Правила первокурсницы

Я, кажется, охнула, но в этот момент Гэли уронила две верхние коробки и все бросились их собирать. Все, кроме меня, мага и жрицы, которая, рассмеявшись, повернулась к двери. Молодой преподаватель повернул голову, посмотрел на нее, а потом снова на меня. Рука с ножом поднялась в горлу и чуть качнулась из стороны в сторону, словно перерезая что-то. Учитель указал ножом на жрицу.

Девы, это было похоже на… Это было похоже на то, что он спрашивал моего разрешения или даже предлагал перерезать горло женщине.

Дверь хлопнула, и служительница богинь вышла на улицу.

Я невнятно всхлипнула, вскочила на ноги, едва не опрокинув стул, отступила от мага, продолжавшего разглядывать меня, своими невозможно-черными глазами, и бросилась к выходу, чувствуя, как внутри собирает силу пламя. Слишком большое, слишком непослушное… Просто побежала, едва не запутавшись в юбках. Я слышала, как с тихим звуком по полу покатился карандаш, и мне не нужно было оборачиваться, я и так знала, что он сгорел, моментально превратившись в пепел. Слышала, как меня позвала Гэли, как испуганно вскрикнула Катарина. А перед тем, как за спиной закрылась дверь, а в лицо ударил холодный и влажный воздух, слышала, как хозяйка почтовой станции выговаривала помощнице:

— Вот беда с этими «леди», не приучены они к работе. Всего час посидела за столом…

Миссис Улен наверняка покачала головой, аможет, кинулась тушить язычки пламени, что поползли по полу станции, а может и по письмам. Но мне было все равно. Почему-то представлять себе это было проще, чем думать о том, что я только что видела. Все чувства вдруг обострились, внутри скрутился такой тугой узел, что казалось еще немного и я упаду… Или закричу! Или сойду с ума! Или спалю весь Академикум единым махом! А может, все разом… Но это был всего лишь миг, всего лишь несколько секунд, когда я сбежала с крыльца и бросилась в сторону, и разбрызгивая воду из весенних луж.

Не знаю, чем бы все это закончилось, падением, очередной истерикой или чем похуже, чтобы кто-нибудь еще посетовал на нежную конституцию «этих леди». Но неожиданно я налетела на что-то… кого-то… Подняла глаза и встретилась с серыми глазами Мэрдока, почувствовала на талии его руки, увидела валяющуюся на земле трость, услышала голос:

— Ивидель, что случилось?

Голос, который вернул меня обратно, вернул разум, который я словно потеряла от испуга, от ужаса и осознания то, что видела. И мир снова стал прежним, он утратил эту невозможную пронзительность, я смогла если не принять это, то хотя бы произнести вслух:

— Я видела демона! Тень демона! Здесь, в Академикуме!

А потом огонь, что разгорался внутри, обернулся холодом. И лужи под ногами тут уже покрылись мутноватой белой пленкой льда. Я пошатнулась, но Хоторн не дал мне упасть.

— Тень демона? — спросил он с сомнением. — Это же…

— Демон вселившийся в человека, тень в его глазах… — беспомощно проговорила я и услышала звук открывающейся двери.

— Мое почтение, молодые люди, — услышала я спокойный голос молодого мага, в глазах которого минутой ранее разливалась чернота.

— Доброго дня, магистр Олентьен, — ответил на приветствие Мэрдок.

И маг должно быть удалился. «Должно быть» — потому что я не видела, потому что сосредоточилась на куртке Мэрдока, очень боясь повернуть голову и встретиться с черными глазами молодого учителя.

— Ивидель, вы мне бесконечно льстите, но все же я не думаю, что стоит прижиматься ко мне вот так средь бела дня, — голос сокурсника был полон иронии.

— Он ушел? — не обратив внимания на его том, спросила я.

— Магистр Олентьен? Да, а что…

— Это он, — прошептала я.

— Демон? Не может быть, он читает рыцарям «Способы распознавания магии». Вы уверены?

Я подняла голову и заглянула в серые глаза сокурсника. Показалось или где-то там, в глубине мелькнула насмешка? Не злая, нет, а эдакое снисхождение к впечатлительной девушке. Именно с таким выражением лица, он спрашивал меня, верю ли я в суеверия крестьян, когда мы… Нет, когда я обвинила его опекуна в попыткепокушения на моих отца и брата. Именно с таким выражением смотрел на меня оружейник, что пытался продать намрапиры, украшенные каменьями…

Уверена ли я? Девы, конечно, нет. Прошло всего несколько минут, а я уже сомневаюсь в том, что видела. Вдруг это всего лишь игра света и тени? Вдруг этот молодой маг просто имеет дурную привычку вертеть в руках предметы, будь то нож или карандаш?

А может быть, мне просто не понравилось то, что я увидела. Оно испугало меня. И не только. Если на Острове демон, придется что-то делать, что-то решать, хотя бы известить магистров, которые, конечно, мне не поверят… Опять!

Так и хотелось поднять лицо к небу и выкрикнуть: «Почему я?!».

Потому что, я знаю что видела, хоть и очень хочется забыть.

Вольно и невольно, но Хоторн дал мне шанс отступить, сделать вид, что ничего не было, похлопать ресницами и, возможно, расплакаться. Так бы поступила любая. Именно это меня и отрезвило. Я — не любая.

— Уверена.

— Иви! — услышала я возмущенный голос Гэли. — Мэрдок немедленно отпустите леди Астер. У нее, между прочим, есть жених, а вы нарушаете все приличия…

Увлеченная разглядыванием сокурсника, я не слышала, как дверь почты снова открылась и на этот раз из нее вышлаподруга, которая вдруг решила вспомнить о моей помолвке.

— Да, неужели? — странным тоном уточнил Хоторн, я вдруг даже сквозь ткань почувствовала прикосновение его пальцев к талии. Трость валялась на мокрой земле.

Девы, я только что видела демона, а меня волнуют чужие руки на талии. А еще то, что мне совсем не хочется отстраняться?

[1] «Глаза богинь» — более распространенное название трех лун Аэры.

Правило 4. Никогда не поздно исправлять ошибки

— Очень рада видеть вас, жаль, что не всех, — проговорила, входя в аудиторию, Кларисса Омули Тилон.

Все тут же посмотрели на место, где обычно сидела герцогиня. Но я почему-то подумала, что она говорила совсем не о Дженнет.

— Можете садиться, — моя бывшая гувернантка прошла к своему столу. — Сегодня мы поговорим о том, как важно держать слово. — Она остановилась и пристально посмотрела на Рут Ильсеннинг, а потом на меня. Через несколько секунд, я не выдержала и опустила глаза, совсем, как благовоспитанная леди. Матушка бы порадовалась. Или ужаснулась, потому что скромный взгляд дочери объяснялся отнюдь не воспитанием. Он объяснялся страхом и нежеланием видеть черноту в чужих глазах.