Правила игры (фрагмент)

/ Л е п е с т к и . Т е б е в е д ь с е г о д н я н о ч ь ю о п я т ь с н и л и с ь ч е р н ы е л е п е с т к и п о д н о г а м и . И м е н н о п о э т о м у т ы т а к у в л е ч е н м а х т а с о м . И г р а п о з в о л я е т т е б е з а б ы т ь о б о к р у ж а ю щ е м . И и м е н н о п о э т о м у т ы с и д и ш ь з д е с ь и н е р е ш а е ш ь с я п о д н я т ь с я в с п а л ь н ю . П о т о м у ч т о з н а е ш ь : т а м т е б я ж д у т с н ы с ч е р н ы м и л е п е с т к а м и /.

Ч т о з а б р е д ?!

Талигхилл встал и сделал шаг к двери. Он ничего не боится и докажет это. Самому себе докажет. А завтра выиграет у проклятого старика, обязательно выиграет!

Принц вошел в дом, но прежде, чем идти спать, заглянул в столовую и взял со стола несколько печеньев. Он проголодался за день - в этом можно было признаться, хотя бы самому себе.

Перекусив, Талигхилл вышел в гостиную и стал подниматься по лестнице на второй этаж. Уже почти без раздражения взглянул на фигурку Оаль-Зиира и подумал, что в конце концов пусть Домаб ставит ее, куда угодно - это его дело. Но вывести Талигхилла из себя отныне будет не так просто. Еще подумал, что нужно обязательно приказать, чтобы привели наложницу - попышнее да поопытней. Но это завтра, потому что сегодня он чересчур устал и больше всего на свете хочет

/спать без снов/

просто поспать.

Проходя мимо комнаты матери, остановился. К а к м о г у т л ю д и б ы т ь н а с т о л ь к о г л у п ы м и , ч т о б ы в е р и т ь в Б о г о в ? Вспомнился Раф-аль-Мон за завтраком, его молитва. Е с т ь в с е т а к и ч т о - т о н е п р и я т н о е в э т о м с т а р и к е . Н о о н у ч и т м е н я и г р е - и д о т е х п о р п о л е з е н . П о к р а й н е й м е р е , б о л ь ш е , ч е м п о с т о я н н о п ы т а ю щ и й с я м н о ю у п р а в л я т ь Д о м а б .

Зашел к себе, закрыл дверь и плотно задернул шторы, наученный горьким опытом. Потом опустился на кровать и взглядом скользнул по туфлям.

Снова!

Принц со смешанным чувством гадливости и ужаса отлепил от матерчатой туфли черный листок и отшвырнул прочь, как ядовитую гадину.

Потушил свечи и лег в постель, но никак не мог заснуть. Мысль о том, что где-то рядом, на ковре, лежит эта черная пластинка, не давала покоя. Пришлось вставать, наощупь зажигать свет и искать черный листок. Когда принц нашел его, он раздвинул шторы и вышвырнул в приоткрытое окно проклятый

/ з н а к /

листок.

Лишь после этого вторично лег в кровать и смог наконец уснуть.

ДЕНЬ ВТОРОЙ

В комнатке снова было шумно, как на рынке древнего Гардгэна. Правда, сегодня никто не просил воды и не кричал так громко, как в прошлый раз. Да и толстуха не задыхалась.

Кроме того, молчал Данкэн. Эта перемена в нем была настолько необычной, что я даже не знал, радоваться мне или огорчаться. Когда подобные люди молчат, жди чего-то на самом деле необычного. А мне сейчас только н а с а м о м д е л е н е о б ы ч н о г о не хватало, - словно все, что случилось до того, было н е н а с а м о м д е л е н е о б ы ч н ы м .

Журналист сидел слева от меня и непрерывно смотрел в мою сторону. Я мысленно попытался разобраться: ч т о ж е м о ж е т б ы т ь н е т а к ? О д е л ч т о - н и б у д ь б р о с к о е ? Д а в р о д е , н е т . И не тот это человек, чтобы смотреть во все глаза на соседа лишь из-за того, что тот необычно оделся. Тут бы в ход прежде всего пошел язычок, но - в этом-то вся странность!

– писака молчал, как камни этих стен.

Я повернулся, изрядно раздраженный его взглядом, и намеревался выдать что-нибудь резкое и колючее, когда журналист испуганно вскинул перед собой руки и прошептал:

– Молчите!

– Что?

– Умоляю вас, молчите!
– повторил он, пристально глядя мне прямо в глаза. Если Данкэн хотел, чтобы я по его взгляду почувствовал всю серьезность сказанного, то он своего добился. Я заткнулся и только слушал.
– Молчите, я все вам объясню. Как только выйдем отсюда, я вам все объясню. Объясню, только молчите, умоляю вас!

К а ж е т с я , о н з а ц и к л и л с я , - подумалось мне, но я все-таки промолчал.

– Сейчас полдень, господа, - сообщил нам, поднимаясь с каменного трона, Мугид.
– Поэтому у вас есть время, чтобы немного отдохнуть и познакомиться с башней поближе - конечно, кто желает этого.

– Можно вопрос?
– это был сухонький низенький человечек, сильно смахивающий на какого-нибудь академика. Да, наверное, он таковым и являлся.

– Слушаю вас, господин Чра гэн, - учтиво кивнул повествователь.

– Скажите, почему вчера мы внимали до позднего вечера, а сегодня сеанс закончился раньше?
– человечек погладил свою маленькую бородку, потом извлек из заднего кармана брюк носовой платок и промокнул блестящую от пота лысину. Что ни говори, в комнатке все равно было жарко.

– Ответ прост. Видите ли, господин Чрагэн, дело в том, что каждое повествование похоже на отдельную историю. Ее нельзя разрывать и подавать конец день спустя после того, как вы воспримите начало. Это только повредит, и н т е р е с н о , ч т о о н и м е л в в и д у , и к о м у м о ж е т п о в р е д и т ь " э т о "?
– Посему иногда наши сеансы могут длиться полдня, а иногда растягиваться на сутки. Все зависит от того конкретного эпизода, который я должен буду повествовать вам, чтобы во всей полноте описать историю ущелья.

С л и ш к о м г р о м к о с к а з а н о . Н е и с т о р и ю у щ е л ь я , а в с е г о л и ш ь е е м а л у ю ч а с т ь . П р а в д а , е д и н с т в е н н у ю , б о л е е - м е н е е з а с л у ж и в а ю щ у ю в н и м а н и я .

– Еще вопросы, господа?
– повествователь оглядел каждого из нас, убеждаясь, все ли в порядке.

– Вы говорили о знакомстве с башней, - это поднялась со своего места Карна.
– А что именно здесь есть? На что вы посоветуете обратить наше внимание?
– она снова очаровательно улыбнулась и села.

– Разумный вопрос, - довольно кивнул Мугид.
– Но, господа, я не стану рекомендовать вам что-либо конкретное. Ходите везде, где вам заблагорассудится, и смотрите. Конечно, за исключением тех комнат, куда вход посетителям запрещен.

– А каким образом мы узна ем об этом?
– спросил пожилой, с виду рассудительный мужчина в деловом костюме, с короткой стрижкой и гладко выбритым подбородком. Он сидел рядом с женщиной, чуть моложе его, с которой все время находился вместе - видимо, с женой.