Право на возвращение

Он изъяснялся по-чешски довольно чисто, но речь его была слегка замедленной, как будто ему приходилось припоминать слова, да и говорил он с едва уловимым немецким акцентом. Да, именно с немецким, а не испанским. Я тут же предложила ему перейти на родной язык, и он заметно оживился, заговорил гораздо проворнее.

— Verzeihung, tapfer Jungfrau!(*) — произнес Дон Карлос — Эти хамы совершенно недостойны вашего общества. Они не имеют никакого понятия о благородстве. Мне ужасно неловко быть вооруженным в то время, как вы безоружны. Поэтому я согласен вернуть вам вашу шпагу и лук, если вы обещаете не использовать их против верхушки нашей организации. Шестеркам, так и быть, можете делать капут.

(*) Простите, отважная дева! (нем.)

— Сделайте милость: — криво ухмыльнулась я. — Обещаю.

Он хлопнул в ладоши, затянутые в лайковые перчатки, и в дверях тут же показались двое шароглазых, сжимавших в своих тоненьких ручках мое оружие. Дон Карлос тут же принял его и протянул мне с новым церемонным поклоном. Поспешно забросив лук за спину, я невольно задержала шпагу в ладонях на несколько секунд. Мой имитатор сердца неожиданно учащенно забился. И я невольно склонилась к клинку и поцеловала его, как будто родное существо после долгой разлуки. И тут же, воспользовавшись предложением радушного хозяина, исполнила японский обычай тамэсигири — пробу меча на низших созданиях. Уродливые головы прислужников при здешней низкой гравитации опустились на пол совсем медленно как подброшенные вверх воздушные шарики. Дон Карлос совершенно спокойно вызвал новых уродов и приказал им убрать мусор.

— Итак, фрейлейн Юрате, теперь ваш гнев утолен? — произнес он, когда уборщики исчезли за дверью.

— Вполне, — вздохнула я.

— Тогда мы можем приступить к серьезному разговору.

Он отпер небольшую дверцу у себя за спиной. Это оказался бар, наполненный разноцветными бутылками.

— Хотите вина, фрейлейн Юрате? — произнес Дон Карлос, как будто, самым дружеским тоном. — Старого доброго Мозельского, или, быть может, Кастильского?

— Я не пью, — сухо произнесла я.

— Не бойтесь, я не пытаюсь вас отравить — мы оба понимаем, что это невозможно, — улыбнулся он.

— Я несовершеннолетняя, мне всего-навсего пятнадцать, — возразила я.

— Ладно, не хотите принимать игру, как хотите, — вздохнул дон Карлос. — Приборы считали ваш заводской номер, и он говорит, что вам гораздо больше. А вообще-то, это и не вино, а лишь H2O с химическими красителями. Так сказать, для поддержания образа.

Я почему-то смутилась и пояснила:

— Да не могу я, у меня не предусмотрен ввод-вывод жидкостей.

— Тогда другое дело, — улыбнулся Дон Карлос.

Он достал из бара бутылку с темно-красным содержимым и широкий плоский фужер на длинной тонкой ножке. Опустился в кресло напротив меня, откупорил бутыль, налил на самое дно фужера и пригубил. Указал мне на соседнее кресло.

— Прежде всего, где моя сестра? — спросила я, опускаясь на мягкое сидение.

— Сестра? — изумился Дон Карлос. — Амальтею Алёшину знают во всей Солнечной системе, а про Юрате Ажуолайте я слышу впервые.

— Названная сестра, — пояснила я. — В принципе, благодаря вашим дуболомам. Они ее почти угробили, а я спасла. А потом мы скрепили наше родство, окончательно разгромив их.

— Вот как? — улыбнулся Дон Карлос. — Ну что ж, значит, и от этих хамов есть польза. А что касается вашей сестры, то, увы, она не в моей власти. Ее забрал к себе сам генерал Шраб.

— Так зовут вашего главаря? — догадалась я.

— Именно, что главаря, — согласно кивнул Дон Карлос и снова пригубил свое "вино". — Вам я могу признаться, что не высоко ценю его. Такой же хам, как и его шароглазые шестерки. У него психология фельдфебеля при полном отсутствие образования. Под образованием я понимаю, разумеется, только гуманитарное. И вся верхушка нашей организации — тоже хамы. Поэтому мне весьма прискорбно сознавать, что судьбе было угодно, чтобы я присоединился к ним, что мои цели совпали с ихними.

— И что там собираются делать с Амальтеей, у этого вашего… Шраба? — спросила я. — Ее будут пытать, как меня? Тогда это бесполезно — у нее нет болевых рецепторов. И крови тоже нет. У меня вот кровь была… вроде вашего вина, но и той давно не осталось.

— Ну, раз так, то если ее и будут пытать, то сразу все поймут, — пожал плечами Дон Карлос. — И тогда ее подсоединят к центральному компьютеру нашей базы, который попытается выжать из ее мозга все, что возможно.

— Тогда ее надо срочно спасать! — я невольно вскочила на ноги.

— Успокойтесь, tapfer Jungfrau, — произнес мой необычный собеседник. — Вы дали слово не нападать на нас, а я вам не позволю выйти отсюда. И вообще, это я вытащил вас из пыточной.

— Ну и зачем? — не удержалась я. — Чтобы поиграть со мною в аристократов?

— Что вы, что вы, упаси великий Один! — воскликнул он. — Просто я сразу же распознал в вас благородного воина, поэтом вовсе не хочу ни вашей гибели, ни консервации. Я решил логически убедить вас в нашей правоте. Так что, прошу вас для начала просто выслушать мои аргументы.

— А что ж вы не спасли Амальтею? — тут же выпалила я.

— Как я сказал, она слишком знаменитый ученый, и даже от такого хама, как Шраб, этого не скроешь. Ну а я, якобы заглянув в ваш мозг, тут же заявил, что в нем нет ничего полезного для нас. Я просто объявил вас бесстрашной маленькой дурочкой, и эти хамы мне поверили.

Он снова отхлебнул из бокала, устроился в кресле поудобнее чтобы начать долгую беседу.

— Итак, Юрате, позвольте вас спросить, догадались ли вы о цели нашей организации?

— Ну, это очевидно, — ответила я без раздумий. — Вы стараетесь не допустить открытия бессмертия для людей.

— Верно, — кивнул Дон Карлос. — Ну а ракеты нам, по-вашему, для чего?

— Наверное, чтобы шантажировать Землю? — предположила я.

— Ну, для шантажа всего ядерного щита, пожалуй, многовато, — усмехнулся он. — Нет, мы не хотим никого запугивать. Мы всего лишь раз и навсегда освободим Землю от людей.

— Даже так? — я невольно вздрогнула, хотя смутно догадывалась о чем-то таком.

— Да. Мы собираемся раз и навсегда уничтожить человечество и при этом сберечь все остальное. Глупые люди сами предоставили нам эту возможность, сконцентрировавшись в одной отдаленной области земного шара, так что, нам остается лишь нанести удар.

— Вы собираетесь испепелить Антарктиду? — спросила я. — Но, насколько мне известно, сюда свозилось ядерное оружие с Земли, а там его в последние годы оставалось не так уж и много.

— Вовсе нет, — объяснил он. — Испепелить Антарктиду значило бы навсегда нарушить порядок вещей на планете. Наша же мишень — одно лишь человечество. Мы нанесем удар лишь по одной определенной точке материка. Взрыв пробудит давно потухшие вулканы Антарктиды — Эребус, Террор, и остальные. Всего их там около сотни. Интенсивное извержение всех этих вулканов уничтожит всех людей, находящихся сейчас в анабиозе.