Прах Лангарда

— Ответ лишь один. Иных решений попросту нет. Война! Великая война! Подобная той, что я развязал в многих из циклов и не довел до конца. Грандиозная битва добра со злом, подпитываемая силой человеческих страстей и душ. Она будет бушевать в мире, заполнять его кровью, яростью и агонией от восхода до заката, а затем снова, и снова, и снова! Праведники и грешники, святые и проклятые — все получат свое мгновение славы. Все будут удовлетворены и насыщены! Пусть лучше мир будет залит кровью, а не пустотой! Но ты, экзарх, всегда вставала на моем пути. Противилась воле того, кто желает спасти этот мир, чтобы было чем править!

Бешеный жар ненависти всколыхнул океан ее желаний, исходя глубоко из-под ног. Ланатиэль не позволяла ему оформиться в направленную страсть, та будет сразу подавлена. Но заполняла ею пылающий океан. Лед позади начинал таять. Она сейчас отбрасывала сразу две тени. Экзарх и демоница, человек и палач. Но никогда не была ими обоими в полной мере, лишь наблюдателем. Само ее появление изменило законы реальности. Ангел “Чудес”, как концепция, уже была запечатлена в мире универсалий, и это было не изменить. Никому, включая самого Разрушителя. Очертив призрачную границу взмахом клинка, она воскликнула, продолжая насмехаться над Воплощением Ненависти:

— Теперь ясно, почему Спящий сразу не убил меня. Я им нужна, чтобы тебя уничтожить. Твоя вечная война их тоже не устраивает, понимаешь? Они осознают причину возникновения Освободителя. Твой план… Ты желаешь все повторить, снова? Этим методом возвышения ты вызовешь у смертных еще большее желание освободиться из созданного вами кошмара. И мир треснет, не выдержит этой страсти. Вы, эндорим, слишком ограничены своей сутью и никогда не найдете выхода. Способные лишь разрушать, жалкие, но столь высокомерные… — холодный, безжалостный смех разнесся над океаном, и небо треснуло над их головами, вниз потек призрачный, лишенный цветов свет. — Вот что, ублюдок, меня не устраивают все эти варианты! Я предпочту остаться на своей стороне.

Подхлестывая жар глубоко под ногами, Лана прокричала эти слова. Почти позабытое чувство залихватской отваги вело ее сноа вперед. Нет сомнений и компромиссов, но между холодом бездны и пламенем ада она выбирать не желала и ставила все на «Зеро»!

— Они все равно обнулят этот цикл, чтобы не позволить твоему хозяину «спасти» этот мир! Ты ничего не изменишь, — яростно прорычал демон, от взмаха его длани внутренний мир Ланы разорвала длинная, кривая трещина, разделившая их.

— Может быть. Но это лучше, чем идти на поводу у ничтожества, возомнившего себя спасителем мира, — Лана вгляделась в свои две тени, нацепила улыбку и вытянула вперед черный меч. Астер нахмурился и отпрянул назад, но, подстегнутый бушующими эмоциями столь близкого сердца, прорычал:

— Значит, я подчиню тебя. Верну себе эту страсть. Есть много способов сломить даже таких существ как мы. Даже экзархов. Те мучения...

— Астер, ты совсем отбитый, да? Если бы не твой пунктик на причинении страданий всем причастным и непричастным, мы могли бы договориться. Я тебе именно об этом твержу весь разговор, — серебряный смех прозвенел в вопящем хаосе разорванного мира.

— …Я рассматривал этот вопрос. И на примере Алой Ведьмы вижу его перспективы, я ведь ее когда-то любил и именно поэтому решил позволить погибнуть, освободиться от служения. Но, к сожалению, это максимум, который был мне доступен. Я способен достигать результата лишь с помощью пыток, мучений и жестокости. Такова моя направленность, — внезапно спокойно и даже как-то обыденно пояснил Повелитель.

