Право на возвращение

— Благодарю вас, но не могу, — покачала я головой. — Я должна уйти на небо, чтобы найти и наказать оставшихся врагов, иначе они придут и убьют вас всех! Поэтому мы с моею старшей — я указала на Амалтею, — сестрой покидаем вас, а вашим вождем будет отныне моя младшая, названная сестра! Она самая храбрая и упорная из вас, она одна из людей побывала на самом дне лалим!

И я подтолкнула к ним Паласо. Народ начал падать перед нею на колени и кланяться точно так же, как мне в самом начале.

— И еще, — продолжала я. — Место, где мы все сегодня сражались — табу! Здесь до сих пор живет смерть! Никогда больше не приходите сюда до тех пор, пока я не разрешу вам! Так что, сейчас поскорее возвращайтесь в свою деревню.

Туземцы стали собираться. Парни-охотники отыскали все разбросанные и торчавшие кругом стрелы и вернули мне мои с низкими поклонами.

Собирая людей на битву, я страшно переживала — ведь у них было гораздо меньше шансов уцелеть, чем у меня. Однако теперь выяснилось, что никто не погиб. Лишь пятеро было ранено, из них трое — серьезно. Но Паласо сказала, что их удастся выходить с помощью порошка имморталиса.

Мы втроем стояли у люка корабля. С меня только теперь спала эйфория сражения, и накатили мысли о том, что я еще ни разу в жизни не покидала Земли. Конечно, когда-то для меня и Душанбе с Памиром казались немыслимой далью, а о том, что попаду на Марианские острова и даже в самую впадину, я даже помыслить не могла. И все-таки, всё это здесь, на ласковой Земле, всё еще дома. А тут прыгать в неведомую черноту неизведанного… И даже не на обжитую Луну или Марс, а наверняка в какие-то совсем уж далекие края, о которых, может быть люди не знали еще совсем недавно. Не то, чтобы страшно, но как-то непривычно, непостижимо, не укладывается в голове. Вон, сестренка моя долговязая уже стоит, нетерпеливо поставив правую ногу внутрь люка, правой рукой держится за край проема. А я ведь такое же дитя-робот, как и она. Ладно, Юрка, не виси тут! Марите наверняка пошла бы, не колеблясь! Ну же, давай!

Я обернулась к охотнице и сказала:

— Паласо, я оставляю тебе своего пса. Для тебя он не Пастух Звезд, а просто Вобейда. Вобейда, дай лапу моей сестре!

И мой мохнатый друг тут же сел на землю и протянул свою массивную лапу охотнице. Было видно, что ее крепкое пожатие сразу же вызвало у него глубокое уважение. Я тоже пожала ему лапу на прощание, потом вновь обернулась к Паласо.

— Наверное, оставлю его тебе навсегда.

— Ты что, умирать собралась? — спросила охотница просто и открыто, как подобает потомку самураев.

— Кто его знает, — пожала я плечами. — Но все равно, если я даже вернусь с неба живой, то буду дальше жить у себя, в большом городе, где нет такого леса и дичи, где даже земля под ногами покрыта камнем. А зверю место на природе, на свободе. Ну, паалам!

(*) До свидания! — тагальск.

Мы обнялись, как настоящие родные сестры, очень крепко, поскольку обе были достаточно сильны. И я даже почувствовала биение ее отважного сердца так, тесно прижатого к моим ребрам, будто оно билось в моей груди.

На прощание мы с Паласо еще обменялись стрелами. Я протянула ей одну из своих — цельных карбоновых, а она мне деревянную, видимо выточенную собственноручно, с каменным наконечником. А с Амальтеей они обменялись ножами, но тут особой разницы не было — видимо, охотницу ранее снабдил кто-то из ученых.

Глава 7

Глава 7

Планета, лучшая для лучниц

Ух, вот это взлет, так взлет! Яркие краски Гуама на экране уже через несколько секунд сменились чернотой космоса. И никаких тебе перегрузок! Я и на истребителе-то натерпелась, а тут прорыв за атмосферу. Такая вот нынче техника пошла.

Только тогда, когда мы уже очень сильно удалились от Земли, Амальтея приглушила двигатели и принялась разбираться с записями бортового компьютера.

— Так… Предыдущая точка маршрута Земля, Подмосковье. А до этого… До этого… — она невольно присвистнула. Множество остановок на кентаврах, в поясе Койпера и в рассеянном диске. Понимаешь, Юрка, что это значит?

— Еще бы не понять! — воскликнула я. — Наш враг окопался где-то на самых окраинах обследованной Солнечной системы, на самых малых ее телах. Я почему-то так и предчувствовала.

— Это все, что ты поняла? — спросила Амальтея, покачав головой.

— А что же еще? — растерялась я.

— А то, что у них в руках весь земной запас ядерных вооружений!

— Чего? — у меня отвисла челюсть. — Каких еще вооружений? Их же давным-давно нет! Мы демонтировали их сразу же, как только отправили людей спать.

— Ну, на Земле да, их, пожалуй, нет, — пояснила моя сестренка. — И их действительно демонтировали. Разобрали на части все ракеты типа Земля-Земля. А вот утилизировали не полностью. Ядерные и еще некоторые другие заряды, например, морозные, погрузили на космолеты и отвезли к пределам системы. Там их установили уже на новые, космические ракеты и разместили на дальних поясах астероидов, то есть именно на кентаврах, в поясе Койпера и в рассеянном диске.

— Для чего? — спросила я ошеломленно.

— На случай инопланетной агрессии, — объяснила Амальтея. — ООН решила, что так получится двойная польза. На Земле оружие оставлять опасно, а шарахнуть по врагу, движущемуся из-за пределов системы, будет гораздо удобнее. Ну, или там, расстрелять какой-нибудь астероид, который станет угрожать Земле.

— А ты-то откуда об этом знаешь? — спросила я.

— Да ведь я не всегда занималась биологией, — ответила она. — Мой прежний шеф участвовал в этом проекте, выбирал самые выгодные позиции для размещения ракет. А я возила его вот на таком же "Вихре". Я ведь начинала с астрономии, разрабатывала основы космонавигации и заодно участвовала в испытаниях первых "Вихрей-С". Это уж потом меня профессор переманил, поскольку я разбираюсь в большинстве наук.

— Одна я, дура, ни в чем не разбираюсь, — пробурчала я мрачно. Мне и вправду стало стыдно. — Тебя твой папа создал для дела, а я так, бесполезная кукла.

— Ну, вот еще, — возразила моя долговязая сестренка. — Ты вдохновляла своего папу, он писал чудесные книжки, которые помогли выжить очень многим. Даже мне помогали, когда у меня бывал затык в лаборатории.

— Сейчас придумала? — усомнилась я.

— Зачем, — возразила она. — Мы же сестры, у нас должно быть всё откровенно.

— Ладно, утешила. И куда же нам теперь? — спросила я, все еще приходя в себя от столь невероятной информации.

— Разберемся, — пожала плечами Амальтея. — придется шастать по астероидам, глядишь, что-нибудь найдем.

— Эх, а казалось, что всё уже в наших руках, — вздохнула я горестно. — Думала — сейчас проверим маршрут, нагрянем прямо во вражеский штаб, закидаем его гранатами… Ну, или что там попадется. А тут опять бесконечные поиски. И вообще, если они захватили ядерные ракеты, то можем и не успеть…

— Будем надеяться, — пожала плечами сестренка. — Мы же все эти годы без людей только и делали, что надеялись. Я знаешь, как маялась первый месяц? Билась об стенку головой, благо, что она у меня стальная.