Право на жизнь

Получалось, что именно отдельные головы у их суженых в общем теле появлялись лишь при полном слиянии. Василиск Великий Полоз туманно объяснял это свойствами их магии.

Кроме «плана А» с великим сражением у них проявился и «план Б» — по примеру Гаральта остаться в Змейлоре, откуда Ящеру будет их не достать, и какое-то время поработать помощниками преподавателей. В этом плане, конечно, много дыр, но тот же Муреш Арджешович, возможно, хотел бы на пару лет отлучиться из Академии к тёте Благе? Впрочем, пока они о своём предложении никому не заикались. Богиня Бейлор могла оказаться куда хуже Ящера в конечном итоге. «План В» — с ядом Василиска — оставили на самый крайний случай.

Но к концу шестого курса Оляна смотрела в будущее с большей уверенностью: их общее слияние получалось всё лучше.

Бай слился совершенно незаметно, словно это они в действительности были близнецами, легко подстраиваясь друг под друга, и он же помог Оляне поймать «волну» Хэя, чтобы соединиться и с ним тоже. В таком порядке Бай не терял тела, что, несомненно, очень хорошо. Во время слияния Оляна лучше чувствовала своих суженых: полный удовлетворения вздох Бая и радостное раздражение Хэя от того, что они вместе, но не так, как ему бы того хотелось.

«Нападай!» — рыкнули они, и не дожидаясь, кинулись на чёрного Зверя Ожеги, голову которого венчал красный гребень. Глаза тоже краснели, и вообще-то, если попасть под ментальный удар, то могло парализовать. Более сильную магию Василиска они друг на друге не использовали.

Оляна атаковала залпами ледяной магии, одновременно лишая окружающий воздух кислорода, и перенаправила его под удар огненной магии Золотой Озары. Смотреть на её совместный с Кадмаэлем оборот тоже оказалось сложновато: вид золотой Змеевны с яркой цветной «гривой» перьев на самом деле гипнотизировал. А если они использовали свой «танец»…

«Опять выпендриваешься?» — раздался в ответ рёв Ожеги. Их с Яровзором Зверь ушёл с линии атаки, явно используя перемещение, и пропал из зоны, которую Оляна могла охватить своим Даром.

Она пустила в ход ледяное зеркало.

«Сзади», — синхронно предупредили близнецы, хватило и этого, чтобы среагировать на новую атаку Зверя Озары и Кадмаэля.

С правой стороны согрело огненным плевком сестры, росло бы там крыло — и ему не поздоровилось, а уворот от атаки привёл к тому, что Оляна попала под действие «танца», на миг замедлившись. Но парный рык близнецов привёл в чувства, и Оляна закрыла глаза, одновременно активируя свой Дар и ударив Песней Сирены. После стольких лет оказалось, что её способность слышать чужие голоса, а потом и направлять свои мысли для связи, может трансформироваться в ментально-акустический удар сродни песням сирен. Замешательство точно было гарантированно, хотя пока что она могла делать не чаще одного такого удара за бой.

Озара с Кадмаэлем на миг замерли и подставились под нападение Ожеги, что вцепилась в шею, отмечая смертельный удар.

Оляна снова использовала лёд, сделав землю под лапами Ожеги скользкой, и угрём нырнула в ледяное зеркало, чтобы подобраться для подлого удара, появившись в небе и спикировав как сокол. Как ей казалось, сказывался тысячелетний звериный опыт Хэя и Бая.

Один удар, и вновь победа осталась за ними. Их возня в очередной раз перепахала поляну до неузнаваемости.

Сражение в трёх формациях было их предварительным планом: окружить, задержать, а потом уже…

«Общее слияние», — скомандовал Хэй.