— Ну и нахрен ты это мне говоришь? Я не твой мозгоправ. Мне плевать на твои цели. Но твои методы… Впрочем, я зарежу тебя, скотина, даже не за них! А просто за Ульму! — океан вокруг взорвался и лопнул пеной страсти, подхваченная ею Лана высоко взлетела в воздух и бросилась вперед, на врага.

Астер взревел и еще в воздухе полоснул по ней волной темной жажды, но Лана голой рукой погасила удар. Она уже привыкла бороться со страстями теперь «своего» сердца. Взревев, архидемон отразил ее выпад пламенным клинком ненависти, единственным, что принадлежало здесь ему сейчас по-настоящему.

— Не позволю тебе больше причинить ей вреда! Никогда, — от этих слов замороженный Нездешним океан снова стал жадной, жаркой пучиной, фиолетовый свет расширился, поглощая тьму, и Астер по колено погрузился в кипящее горнило страстей. Архидемон не понимал, почему эмоции не подчиняются, режущий по ушам рев послышался из его глотки:

— Это мое сердце!

— Уже нет, — коротко ответила Ланатиэль, она защищала свою подругу, свою спасительницу, а также своего контрактера, которого поклялась оберегать.

Жгучие чувства Ульмы Кроу и потоки ее мощи сейчас поддерживали ее собственную суть. Нарушать запреты. Разрушать законы судьбы. Харгранка поняла, какую битву ведет Лана, и всеми силами стремилась ее поддержать. А потому она проиграть не могла. Яркие потоки желаний из глубин души поглощали разум архидемона, пока Лана сдерживала опаляющие взмахи его ненависти с помощью клинка пустоты.

— Ты отняла у меня всё! — горько пролаял, пытаясь справиться с затягивающим его океаном, Астер. Ему было жаль терять окутывающие его сейчас чувства, пусть и уничтожающие саму его суть.

— И отниму ещё больше. Просто потому что могу. Тебе ведь это очень знакомо? — безжалостно оскалилась служительница Разрушителя.

Провалившись по пояс, Астер понял, что эту битву он проиграл, черный клинок уже несся к его горлу, но архидемон просто пропал, вместе с тьмой, что принес в ее душу с собой. Сияющий океан желаний трепетал от счастья, а Лана осталась в нем одна. Наблюдая, как он медленно вновь покрывается корочкой льда от пронизывающего все холода космической бездны над головой, она направила полученные от сражения со своим прообразом силы в глубины. Запечатала там простой по своей сути, но абсолютный приказ, свойственный сути Нездешнего. Ведь лучше всего он умел разрушать, а она была очень способной ученицей.

***

Распахнув глаза, Лана вскочила на ноги, едва не столкнувшись лбами с нагнувшимся к ней воином. Айр успел уклониниться, сделав шаг назад, поправил свои волосы и вновь водрузил на голову шлем, прежде чем недовольно спросить:

— И что это было?

— Астер мне бросил вызов за контроль над сердцем. И чтобы не позволить ему это сделать в бою, я его приняла. После чего с вашей помощью одержала победу, — сдержанно отрапортовала среброволосая.

— С нашей помощью?.. Да ты даже не предупредила нас, что собираешься делать! — взорвался сотник.

— В тот момент мне это показалось неважным. Напрямую ты все равно не смог бы помочь больше, чем уже помог. Я отбилась от подонка, воспользовавшись эмоциями, что вы подарили мне, оба, с момента самой первой встречи.

Ульма бросила взгляд на Айра и грустно улыбнулась. В голосе Ланы вновь звучал холод. Харгранка понимала сейчас мысли и чувства парня. Она множество раз видела это. Мариус так же яростно хотел защитить Финну, так же страдал, не в силах сделать это, и в итоге поддавался отчаянию… К удивлению Ульмы, воин быстро взял себя в руки и, уверенно прижав Лану к груди, произнес: