцы, всё такие же хмурые и старавшиеся не подавать виду — при моём появлении они сразу же расцвели натянутыми улыбками. Заодно я узнал, что Ка-ра пока ещё не выходил. Заказав еды, я пошёл проведать капитана. Когда он открыл дверь, вид у него был помятый.

— Шрам, вот зачем меня будить так рано? — спросил он со стоном.

— Затем, что есть вещи, которые не стоит обсуждать при посторонних! — покорил я его.

— А что я обсуждал? — не понял Ка-ра, — Ничего не помню о конце попойки…

— Ты при моранке упомянул контрабанду, — тихо укорил я его.

Реакция Ка-ра была удивительной. Он мгновенно проснулся и стал метаться по комнате, собирая свои вещи и постоянно повторяя под нос: «Надо бежать!».

— Поздно, — сообщил я ему. — Они уже приходили. Ко мне. Прямо перед рассветом.

— А почему ты живой? — с подозрением поинтересовался Ка-ра.

— Потому что я — хороший моранк, да и вообще обаятельный парень, — похвастался я. — Кто такой Батя?

— Тсссс! — Ка-ра выпучил глаза, отстранил меня от двери и выглянул в коридор, убеждаясь, что рядом никого не было. — Заходи и рассказывай…

«Батя» был титулом. Ну я так для себя понял, что это именно титул. Пусть неофициальный, но вполне себе реальный. Таких Бать у моранков семнадцать штук. Как огромные пауки, сидели они в городах Империи, раскидывая свою паутину. И там, где был Батя, моранки, и без того тесно связанные между собой, становились страшной силой — с которой приходилось считаться даже правителям вольных городов, герцогам и графам Империи. И даже князьям.

— И чем они на жизнь зарабатывают? — поинтересовался я.

— Крышуют, — коротко объяснил Ка-ра.

— Так этим же стража занимается! — удивился я, вспомнив, как Скаэн рассказывал про богов, когда я еще был безымянным.

— Стража этим плохо занимается. Семьи моранков лучше, — ответил Ка-ра. — И предупреждая твой вопрос — нет. Либо они крышуют, либо стража.

— Что-то мне подсказывает, что стража этим недовольна, — заметил я.

— Стража много чем недовольна, — в тон мне отозвался капитан. — Но «…моранк убьёт». Проверять будешь?

— Спасибо, нет. Сегодняшней ночи хватило. Хорошо, что постучали… Ка-ра, нужны сведения по ящикам с контрабандой.

— Зачем? Они попросили?

— У меня сегодня встреча в полдень, — кивнул я.

— Я с тобой, — подхватился капитан, натягивая штаны.

— Подожди ты, — я придержал его за плечо. — Во-первых, только в полдень. И сначала я бы перекусил. Во-вторых, на встречу пригласили меня, а как Батя отнесётся к твоему появлению — я пока не знаю.

— Я сяду в таверне. В общем зале, — нашёлся Ка-ра. — Как пойдёшь говорить, спросишь. И, может, меня пригласят… Ну или я так и подожду тебя внизу.

— Договорились.

«Чёрная Фифа» была дырой. Другое слово для неё было сложно подобрать. Заплёванный общий зал, совершенно неприглядные личности среди посетителей, а вместо симпатичных девушек-разносчиц — две дородные матроны. Но эти матроны были из моранков, а потому в общем зале царила тишь да благодать. Ка-ра свернул за столик, я направился к стоящему у входа во внутренние помещения охраннику.

— Куда собрался? — хмуро спросил тот.

— Хочу кабинет с красным диваном, — ответил я.

Моранк-охранник с сомнением покосился на меня, а потом на сидящего в зале Ка-ра.

— А он? — спросил охранник.

— Подождёт тут. Может понадобиться. Но только если разрешат, — ответил я.

— Захочет посыкать — будет терпеть, — предупредил меня моранк. — Наверх по лестнице. Вторая дверь справа.

Красный диван в комнате был — даже два. Я вообще этот самый диван видел впервые — всё как-то больше стулья да лавки. О том, что подушку на сиденье можно положить — я знал. Эл-оли всегда на стулья клала подушки у себя дома. Но вот настоящий диван до этого дня и представить себе не мог.

Между двумя диванами стоял столик с накрытым обедом. На одном диване сидел Батя, вкушая какие-то блюда. Рядом навытяжку застыли Кнаско и Ханко. Я приблизился и остановился. Батя кивнул мне и указал на диван напротив.

— Садись. Поговорим, — предложил он. — Ты ходил к своим кораблям сегодня.

— Да, — подтвердил я, потому что по пути в «Чёрную Фифу» мы с Ка-ра проведали команду и бойцов. Хотя сказанное Батей и не было вопросом, но я чувствовал, что надо отвечать. — Проведали своих людей. Взяли с капитаном описание ящиков с контрабандой. И узнали, на каком складе они находятся.

— Хорошо, — Батя покивал. — А Кнаско прав, ты хороший моранк. Я бы пригласил тебя к себе, но ты наверняка откажешься. Итак…

Старик не спеша положил в рот ещё кусочек и тщательно прожевал.

— Ткацо… этот купец… Он давно интересует нас, но пользуется покровительством высокопоставленных особ… Но это перешло границы! Контрабанда в этом городе принадлежит только нам. Ты хочешь отомстить, как я понимаю. За то, что он тебя кинул?

— Я бы не отказался, — согласился я. — Хотя лучше взять с него оплату за наши услуги. Но месть тоже подойдёт.

— Хорошо сказано. Однако лучше и месть, и оплата, — усмехнулся Батя. — Сколько он тебе должен?

— Сто сорок тысяч ули, — ответил я.

— Шрам, это несерьёзные деньги, — заметил старик. — Мне даже стыдно их с него требовать. Он должен тебе сто сорок за работу. Ещё двести за спасение своего паршивого груза от твари-из-глубин. Ещё двести за то, что оскорбил тебя своей жадностью. Ещё двести за то, что использовал вас втёмную. Сколько получилось, Шрам?

— Семьсот сорок тысяч, — ответил я без запинки.

— Хорошо считаешь, — одобрительно кивнул старик. — Вот эту сумму он тебе теперь и должен!

Довольный старик замолчал, а я, спохватившись, рассыпался в изъявлениях благодарности. Моранку любезность явно понравилась.

— Расскажи мне всё, что знаешь про Ткацо, — приказал он.

И я рассказал всё с самого начала. Поведал о своих первых сомнениях насчёт Ткацо и упомянул, что на него уже были жалобы. Рассказал про попытку удрать от нас в Мобане и подозрениях Ка-ра насчёт стражи. Подробно объяснил, где и как Ткацо забрал контрабанду. Не забыл упомянуть и про позорный суд в Таффтоне. Батя слушал меня внимательно. Было видно, что запоминает он каждое слово. После моего рассказа он ещё минуту молчал.