Праведники Меча

— Только один.

— Один корабль? И все? Этого будет мало!

— Этого хватит! — прорычал Бьяджио. Вспышка прежней ярости охватила его, заставив ударить кулаком о стол. — С помощью «Владыки ужаса» и трийской армии Талистан будет взят в кольцо. Атака пойдет с востока и запада — если вы не такие трусы, что откажетесь вступать в бой!

Келлен вскочил.

— Я не трус! Но я и не безумец. Этот ваш план просто нелеп! Редберн, если ты послушаешь этого сумасшедшего, то ты будешь таким же безумцем!

— Я так и не услышал от вас ответа, Келлен, — сказал Бьяджио. — Разве у вас есть выбор? Вы не обязаны мне верить. Мне, в сущности, все равно, поверите вы мне или нет. Я перестал добиваться доверия окружающих. Но если вы не нападете на Талистан, если вы не воспользуетесь уникальной возможностью разбить войска Тэссиса Гэйла, то вы лишитесь своей страны, потому что вы все погибнете!

Закончив эти слова, Бьяджио рухнул в кресло. В зале воцарилась тишина. Бьяджио почувствовал на себе взгляд Брины. Подняв на нее глаза, он увидел на ее лице страдание и тут же отвернулся, не желая сейчас ей сочувствовать.

— И это правда, — сказал Редберн. — Император говорит резко, но он прав. Я не стремлюсь к войне, Келлен. Но я видел, что случилось с латапи, и понимаю, что Тэссис Гэйл на этом не остановится. И как бы мы ни хотели обратного, нам ничего не изменить.

Однако Грэнширского Льва услышанное не убедило.

— Хреновое дело. Если император ошибся, тогда мы выступим против Талистана в одиночку. И без поддержки нас всех перебьют.

— Нас перебьют в любом случае, — неожиданно вмешалась Брина. К глубокому изумлению Бьяджио, она стала его защищать. — Император прав. Спрятаться мы не можем, и остается либо сидеть сложа руки и ждать гибели, либо драться.

— Вандра Грэйфин, — спросил Редберн, — что скажешь ты? Мы слышали мнение Келлена, и нам уже известно, что думает Олли Глинн. Но я полагаюсь на твою мудрость, мой старый друг.

Глава клана Грэйфин отодвинула от стола свой стул и встала. Раскинув руки, словно обнимая всех присутствующих, она сказала:

— Я всегда боялась этого дня. Я даже надеялась умереть раньше, чем он наступит. Всю жизнь Талистан смотрит на нас, как на дикарей. Они называют нас варварами, а наших детей — бродягами. — Тут ее взгляд обратился на Бьяджио. — Даже в столице Нара нас называют варварами. Разве это не так, государь император?

Бьяджио напряженно застыл.

— Да, — признал он. — Мне стыдно в этом признаться, но это правда. Но теперь я многое узнал о вас, леди Вандра. Мое пребывание здесь многому меня научило.

— Это меня радует, — сказала Грэйфин. — Но теперь мы больше не можем не замечать истины. Тэссис Гэйл сделал такое, о чем даже говорить невозможно. Он подверг избиению наших латапи — добрейших и благороднейших животных. Я не вижу возможности оставить подобное преступление без ответа. Мне очень жаль, Крэй Келлен, но я присоединяюсь к Редберну. — Она мрачно улыбнулась молодому принцу. — Я голосую за сражение.

Бьяджио испытал прилив торжества. Рядом с ним Редберн облегченно вздохнул. Олли Глинн радостно закричал и застучал кружкой по столу. Даже Брина кивнула. Но Крэй Келлен молчал. Лев растирал лоб, задумчиво глядя в столешницу. Все ждали его слов. Когда ожидание стало невыносимым, Редберн поторопил его с ответом:

— Келлен, ты с нами? Келлен продолжал молчать.

— Вы нужны нам, Келлен, — сказал Бьяджио. — Нам нужны ваши воины, ваша сила. Мы не сможем без вас обойтись.

Только тогда предводитель клана поднял голову.

— С чего мы начнем? — спросил он.

— До начала лета осталось всего три дня, — напомнил всем Редберн. — Именно столько времени у вас осталось, чтобы собрать войска. На рассвете мы встретимся на берегу Серебрянки.

— Три дня! — недовольно воскликнул Келлен. — Времени маловато.

— А когда мы соберем отряды? — спросил Олли Глинн. — Что тогда?

— Тогда мы перейдем реку и вторгнемся в Талистан, — ответил Редберн. — И не остановимся, пока Тэссис Гэйл не будет убит.

Раздались оглушительные крики. Олли Глинн вскочил на стол и исполнил воинственный танец. Бьяджио встал, глядя на сидевшую напротив него Вандру Грэйфин.

«Спасибо вам», — беззвучно проговорил он.

Вандра Грэйфин кивнула. После этого Бьяджио повернулся к Брине.

— И вам тоже спасибо, — тихо сказал он. — Мне нелегко это сказать, но я высоко оценил вашу помощь.

Брина встала.

— Вы хотите меня поблагодарить? Не ошибитесь насчет Ричиуса Вэнтрана.

— Я не ошибаюсь, — заявил Бьяджио. — Я в этом совершенно уверен.

Брина наклонилась к нему и поцеловала в щеку.

— Надеюсь, — прошептала она и поспешно вышла из залы. Рядом с Бьяджио принц Редберн пожимал руки и давал торжественные обещания своим сторонникам. Бьяджио проскользнул между принцем и каким-то грэнширцем, взял принца за руку и отвел в сторону.

— Редберн, на пару слов, если можно...

— В чем дело? — раздраженно спросил Редберн.

— Ваш план перейти Серебрянку — он не сработает. Теперь, когда Гэйл убил ваших лосей, он будет вас ждать. Он будет ожидать вашего нападения. Мы не сможем переправиться через реку.

Редберн мрачно кивнул.

— Тогда именно она станет нашим полем битвы. — Он стиснул Бьяджио плечо. — Наточите ваш меч, государь император. Наступило время сражения.

41

Элрад Лет не мог поверить своим ушам.

— Мертва? — вскричал он. — То есть как это — мертва?

— Она посмела смеяться надо мной, и я ее убил. — Тэссис Гэйл перестал поправлять свое одеяние и указал на кровать. — Вот тут, где мы с ней спали. Я ее задушил.

— Что?! — Взгляд Лета метался между постелью и королем. — Не может быть, чтобы она была мертва! Я ведь видел ее всего неделю назад'

Гэйл кивнул.

— Правильно. Именно в тот день я ее и убил.

Он посмотрелся в зеркало, ослепленный своим королевским нарядом. Лившееся в окно солнце заставляло его сиять.

— Не могу поверить! — ахнул Лет. — Она мертва уже неделю, а вы только сейчас мне об этом сообщаете?

— Я бы и вообще не стал тебе об этом говорить, но подумал, что тебе надо знать. Впрочем, я вызвал тебя не за этим. Я хочу поговорить о Высокогорье

Лет раздраженно вскинул руки.

— Погодите! Черт подери, погодите-ка! Что, будь все проклято, случилось с Риктер?

Гэйл вздохнул, словно разговаривал с малым ребенком.

— Я же тебе сказал: она мертва.

— Вы сказали мне, что задушили ее!