Практическое руководство по злу

— Вставай, Дориан, — сказал Кайрос. — Твоя убогая жалость — худшее унижение, которому я подвергся сегодня.

Удивление и раздражение промелькнули на идеальном лице, и Дориан повернулся к нему. Ребёнок со странным глазом упивался этим зрелищем. Это все равно что наконец-то выпить прохладной воды после долгих лет жажды.

— Дядя… — начал Дориан.

— Ты до тошноты банален, — сказал Кайрос. — Избавь меня от этого.

— Ты сошел с ума, мальчик, — сказал король в ужасе.

Ребёнок со странным глазом медленно вынул руку, которую засунул под тунику. Он увидел, что она больше не дрожит. Он задавался вопросом, есть ли в этом какой-то знак.

— Стража, отведите его к себе, — приказал король Аминтас. — Принц Кайрос находится под домашним арестом, пока я не приму иного решения.

Мужчины грубо оттащили его под пристальными взглядами всего двора, в то время как он продолжал задумчиво разглядывать свою руку.

?

Его сон был без сновидений, а часы — пустыми. Аптекари пытались запихнуть ему в глотку полдюжины различных лекарств, но он наотрез отказался иметь с ними дело. Он должен был умереть, и довольно скоро. То немногое время, что у него оставалось, не будет потрачено на погружение из одного оцепенения в другое.

Его первым посетителем был, естественно, Дориан. Была середина утра после того, как его впервые арестовали, когда пришёл наследник Гелике, а за ним следовал и этот его андрогинный фанатик. Дочь довольно знатного дворянина, вспомнил он, хотя и не мог вспомнить её имени. Стройная, с короткими волосами, и то, что она могла быть как мальчиком, так и девочкой, опускало её в его глазах на уровень служанки — в Гелике только они следовали правилу отказываться от более очевидных атрибутов пола. Хотя это было неважно, поскольку она сама вряд ли имела хоть какое-то значение. Девушка задержалась у входа, когда вошел её хозяин, и неохотно ушла, когда тот отослал её и закрыл дверь. Кайрос поспорил бы, что она ждала снаружи в коридоре.

— Доброе утро, дядя, — поприветствовал опального принца Дориан, садясь напротив него. — Улучшилось ли ваше здоровье?

Ребёнок со странным глазом поставил чашку, из которой пил воду, на стол, неловко ёрзая на своем стуле.

— Мне двенадцать лет, и я могу сказать, что эта девочка влюблена в тебя, — сказал Кайрос, сморщив нос и проигнорировав приветствие.

— Семия — мой дорогой друг, — ответил Дориан. — Не придавайте значения слухам.

— Твоя доброта хуже жестокости, племянник, — сказал калека.

Золотой принц вздрогнул, но затем овладел собой.

— Я разговаривал с дедушкой, — сказал он. — Ваш арест скоро будет отменён.

Ребенок с мёртвым глазом приподнял бровь.

— Почему? — спросил он.

— Традиционно всем особам королевской крови разрешается… — начал Дориан.

— Я имею в виду, почему ты разговаривал с отцом? — прервал его Кайрос.

Мужчина выглядел удивлённым.

— Ты мой дядя, — сказал он. — Я бы не хотел, чтобы тебя наказывали таким образом.

— Ты не любишь меня, Дориан, — сказал калека.

— Мы семья, — ответил принц, почти оскорблённый.

— Итак, ты чувствуешь вину и, несмотря ни на что, действуешь, — сказал Кайрос. — Я должен признать, что нахожу это довольно отвратительным, уж прости за неподобающее выражение.

Наследник Гелике выглядел раздражённым, но всё же его лицо смягчилось.

— Я понимаю, что тебе больно, Кайрос, — сказал он. — И ты расстроен. С тобой плохо обращались с тех пор, как ты научился ходить. Дедушка уже не тот, кем был раньше, и то, как с тобой обращались, было… жестоко. Всё будет по-другому, когда я буду править. Тебе больше не придётся быть одному.

— Никто никогда раньше не выказывал к тебе неприязни, не так ли, Дориан? — сказал ребёнок, склонив голову набок. — По крайней мере, не в лицо.

— Я хочу помочь тебе, дядя, — искренне сказал золотоволосый мужчина.

