Практическое руководство по злу

— Это то, куда мы должны двигаться, — пробормотала я. — Так что давайте сменим направление. Кто-нибудь из вас знает что-нибудь об общении с аристократами?

— Улыбнись и притворись, что слушаешь, — рассеянно сказал Масего. — Если в разговоре наступит затишье, скажи, как интересно, с таинственным видом.

— Похоже что нет, — весело сказала Лучница.

Что ж, она не ошиблась. Я взяла инициативу на себя и пошла налево. Остальные последовали за мной. Вход в одну из боковых галерей, казалось, был невысказанным сигналом о том, что мы были честной добычей для разговора: все гости, которые держались на расстоянии, начали приближаться. Быстро стало ясно, что я была не единственной мишенью. И даже не первой.

Какая-то зеленоволосая женщина с глазами, похожими на драгоценные камни, завела с Масего разговор о магии, и я бросила прислушиваться как только прозвучали слова «разделённая стабильная матрица». Это было явное искушение, впрочем, безобидное, так что я оставила мага в покое. К Лучнице подошли высокие ухмыляющиеся темноволосые близнецы — как мне показалось, разного пола, но трудно было сказать, кто из них кто, — с бутылками ликёра, который выглядел крепче вина. — Они приспосабливаются, давая нам то, чего мы хотим, — подумала я.

— Лорд Хакрам, я полагаю? — кашлянул пожилой фейри. — У тебя внешность орка из Воющих Волков, насколько я могу судить.

Адъютант поднял бровь.

— Это так, — сказал он.

— Какая ностальгия, — мягко улыбнулся аристократ. — Прошла целая вечность с тех пор, как я встречал кого-то из вашего рода. Я имел удовольствие посетить Оленье Поле, когда тот, кого звали Харсум, стал Военачальником.

Высокий орк бессознательно подался вперёд.

— Ты видел выборы Объединителя? — спросил он.

— О да, — сказал фейри. — Как всегда у орков, весьма живенько. Я видел поля сражений, после которых было меньше трупов.

Мне было интересно, какой приём они будут использовать с Хакрамом. Использовать историю орков имело смысл — его народ потерял так много знаний со времён Войны Цепей и последовавшей за ней оккупации. Каждая крупица знаний того времени была дороже золота для его народа, ещё один фрагмент, который можно добавить к мозаике, всё ещё остававшейся скудно заполненной. Он взглянул на меня, и я кивнула. Держаться вместе в данный момент не приносило нам никакой выгоды, нам нужно было подождать и посмотреть, как будет развиваться история. По правде говоря, мне было довольно любопытно, с какой стороны они будут искать подход ко мне. Если они не смогут найти мне практический способ превратить имперскую систему губернаторства в функционирующее национальное государство, им будет нечем меня отвлечь. Ответ пришёл в виде барона Синих Огней — одного из дворян, которые сопровождали меня в город, — небрежно прогуливающегося в моем направлении. Когда мы виделись в последний раз, он был насторожен, но заинтересован. Теперь он смотрел на меня с неприкрытой ненавистью.

— Антагонист, не так ли? — сказала я с улыбкой, прежде чем он успел вставить хоть слово.

Он моргнул, на мгновение его лицо стало совершенно пустым. Как будто всё его существо отключилось. Вам всем не нравится, когда я не произношу запланированные сценарием реплики, не так ли? Я нашла свой первый рычаг. Он не помог бы мне справиться со всей неразберихой, но это было то, что я могла бы использовать.

— Вам нравится пение, миледи? — спросил он через мгновение, по умолчанию снова ухмыляясь.

«Я видела, как Наследница ухмылялась и получше», — подумала я с удовольствием. У неё получалось даже молча демонстрировать отвратительной саму идею моего существования. Второсортный перфоманс.

— Не очень-то люблю музыку, — сказала я. — Кроме того, избиение исполнителей кажется дурным тоном, но это всего лишь личное предпочтение.

— У пленников нет никаких прав, — пояснил он.

