Практическое руководство по злу

Улыбаясь в своей переворачивающей душу манере, она бросила на придворных тепло-ласковый взгляд.

— Мы все возлагаем на вас большие надежды, — заявила она, и аристократы без труда изобразили на лицах вежливое согласие.

Думаю, они сделали бы то же самое, если бы она вспорола меня от промежности до горла жертвенным ножом. Нельзя открыто не соглашаться с правителем праэс без последствий — да и кому бы это понадобилось, когда она так им улыбается?

— Я постараюсь соответствовать им, Ваше Величество, — ответила я, и мне пришлось подавить дрожь, так неуверенно прозвучал мой голос.

С таким же успехом я могла бы бросить бочку с кровью в пруд, полный акул. Выражение лица Малисии было добрым, но я начинала понимать, насколько она противоречива. Я была, по крайней мере номинально, на стороне Блэка. Это более или менее означало, что я была на её стороне, учитывая, что Блэк был её самым верным сторонником, но мне намекнули, что в этой игре есть нюансы. Мой учитель с самого начала дал понять, что, хотя он и подчиняется Императрице, но не согласен с каждым её решением. Я уже начала жалеть, что не потратила больше времени на расспросы о нынешнем состоянии имперских фракций при дворе — это было такое же поле битвы, как и любое другое, но я понятия не имела, кто тут мои враги на самом деле. Мягко ступая, Малисия обошла нас, заставляя повернуться, когда коленопреклоненные аристократы поднялись на ноги. Однако они все молчали, и у меня возникло ощущение, что представление ещё не закончилось.

— Как идут дела в провинции, Чёрный Рыцарь? — спросила Императрица и её голос отчетливо разнесся по огромному тронному залу.

Провинции. Моё лицо стало абсолютно бесстрастным впервые с тех пор, как я вляпалась в эту историю. Именно так они и думали о Кэллоу, не так ли? Нецивилизованные провинции хороши только для того, чтобы вытряхивать их них золото и ресурсы.

— Уладили, — спокойно ответил учитель. — Пока.

Малисия бросила проникновенный взгляд на дворян.

— Очень жаль, — сказала она с благородным сожалением, — что губернатор Мазус вынудил нас к этому. Я не люблю прерывать старые родословные.

Тиран была воплощением скорбящей молодой женщины. Блэк тоже повернулся лицом к толпе, но на его лице не было такого сожаления. Намек на то… что я мельком видела в Саммерхолме, проглядывал сквозь эти тревожные зелёные глаза, демонстрируя аристократам улыбку, которая обнажала слишком много зубов.

— Так всегда бывает с теми, кто берет слишком много, — сказал он им. — Следует помнить, что неприглядные амбиции часто приводят к неприглядному концу.

Он провел бледным большим пальцем по горлу в кажущемся небрежном жесте, и я увидела несколько силуэтов, застывших как камень. Случайное напоминание о том, что в конце концов Мазуса лишили лёгкой смерти, которую все эти красочно оперённые стервятники считали своим неотъемлемым правом, выбило их из колеи. Это не экспромт, инстинктивно поняла я. Лёгкий обмен репликами между двумя самыми могущественными личностями в Империи был, возможно, слишком плавным, чтобы быть отрепетированным, но всё же в нём было что-то отработанное. Как будто они были в своих соответствующих ролях так долго, что им больше не нужно было планировать танец, только быть теми, кем они должны были быть, и позволить музыке вести их.

«Так вот оно что», — нахмурилась я. Малисия была нежна, мягка и печальна, уважала важность старых семей и их место в залах власти — и всё это время мой учитель стоял позади неё, напоминая им с улыбкой, что будь его воля, все их головы были бы в Зале Криков.

Императрица улыбнулась и небрежно положила руку на плечо Блэка, четыреста глаз следили за этим жестом. Посмотрите на моего монстра, — казалось, говорила она. Разве он не опасен? Помните, я — единственное, что стоит между вами и ним. Так почему бы вам всем не вести себя прилично, мои дорогие? Поводки — такая скользкая штука.

— Теперь, когда неизбежная политика отошла в сторону, — весело объявила Малисия, — мы можем вернуться к той части вечера, ради которой вы все здесь собрались.

Смешки и улыбки прорвались сквозь толпу, хотя фраза не была особенно смешной. Императрица лениво хлопнула в ладоши, и тут же музыка заиграла снова. В мгновение ока двор разделился на сотню небольших групп, переговаривающихся между собой и подзывающих слуг, несущих подносы, полные чаш. Напоследок улыбнувшись нам, Императрица отошла, чтобы смешаться с толпой.

— Для своего первого пребывания при Дворе ты неплохо справилась, — спокойно заметил Блэк. — Они подумают, что ты слабее, чем есть на самом деле, но это может быть даже полезным.

— Мне действительно нужны уроки этикета, — проворчала я в ответ. — То, чему я научилась в приюте, здесь бесполезно.

— Я включу это в твоё расписание, — проговорил мой собеседник. — Но не забывай, что у тебя есть Имя, Кэтрин. Грубость — одна из многих привилегий, которые ты можешь себе позволить.

Я приподняла бровь.

— Если я и собираюсь грубить одному из них, то точно осознанно, — парировала я.

Он согласился с этим, слегка наклонив голову.

— Тебе придётся общаться самой, — сказал он. — Капитан присмотрит за тобой, но она будет держаться на расстоянии.

— У тебя есть собственное задание, не так ли?

Блэк тонко улыбнулся.

— Верховная Леди Кахтана подняла шум по поводу пересмотра законной численности домашних дружин, ответил он. — Похоже, пора ей напомнить, почему она унаследовала свое место так рано.

— Тебе это нравится, — фыркнула я. — С кем конкретно мне следует поговорить?

— Здесь вполне могут присутствовать кадеты с хорошими связями из Колледжа, — проговорил Блэк. — Союзники — вещь полезная.

Я кивнула в ответ и повернулась лицом к толпе, когда он зашагал прочь. С чего начать? Боги, я никогда не была хороша в словесных кружевах. Ладно, давай сначала выпьем. Это должно упростить дальнейшие шаги. Я жестом подозвала одного из слуг, несущих напитки, и схватила золотой кубок с вином. Что-то фруктовое, судя по запаху.

— Не пей это, — проговорила Писец.

Я чуть не выронила кубок, ругаясь себе под нос. Женщина с незапоминающимся лицом стояла рядом со мной, как будто она всегда была здесь — и, насколько я знаю, возможно, так оно и было. Вокруг меня было кольцо пустого пространства по меньшей мере в двадцать футов, что делало ещё более нелепым, что я не видела и не слышала её приближения.

— Ты когда-нибудь перестанешь это делать? — пожаловалась я.

Искорка веселья промелькнула в её глазах, исчезнув в мгновение ока.