В восьмером в одном теле, как обычно, ощущалось тесновато. Особенно ярко чувствовались Хэй, Ожега, Озара и Великий Полоз — тот чётко разделялся и как будто был над Яровзором, поэтому их Оляна считала за двоих. Великий Полоз, несмотря на вроде бы первоначальное неприятие таких объединений, с каждым разом втягивался всё больше, вовсю веселился, вливаясь в «возню змеёнышей», и, кажется, изучал не только их Зверей, но и людов: словно прислушивался и пробовал на вкус. Сама же его магия при первом соприкосновении, честно говоря, показалась жутковатой. «Окаменение» на самом деле оказалось не какой-то банальной парализацией или дистанционным ядом, а скорее — некой временной ловушкой. И всё, что делал Василиск, имело один источник силы. У Оляны с трудом получилось сформулировать, но похоже, что Василиск умел регулировать уровень своё «окаменение» — от «выход из временного потока на пару долей» до «прошло миллионы лет и тело окаменело, как любое углеродное соединение», причём, что интересно, с участием магии самого парализуемого. Они с Ожегой и в самом деле оказались в чём-то схожи источником магии, влияющей то на пространство, то на время.

В общем слиянии они продержались около девяти частей, то есть пяти минут. Мало… но гораздо больше, чем в первый раз. Успели выполнить несколько атак и окончательно превратили место тренировки в выжженную, замороженную и вытоптанную пустыню. Хорошо, что Ожега изначально выбрала себе тренировочную полянку на приличном расстоянии от общежитий и Змейлора.

«Медленно», — качнул головой Василиск Великий Полоз, ощущалось, что это сказал именно он, а не Яровзор.

«Всё ещё перетягиваем управление, каждый сам на себя», — согласилась с ним Ожега.

Остальные промолчали, оборот закончился. Все они до предела выдохлись.

— Над выносливостью и временем удержания формы всё ещё нужно работать, — резюмировал Хэй.

Естественно и привычно Бай вновь заключил ладонь Оляны в свою руку. Она обернулась, чтобы полюбоваться его улыбкой, и пропустила возвращение Хэя, который обнял со спины, склоняясь к макушке, и втянул воздух.

— Находиться с суженой в одном теле, пусть и Зверином, самая большая насмешка. Вроде бы ближе, чем вообще возможно, и ужасно неправильно, — потёрся он носом о её шею.

— Брат не здесь, — одёрнул Бай, но не потому, что был таким ханжой, просто до их пещер ещё нужно добраться, а учитывая его невозможность самостоятельной трансформации, приходилось идти пешком.

Хэй недовольно фыркнул, но взял Оляну за руку, перестав прижиматься.

Во время их тройного оборота Оляна всегда чувствовала жгучую физическую тягу Хэя по отношению к себе. Желания Бая казались мягче, тот словно смаковал каждый взгляд и сказанное слово, возможно, из-за того, что долгое время был лишён собственного тела и связь эта стала слабее. Или же созерцательность и медленный разгон — его особенности с самого начала.

Оляна тепло усмехнулась. Возможно, из-за длительного пребывания в теле Зверя, но скорее потому, что ему просто наплевать на мнение посторонних, Хэй постоянно забывал о правилах приличия. Причём и в Восточном уделе придерживались довольно строгих нравов, во всяком случае во дворце Хранителя, о чём ей поведал Бай.

Стоило переступить порог комнаты, как Хэй толкнул Оляну в объятия оставшегося за спиной Бая, а тот мягко принял её, осторожно сжимая бёдра и нежно касаясь губами шеи. Хэй шумно выдохнул и буквально набросился с откровенными, подавляющими любое сопротивление, жадными поцелуями.

* * *

На мироустройство Оляна буквально бежала, немного припозднившись. А чтобы скрыть покрасневшие щёки, охладила себя морозным воздухом.

На коротком перерыве Радомилла согнала соседку Оляны и уселась рядом.

— Я хотела с тобой поговорить, — заявила Радомилла.

— Нам не о чем с тобой говорить, — отвернулась Оляна. Конечно, вскакивать и пересаживаться она не стала, но стоило признать, что в последнее время Радомилла вела себя особенно настырно.

Вот уже год в дни учёбы Оляне никак не удавалось избежать «тётушки» своих суженых. Радомилла знала наизусть её расписание, а на первую ступень мироустройства записалась словно только из-за неё, потому что, по её же словам, «нужно совсем неучем быть, чтобы не знать таких простых вещей». Хотя вообще-то мироустройство первой ступени необходимо было пройти ради третьей ступени защиты и сокрытия, на которую Оляна наметилась на седьмом курсе.