Правила для любовницы

— Так и должно быть. Я понимаю, что вы были заняты и все такое, — начала она снова после краткого молчания, — но вы случайно не заметили концерт? Другие люди, казалось, наслаждались этим.

— Да, наслаждались. Синьора хорошо пела. Была даже песня обо мне.

— Разве?

— «Caro mio ben, credimi almen…» Что-то в этом роде.

— Ах, эта. Должна ли я перевести? «Как-то вечером Бен вдруг попал к леди в плен. Он свой адрес забыл и не помнил, где был. Появились надежды, вот и снял он одежды. Но вернуть их не смог, ночью в парке продрог». Второй стих немного обидный, поэтому я остановлюсь на первом куплетe.

— Очень забавно, — похвалил джентльмен. — Мне особенно нравится, как вы срифмовали «надежды» и «одежды».

По мере того как Лансдаун-роуд становилась все более крутой, она больше не могла идти с ним в ногу в туфлях на высоких каблуках.

— Остановитесь на минуту, эти ходули убивают меня, — пожаловалась она и, наклонившись, разулась. — Намного лучше, — выдохнула Кози, поднимая туфли двумя пальцами.

— Я вас предупреждал, — упрекнул он, замедляя шаг. — А теперь мы зашли слишком далеко, чтобы вызвать портшез. Как вы думаете, вы справитесь?

— Прекрасно справляюсь, спасибо, — заверила она чопорно. — В конце концов, это не Дублин, где улицы вымощены битым стеклом. Бат аккуратен, как булавка. Можно подумать, ангелы его облизывают каждую ночь.

— Я был в Дублине, мисс Вон, — сурово сообщил он. — Улицы не вымощены битым стеклом, как я уверен, вы знаете. Это очень симпатичный маленький городок.

— Уверена, из окна вашего отеля! — ответила она. — Когда вы были в Дублине?

— Время от времени у меня дела в Дублинском Замке.

— О, они очень изысканны в Дублинском Замке. Так всегда беспокоятся, чтобы все привести в порядок после пьяных раутов в Дублинском Замке. Как это я никогда вас там не видела?

— В Дублинском замке? — безучастно спросил он.

Она кивнула.

— Да, в Дублинском замке! Или вы нe умеете танцевать?

Запоздало он понял, что она говорила о балах, которые давала леди-лейтенант, в то время как он говорил об официальных делах с лордом-лейтенантом.⁹

— Я не езжу в Ирландию на балы, мисс Вон, — пояснил он.

— Почему? — потребовала она. — Вам не нравятся ирландские девушки?

— Некоторые из них довольно милы, — признался он, — но другие бессердечны и жестоки.

— Ах, так мы вам все-таки нравимся!

Он улыбнулся.

— Завтра вечером будет лекция по меровингскому искусству, — сказал он некоторое время спустя.¹⁰ — Может быть, вы хотели бы выступить?

Она покачала головой.

— Я только читаю лекции о вреде алкоголя и азартных игр.

— В четверг, конечно, будет этот ужасный котильон. Обычно собирается много участников; никто не будет удивлен, если вы присоединитесь.

— Нет уж, спасибо! Я не собираюсь превращаться в светскую бабочку. — Она засмеялась. — Я сказала, что пойду на вечеринку вашей подруги, но это все. У Элли был бы нервный припадок, если бы я начала выходить каждую ночь.

— Она вернулась в школу, — вспомнил он. — Ей нравится?

Козима остановилась.

— Вы можете спросить ее сами.

Бенедикт удивленно огляделся. Вроде бы они только что вышли из «Аппер Румз», как в мановение ока очутились у ее двери в Камден-Плейс. Аллегра Вон сидела на ступеньках, свернувшись калачиком под шалью.

— Почему ты не в постели? — сердито спросила Кози. — У тебя завтра школа!

— К вашему сведению, — ответила Элли, — в доме ужас что творится!

— Какой ужас? — встревожилась Козима. — Что произошло?

Она взбежала по ступенькам, но остановилась перед сестрой, словно боясь идти дальше.

— Я говорила вам, что не могу выходить, — сердито сказала она, поворачиваясь к Бенедикту. — Теперь смотрите, что случилось!

Он тихо поднялся по ступенькам.

— Что случилось, мисс Аллегра?

— Ну, — сообщила Элли, наслаждаясь моментом, — он уже здесь несколько часов, ожидаeт встречи с тобой, Кози. Говорит, что не уйдет, пока не получит свои деньги.

— И все? — воскликнула Козима с облегчением. — Я испугалась, что-то со здоровьем матери! Действительно, ужасно!

— Кто здесь, мисс Аллегра? — спросил Бенедикт.

Нахмурясь, Козима рискнула догадаться:

— Арендодатель?

— Нет! Не хозяин, — пренебрежительно ответила Элли. — Угольщик! Он был недоволен, когда мама сказала ему, что ты ушла на концерт. Ну, на самом деле, это я сказала. Он заявил, что юные леди должны сперва оплатить свои счета, а потом уже ходить на модные концерты и тому подобное.

— Он так сказал? — холодно процедил Бенедикт.

Глаза Элли загорелись. Она не привыкла вызывать такой большой интерес у джентльменов. Обычно они обращали внимание только на ее старшую сестру.

— Сказал! Он сказал: мы должны так много денег, что Кози придется выйти за него замуж, чтобы выбраться из ситуации, даже если она внучка графа. Я думала, что мама упадет в обморок! Но она не упала. Она сказала, что никогда не переживет долговую тюрьму, и что, конечно, Кози выйдет за него замуж.

— Черта с два я выйду, — отозвалась мисс Вон с чувством. — Где Джексон?

— Вы не оплатили счет угольщика? — недоверчиво спросил Бенедикт. — Я дал вам тысячу фунтов! Что вы с ней сделали?

— Я не трачу свои с трудом заработанные деньги на уголь! — возмутилась Кози, входя в дом.

— Ты уверена, что хочешь, чтобы твой будущий муж видел тебя в нижнем белье? — заметила Элли.

Козима остановилась.

— О, боже, ты права! Мне придется надеть платье.

— Что? — опешил Бенедикт. — Мисс Вон! Это комбинация, наброшенная на нижние юбки?

— Нет, — соврала она.

— Идите оденьтесь, — мрачно приказал он. — Я разберусь с угольщиком.

Козима открыла было рот, чтобы возразить, но снова закрыла. Он выглядел как-то иначе, устрашающе.

— Идем, Элли, — позвала она. Взяв сестру за руку, она вошла в дом с высоко поднятой головой.

— Вот ты где, маленькая шлюха, — проревел крепкий мужчина наверху лестницы. Нора побежала за ним и схватила его за руку, но он легко отряхнул ее.

— Это он! — сообщила Элли совершенно без необходимости. Мужчина помахал счетом.