— Знаешь, а ведь это не потому, что ты красивый, — продолжал свою мысль Кайрос. — И даже не потому, что так много людей любят тебя, в то время как они презирают меня. Это потому, что ты пустой.

— Прости? — сказал другой принц.

— Ты не человек, Дориан, — сказал ребенок. — Всё, чем ты являешься, — это объект, движущийся по правилам, но не твоим собственным. Ты ничего не хочешь для себя.

— Долг правителя — сублимировать свои эгоистичные желания на благо своего народа, — спокойно ответил принц.

— Я умру, — улыбнулся Кайрос. — Мне сказали, что скоро. И всё же, всего за несколько мгновений, проведённых вчера в этой гостиной, я прожил дольше, чем ты проживешь всю свою жизнь.

— Я сделал выбор, дядя, — сказал Дориан. — Мне было дано так много даров, что я обязан Творению использовать их на благо других.

— Мы никому ничего не должны, — сказал Кайрос.

И в этот момент, когда слова бездумно слетели с его губ, он, наконец, всё понял. И ловушку, и приманку. Живите по нашим правилам, сказали Небеса. Трудитесь, боритесь и умирайте, тратьте впустую свои дни, и вы будете вознаграждены после смерти. Не имеет значения, что будет потом. Только сейчас. Все, чем мы являемся, — это то, что мы делаем. И если ты позволишь Богам решить за тебя — ты вообще никто.

— Знаешь, я всегда восхищался этим, — сказал его племянник. — Тем, как ты продолжал ходить в Дом Света, несмотря на то, что ты так ничего и не получил от него. В отличие от меня. Не имеет значения, если они говорят, что ты родился плохим, Кайрос. Ты пытаешься, вот что важно.

Дориан наклонился вперед.

— Мы — это то, что мы делаем.

— Да, — улыбнулся мальчик, который должен был стать Тираном. — Я не могу не согласиться.

Когда в ту ночь пришли дворяне и генералы в плащах и с изменой, читавшейся в их глазах, он всё ещё улыбался.

Том III / 007 : Проработка

— Ах, но поражение всегда было частью моего плана! Еще одна славная победа Империи.— Император Ужаса Раздражающий, Странно Успешный

Мы закончили со стандартной прелюдией в стиле я-убью-тебя, нет-я– убью-тебя, так что теперь пришло время перейти к поножовщине. Признаться, это была моя любимая часть, особенно когда я не изображала героиню. Этот жалкий мешок самодовольства бил хорошо, но это вовсе не означало, что Небеса торжественно обещали ему победу. Если я начну рубить конечности, он вряд ли разразится гневной тирадой о том, что Зло всегда проигрывает. Как однажды узнал старый добрый Вилли, это не всегда было правдой. Иногда Зло выхватывало воскрешение в последний момент, топтало череп Добра и после этого отправлялось танцевать с симпатичной рыжей девушкой. Возможно, победа не такая, какой её представляли себе Боги Внизу или среднестатистический Император Ужаса, но я не собиралась брать жизненные уроки у людей, которые считали план невидимой армии хорошей идеей.

Всадник, казалось, не утруждал себя теми же трюками, которые использовали его приспешники, пересекая склон на пути вниз быстрее, чем я считала возможным. Мне пришло в голову, что почти у всех, с кем я сражалась, была кавалерия, в то время как мне приходилось иметь дело со стаей злобных гоблинов, что показалось мне довольно несправедливым. Прежде чем я смогла продолжить сокрушаться об этом, мне пришлось обнажить свой меч и приготовиться к удару. Было бы ошибкой думать о Всаднике как о простом улане. [33] Во-первых, у его смертоносного единорога фактически было второе копьё, торчащее из его лба. Кроме того, в отличие от большинства всадников, убийство скакуна вряд ли сильно замедлило бы его. То, как он представился, заставило меня предположить, что он каким-то образом связан с состоянием всадника, но я сомневалась, что отсутствие лошади выбьет его из боя. Существа, которые представлялись с причудливыми титулами, обычно обладали силой, позволяющей подкрепить их. Или так, или они умирали рано и плохо.

33

вид легкой кавалерии, вооруженной пиками, саблями и пистолетами