— Я имею в виду, что вы, ребята, не подписали ни одного из калернианских договоров об обращении с заключёнными, так что, полагаю, вы фактически правы, — размышляла я. — Заметьте, у Империи тоже их нет. Вся эта история с кровавым жертвоприношением, я полагаю, была бы нарушением условий.

Барон, казалось, совершенно растерялся, не зная, что делать дальше.

— Они все будут выпороты, если кто-то пропустит ноту, — снова попытался он.

— Это мило, — сказала я. — Всеми по очереди, или пороть будет кто-то один? Никогда раньше никого не порола, не хотелось бы выставить себя неумехой на публике.

Мне стало интересно: что говорит обо мне тот факт, что я начинаю получать удовольствие? Очевидно, здесь было предположение, что по моральным соображениям я буду возражать против того, чтобы Летних фейри заковывали в цепи и мучили. И они облажались, вот что. Мало того, что эти музыканты были по сути бессмертными существами, которые снова появятся в следующий раз, когда наступит Лето, но они также не были моими, чтобы защищать их. Конечно, если бы на этой сцене были члены Пятнадцатого или кэллоу, он бы прямо сейчас задыхался от стали в горле, но мотивация спасать фейри от фейри была фактически нулевой. В конце концов, меня научили на горьком опыте, что если ты пытаешься спасти всех, то в итоге только убиваешь больше людей. Я знала что такое меньшее зло, и эта ситуация… просто не подходила. Я не рисковала своей жизнью или жизнью своих друзей ради бессмысленных сказочных замыслов. Злодей, Барон, а не герой. Я сама выбираю свои бои.

Я похлопала Барона Синих Огней по плечу и оставила его с пустым лицом позади меня. Я лениво задавалась вопросом, полностью ли уничтожил ловушку мой отказ кусаться, или я просто пережила первый залп. Вероятно, второе: моя удача была тем материалом, из которого было сделано плачущее отчаяние. И просто чтобы подтвердить этот сияющий осколок пессимизма, я увидела, как Принц Сумерек насмешливо смотрит на меня развалившись у колонны. Я поморщилась — с этим справиться будет уже не так просто.

— Наслаждаетесь маскарадом, леди Марчфорд? — сказал он.

Как и следовало ожидать, на мужчине была маска ворона. У меня возникло тревожное ощущение, что она наблюдает за мной независимо от глаз владельца. Я прислонилась к перилам рядом с ним, наблюдая за пустым бальным залом внизу.

— Это было поучительно, — ответила я. — Довольно очевидная ловушка, для сущностей, якобы олицетворяющих хитрость.

— Хорошо расставленная ловушка зависит не от внезапности, а от характера противника, — сказал он.

К нам подошёл слуга с тарелкой. На ней лежали две трубки, обе уже зажжённые: одна пахла сладко и мускусно, и принц схватил ее. Молотый мак, если я не ошибаюсь. У другой был отчетливый резкий привкус вейклифа, моего личного порока.

— Она отравлена? — спросила я темноволосого фейри.

— Если я когда-нибудь решу, что хочу вашу жизнь, — сказал принц, — то выбор падёт не на яд.

— Это не «нет», — заметила я.

— Она не отравлена, — вздохнул он.

Я взяла трубку. Было бы стыдно тратить такие вещи впустую, особенно когда в наши дни я так редко могу себе это позволить. Ашур поднял цены на свои товары, импортируемые Праэс, после того, как в Вольных Городах разразилась война, а остров был единственным местом, где его выращивали. Я затянулась с легким вздохом удовольствия и выпустила серый дым.

— Твой король ошибся, когда заманивал меня сюда, — сказала я. — Чего бы ты ни добивался, ты этого не получишь.

— В этом-то и прелесть, леди Обретённая, — улыбнулся он, обрамив лицо облаком мака. — То, чего мы хотим, — это то, чего хотите и вы. Наши победы — это одно и то же.

Значит, принц был в курсе того, что замышлял его босс. Приятно это знать. Я не была настолько введена в заблуждение, чтобы думать, что моей пустой болтовни было достаточно, чтобы обманом заставить этого фейри раскрыть их планы, но надеялась, что для принца не имеет значения, знаю я или нет.