Практическое руководство по злу

Я стояла перед бьющимся сердцем Империи Ужаса и чувствовала себя муравьём. Невозможно было понять, насколько огромна Башня на самом деле, пока не встанешь у её подножия. Вы могли бы поместить все руины Благословенного Острова внутри этих стен, а высота была такой, что вершину я просто не видела. Каменная лестница, ведущая к воротам, была вырезана в виде плачущих мужчин и женщин, каждый шаг приходился им прямо на спину.

Очаровательно. Существует ли такая профессия, как архитектор Зла? Зрелище передо мной было аргументом в пользу её наличия. Два ряда одетых в сталь солдат стояли в полной тишине по сторонам ступеней, их лица были скрыты масками из кованого чёрного железа. Неудивительно, что все правители прэс сходят с ума — как можно жить в этом мире, не думая о себе как о Боге?

Блэк шагнул вперёд, и я последовала за ним, Капитан шла за нами по пятам. Не было слышно ни звука, кроме скрипа наших кожаных сапог, и дрожь пробежала по моей спине, когда мы подошли к воротам. Они были такими же громадными, как и весь остальной кошмар этого безумца — гладкий обсидиан, испещрённый тысячами вырезанных на нём рун и символов. Я чувствовала исходящее от них глухое гудение, древнее колдовство, пронизывающее сам воздух вокруг них.

— Я пришёл по зову Тирана, — крикнул Блэк в тишине. — Привратник, разреши мне войти.

Врата вздрогнули, а затем обсидиан зашевелился. Камень ожил, словно рябь на пруду, а на его поверхности появилось лицо. Два символа, заставлявшие меня дрожать от одного взгляда на них, составляли его глаза, а губы сложились в зловещую пародию на рот.

— Блудный рыцарь вернулся, — протянула мерзость, — ещё и с учеником на буксире.

— Боги, скажите мне, что эта штука не собирается просить нас разгадать загадку, — сказал кто-то, и в момент ужаса я поняла, что это была я.

Рука Блэка сжала мою, заставив почувствовать боль даже сквозь броню. Мне действительно нужно что-то сделать с привычкой дерзить в лицо. Существо в воротах засмеялось, и я пожалела, что открыла рот. Этот "смех" было похоже и на детский плач, и на звон сотен мечей.

— Даже сейчас ты приводишь мне самых интересных заблудших, — сказало "это". — Я разрешаю тебе войти, Чёрный Рыцарь.

Лицо растворилось в обсидиане, и я услышала, как щелкают, открываясь, замки, пока сами врата медленно отворяются. Холл был пуст, ни одна душа не бродила в гнетущем массиве тёмного мрамора, предшествовавшего более глубоким пространствам Башни. Мы вошли внутрь, и мой учитель повернулся ко мне, как только ворота закрылись.

— Никогда больше так не делай, — яростно прошептал он.

— Оно всё равно нас впустило! — прошептала я в ответ, защищаясь.

— Привратник съел душу последнего человека, который заговорил с ним без разрешения, — прошипел он. — Даже Чернокнижник не смог бы вернуть тебя, если бы привратник обиделся.

У меня кровь застыла в жилах. Души не могут быть уничтожены, говорили в Доме Света, только если с помощью…

— Эта штука была демоном? — я поперхнулась.

— Из Двадцать Третьей Преисподней, — сказал он.

Его лицо снова стало спокойным, но взгляд по-прежнему оставался проницательным.

— Плачущие Небеса, — прошептала я, — кто использует демона в качестве привратника?

Одно дело заключать сделки с дьяволами — они чрезвычайно опасны, но по своей природе обязаны соблюдать букву любой заключённой ими сделки. Демоны — другое дело. Они не следовали никаким правилам. Само их существование было шрамом на теле Творения. В лучшем случае их можно было сдерживать. А в худшем случае целые королевства могли были повержены одним-единственным демоном. И, очевидно, один из Императоров Ужаса решил, что это великолепная идея — использовать одного из них в качестве встречающего. Я почувствовала новый прилив паники, но взяла дыхание под контроль.

— Ты слишком далеко ушла от Лауэра, Кэтрин, — пробормотал Блэк. — Зло, которое живет здесь, очень древнее. Потребовались две империи и восстание по всему континенту, чтобы победить Триумфальную, когда праэс были на пике своего могущества. Здесь и по сей день таятся тени этого безумия.

Я глубоко вздохнула и успокоила нервы. Я могу это сделать. Какие бы ужасы ни рыскали внутри Башни, это не имело значения. Я была здесь для Двора, а они были просто людьми. Людьми, с которыми я могла иметь дело, какими бы опасными они ни были.

— Поняла, — процедила я сквозь стиснутые зубы. — Давай двигаться дальше.

Прихожая вела в комнату с высоким потолком из холодного чёрного камня, где не было никаких гобеленов. Единственное, что не было полированным мрамором, — это мозаики на стенах, причудливо расписанные сотнями оттенков красного и серого. Я нахмурилась, когда мы проходили мимо одной из них, замедляя шаг, чтобы рассмотреть её поближе. Большая рука почти сразу же легла мне на плечо, мягко подталкивая вперед.

— Не надо, — пробормотала Капитан, её загорелое лицо ничего не выражало. — Если начнёшь вглядываться, то будешь потом несколько недель не в себе.

Я отпрянула назад.

— Неужели всё это место — смертельная ловушка? — раздражённо спросила я.

— Да, — безразлично ответил Блэк.

Ну, это окончательно выбило меня из колеи. Хорошая тирада помогла бы успокоить мои нервы. На первый этаж поднимались две спиральные лестницы, гладкие перила которых были сделаны в форме змеиного хвоста. Ну уж нет, к этому я не притронусь. Учитывая, как проходит мой визит сюда, эта штука может оказаться чем-то вроде ожившей каменной змеи, только и ждущей, чтобы задушить любого, кто прикоснётся к ней. Блэк остановился, когда мы подошли к верхней площадке лестницы, ведущей на верхний этаж, и обернулся, чтобы взглянуть на меня.

— Возьми себя в руки, — сказал он. — Эта часть всегда… неприятна.

Не дав мне времени ответить, он прошёл под аркой в соседнюю комнату. Моя решимость быть хладнокровной и невозмутимой перед лицом того, что должно было произойти, длилась ровно три удара сердца. Длинный коридор, ожидавший меня, был заполнен человеческими головами. Они свисали с потолка на шелковых веревках, прижимаясь к стенам так, что образовывали занавес из изуродованной плоти, покрывающий весь каменный пролет. Одного этого было бы достаточно, чтобы заполнить мои кошмары на следующие несколько месяцев, но в тот момент, когда мы вошли, они все повернулись к нам лицом.

Тысячи ртов открылись и начали стонать, кричать и умолять. Слова, произносимые на полудюжине разных языков, заглушали друг друга в бессвязности, пока всё, что можно было услышать, не превратилось в один оглушительный крик отчаяния и ненависти. Я отпрянула назад и увидела, что те, что поближе, теперь смеются надо мной, ухмыляясь и выкрикивая фразы, которые я не могла разобрать. Один из них особенно выделялся — бледнокожий мужчина с густой рыжей бородой, всё лицо которого было покрыто оспинами и шрамами. Насмешка, которую я увидела на его лице, была последней каплей.