Позывной Леон

— И что же это? — удивился я.

— Твоё тело и врождённые способности, — буркнул Ир с лёгкой досадой. — Непонятно, что ли? Для начала давай найдём тебе подходящее оружие и решим, как и куда отсюда выбираться.

— Я потерял свой автомат, — пробормотал я с горечью.

— Фу, автомат… ваши «железные игрушки»! Не подобает Слушателю пользоваться таким… — начал было Ир, но осёкся. — Ах да, ты же не совсем Слушатель. Не привыкну никак. Ладно, тогда ищи свой «автомат», пусть будет так.

Он ненадолго замолчал, а потом добавил:

— Но сперва осмотри этого «ходячего уродца», которого вы называете «крабопауком». Может, внутри осталось что-нибудь полезное для нас.

В словах «для нас» звучала какая-то совместная цель, что вселяло во мне странную уверенность: по крайней мере, я тут не совсем один — у меня есть… голос в голове. И пусть мы пока не можем полноценно взаимодействовать, но хоть какая-никакая поддержка.

Осторожно пробираясь между искорёженных веток и поваленных стволов, я приблизился к брюху «крабопаука». Металлическое тело машины было основательно разворочено — похоже, ей досталось от подземного чудища.

— Это не «чудище», — внезапно отозвался Ир, видимо, уловив мой мыслительный поток. — Это подземный червь Кра-гра-тар. Ваши люди зовут его «Краг» — сократили, как всегда. Должно быть, вы приблизились к его норе, вот он и атаковал.

— И мог бы всех нас… — начал я, но Ир перебил раздражённым фырканьем:

— И правильно сделал бы. — Странное у него отношение к «Вейсанцам», подумал я, но промолчал, продолжая осматривать «крабопаука».

С первого взгляда это был всего лишь искорёженный кусок металлолома. Вся конструкция казалась прочнейшим сплавом, каких я прежде не видел: детали сцеплялись между собой так плотно, будто были не собраны, а «выращены». Но, обойдя машину по кругу, я заметил одну торчащую лапу — точнее, её концевой сегмент, который, похоже, при падении пробил «крабопаук» насквозь и застрял в его корпусе.

Сам конец лапы выглядел острым и длинным, метра полтора. Если удастся его вытащить, то получится короткое, но всё же подобие меча. «Меч? — промелькнуло в голове. — Я уже начинаю мыслить категориями этого мира… Ну и пусть. Главное, чтобы было какое-никакое оружие».

Я ухватился за край лапы и потянул — без толку. Она сидела намертво. Я сделал вторую попытку, пытаясь расшатывать её под разными углами, и почувствовал, что лапа чуток сдвинулась. Значит, застряла она не намертво, но придётся приложить немало сил, чтобы вытащить.

— Тяни, — послышалось от Ира.

Что ж, я начал раскачивать лапу, дёргая её вверх-вниз и вправо-влево, стараясь освободить её из зазора между рваными металлическими пластинами. Пот лился с меня ручьями, и пусть моё тело было исцелено какой-то чудесной силой, но голод и общее истощение никуда не делись. Органы уже протестовали, требуя пищи и воды.

— Тяни! — повторил Ир громче. Я даже вздрогнул от его тонального приказа.

— Я стараюсь, — пробормотал я, чувствуя, как силы уходят.

— Я помогу, — услышал я в голове, и почувствовал, будто Ир «растет» во мне, высвобождая какую-то толику скрытой энергии.

Сжав зубы, я с новой силой начал ритмично дёргать лапу, пытаясь вырвать её из металлического плена. Раз, ещё раз… И вдруг мои руки будто налились горячим потоком, а затем во мне вспыхнул внезапный прилив мощи. Я на долю секунды оторопел, но тут же рванул изо всех сил.

Лапа вырвалась с отвратительным скрежетом, словно и не была застрявшей. От резкого рывка я потерял равновесие и, сжимая в руках металлический «клинок», свалился на груду веток. В глазах потемнело: перед тем как отключиться, я только и успел подумать: «И всё же… я её вытащил…»

Меня выдернул из забвения противный голос Ира. Если раньше я не обращал на это внимания, то теперь заметил отчётливо: он был похож на ворчливого старика — тембр, интонации, даже повадки.

— Вот видишь, к чему приводят наши «синергии»? Нужно думать, думать! — повторял он, ворча сам с собой, не замечая, что я уже пришёл в себя.

Я, кряхтя, поднялся, опираясь на всё ещё дрожащие от усталости конечности. Потряс головой, чтобы прийти в чувства, и наткнулся взглядом на своё новое оружие: вырванный сегмент лапы «крабопаука». Подняв его, я внимательно осмотрел: поверхность была чёрным металлом с синеватым отливом, а на конце — острое жалоподобное острие с расширением с другой стороны. Сочленения располагались так удачно, что образовывали что-то вроде рукояти, и я смог ухватиться за неё почти как за настоящий меча.

На удивление, «клинок» оказался лёгким — не больше килограмма. Я осторожно сделал пробный взмах, прочертив в воздухе стремительную дугу. Захотелось проверить, насколько он прочен, — и как в диком порыве обрушил оружие на ближайшее тонкое деревце. Ствол срезался, будто был сделан из бумаги.

— Ты что творишь?! — взорвался Ир. — Не смей уничтожать Лес!

Я опешил и спрятал меч за спиной, точно провинившийся ребёнок, надеясь, что это хоть как-то скроет мою «вину» от голоса, живущего у меня в голове.

— Никогда больше не делай этого, понял? — прошипел Ир угрожающе. — Иначе сам отведу тебя к верной смерти.

Ничего не скажешь, я был ошарашен. Получается, у меня в голове поселился настоящий фанатик Леса, обожающий зелень и природу. И что теперь с ним делать?

— Ничего, — проворчал Ир, будто прочитав мои мысли. — Следуй моим указаниям, и будет всё хорошо.

После этих слов он будто «выключился», и я остался один на опушке, сжимающий в руках самодельный меч. «Ладно, разберусь с его Лесом потом», — подумал я. Сейчас мне жизненно необходимы вода и еда. Но если «нельзя уничтожать лес», то как я добуду пропитание?

— Вот она, вся ваша «железная» логика: чтобы что-то получить, надо что-то уничтожить, — вдруг снова раздался надменный голос Ира. — Присмотрись вокруг, здесь полно всего, нужно лишь видеть, а не слепо махать мечом направо и налево.

Я промолчал.

— Ладно, пошли, покажу, — уже менее враждебным тоном добавил он. — Смотри на то дерево, на пригорке, у которого листва проредилась фиолетовыми цветами.

Приподняв голову, я увидел в тридцати шагах от себя раскидистое дерево на возвышенности, откуда и спустился к разбитому «крабопауку». На макушке того дерева виднелись какие-то фиолетовые бутоны или цветы — они заметно колыхались на ветру, принимая причудливые очертания.

Перекинув импровизированный меч через плечо, я зашагал к фиолетовым цветкам, готовый хоть чему-то научиться у этого ворчливого духа — если, конечно, он и правда знает, как мне выжить в этом странном мире.

Подниматься на пригорок оказалось куда тяжелее, чем я предполагал. Сам-то он был невысоким, но слабость после всего пережитого не отпускала: ноги подкашивались, сердце бешено стучало, а спина и грудь покрылись испариной. Казалось, любая помеха может сбросить меня обратно к подножию.