Прах Лангарда

— А мне нравится делать вид, что я ему подчиняюсь.

— Делать вид или подчиняться? — с интересом переспросила ведьмочка.

— Мы доверяем друг другу, и я знаю, что он никогда не причинит мне вреда. Так что грань между этими двумя понятиями у нас очень тонка… — таинственно захихикала сребровласка.

***

Немного позднее, когда Лана смыла с себя кровь и грязь, налипшие после тяжелого боя, они вдвоем погрузились в неглубокую, теплую воду и, вытянув ноги, взявшись за руки, млели, глядя, как далеко над головой из тьмы выглядывают лучистые алмазы тысяч звезд.

— Айр очень хороший, и он тебя не обидит… — внезапно произнесла Лана, на что Ульма хлопнула себя мокрой рукой по лбу и ответила:

— Ланочка, ты очень милая, но иногда слишком, слишком настырная. Пытаешься обхватить все, сделать счастливыми всех и даром. Так не бывает. Я благодарна тебе за то, что у меня уже есть. Большего я не заслужила… К тому же ты меня ему практически навязываешь. Уверена, что Айру не понравится то, что ты за него такие вещи решаешь!

— Думаешь, он стал бы терпеть? Не-е-е, я его давно знаю, он бы меня за хвост ухватил и все прямо высказал. А раз молчит и не вмешивается, значит, не против. По-моему, ты ему тоже нравишься, по крайней мере, он начинает к тебе привыкать. Но… Ладно! Больше не буду. Правда-правда, — воздев вверх руки, Лана подняла ворох серебристых брызг и рассмеялась.

Ей сейчас было очень хорошо, легко и свободно. Они помолчали, болтая ногами и поднимая небольшие волны на чистой водной глади, безмолвно делясь счастьем, покоем и безопасностью друг с другом. Психоэмоциональная связь, и так весьма прочная между сребровлаской и Алой Ведьмой, после заключения контракта стала еще сильнее. Сейчас любое чувство у них было одно на двоих, хотя и переживали они это по-разному.

— Я перед тобой в неоплатном долгу. Хотя ты, конечно, этот долг не примешь, — прошептала Ульма, крепче взяв Лану за руку.

— Что? Еще как приму! Улыбайся, как сейчас, почаще. Мне нравится твоя улыбка, — Лана весело захохотала.

— Ах, ну да, — Ульма тоже негромко рассмеялась. — В общем, я постараюсь привыкнуть к твоим проявлениям близости. И к Айру тоже. Но многого от меня не жди. Мне все еще очень сложно с мужчинами.

— Большего я и не прошу, — мягко ответила сребровласка.

Когда девушки высушили волосы и облачившись в платья вышли наружу, там уже стояла глубокая, спокойная ночь. Лишь изредка слышались перекрикивания дозорных, которых любящий порядок сотник все равно выставил, хотя Ульма уверяла его в безопасности своего домена. Большая часть людей, утомленных долгим переходом и сражением уже отправились спать.

Но у Ланы были другие планы на окончание этой ночи. До финальной битвы, в которой будет решаться все, оставалось два-три дня. И сереброволосая не питала иллюзий по поводу своей дальнейшей судьбы. Даже если Астер будет уничтожен, ей вряд ли уже захочется вкусно есть или заниматься сексом.

“Ладно, перед смертью не надышишься, попробую хотя бы натрахаться,” — усмехнувшись, подумала сереброволосая и, сжимая ладонь Ульмы, направилась в башню.

Лана знала, что шансы выбраться живой у нее крайне невелики. И не хотела оставлять Айра совсем одного в этом мире. Ведь молодой великан и так был на него очень зол. А Лана все-таки эту жизнь очень любила, какой бы тяжелой или несправедливой она ни была.

Войдя внутрь башни, ведьма остановилась, осторожно освободила руку и заговорщически прошептала:

— Я к себе. Надеюсь, мои советы насчет штурма крепости со стороны черного хода тебе пригодятся…

— Ну, ты могла бы просто посмотреть…

— Лана! Все, прекрати… — засмущалась Зеленоглазка и, поцеловав подругу на прощание в щеку, отправилась в свою комнату.

***

Айр стоял у окна, обнаженный по пояс, и вдыхал свежий ночной ветер. Табак у него кончился, а курить “мнимую” замену, хоть и неотличимую, а то и превосходящую ту дрянь, что он обычно смолил, рыцарь не собирался. Ему не нравилась вся эта магия, эндорим, Спящие и Нездешние. Не нравилось то, во что постепенно превращается Лана. Не нравилось то, что она медленно, капля за каплей, теряла свою энергию, свой задор, связь с этим миром.

Рыцарь понимал причины, понимал важность каждого ее шага в отдельности. Но совокупность последствий его пугала. Сейчас его возлюбленная заигрывала с силами, неподвластными их пониманию. И Айр уже в сотый или тысячный раз задавал себе один и тот же вопрос: “Что я еще могу сделать, чтобы помочь ей?” Но он был человек, неплохой боец и командир, а не великий маг. Он знал ценность желаний, важность Воли и ее роль в этой жизни. И мог рассчитывать только на это. Чтобы вытянуть Лану из бездны, ему потребуется все связи, которыми любимая успела обзавестись за свою жизнь.

После разговора у гробницы Энима, прежде чем сребровласка взяла клинок, у него была смутная надежда на то, что она, Лана, понимает больше, чем он. Но Айр был реалистом, способности его возлюбленной к построению долгосрочных планов были на уровне способностей самого Айра к танцам. А он был очень плохим танцором, несмотря на все старания выучить придворный этикет. Со своими габаритами он опасался раздавить не только партнершу, но и окружающую мелкую и крайне нахальную знать. Впрочем, с Ланой он пока не танцевал и очень хотел это исправить после возвращения в Тарсфол.

Если Лана не держала поводья, то значит, ситуация давным-давно вышла из-под контроля. Лошади закусили удила, и сейчас их экипаж с ревом несется к обрыву. Бросить все, схватить ее в охапку и сбежать бывший сотник тоже не мог себе позволить. Во-первых, было уже слишком поздно. А во-вторых, он не мог предать ее надежды и всех тех людей, что пошли за ним. Все, что он мог, это укрепить свою решимость, чтобы не показать перед ней даже признака сомнений. Любимой ведь наверняка и самой страшно. Куда страшнее, чем ему, ведь это она, а не Айр, несет черный клинок и сердце древнего, злого бога.

А потому он будет тверд, как скала, и невозмутим. Он пойдет с ней в мрак Лангарда и не позволит ей сгинуть. Это было его решение. Его Воля и ответ на все страхи. Глубоко вздохнув, Айр прикрыл окно и отошел к кровати, услышав знакомый легкий стук каблуков по лестнице. Им нужно было поговорить, и ей точно не понравится то, что он ей скажет.

С легким шелестом длинного синего платья, сверкая улыбкой и блеском волос, она вспорхнула в комнату и сразу же направилась к нему. Айр залюбовался девушкой, в свете луны она выглядела как фея из сказок, а сияющий свет ее глаз выдавал такое же любование им самим. Воин обнял Лану за плечи и прижал к своей голой, мускулистой груди, вдыхая запах ее серебряных волос.