Предсказанное. Том 2

— Интересно, как мы выберемся обратно? — подала голос Дарья. — Есть тут хоть какие-нибудь ориентиры?

Шершень воспринял ее изречение как личный вопрос и доложил:

«Я запомнил все манипуляции крейсера при входе в данный континуум, могу повторить в обратном порядке».

— Это если повторить их сейчас, пока мы не ушли с этого места. А если придется куда-нибудь лететь?

— Для выхода в наш космос это не имеет значения, — сказал Железовский. Потом подумал и поправился: — Не должно иметь. Все пути приведут нас к линии выхода, которая имеет лишь один «привязанный» конец — в нашей Вселенной.

— Это тебе папа сказал?

— Это я так думаю. Однако такие вопросы, дорогая моя, надо было задавать раньше, а теперь поздно, мы уже в стакане. Предлагаю выработать стратегию поиска хозяев Шершня и контакта с ними. Они могут еще и не согласиться помочь нам в благородном деле войны с Мантоптерами.

— Проще всего выйти в космос в потоке «триай», — сказала Дарья, — и позвать разумников. Кто-нибудь да откликнется… если ваш стакан-вселенная не пустышка.

— Твое мнение? — посмотрел на правнука Железовский.

— Давайте спросим Шершня, — предложил застигнутый врасплох Дар. — Возможно, он знает, где искать своих создателей, если это и в самом деле его дом.

— Логично. Попробуй.

Дар заговорил с инком, обрисовал ситуацию, объяснил цель.

«Нет ничего проще, — отозвался Шершень. — Я ощущаю изменения, происшедшие здесь с момента моего рождения, но координаты реперных энергоисточников не изменились. Мы можем достичь родины моих хозяев за два транса. В земном времяисчислении это всего один час сорок две минуты».

— Можем отправляться, — сказал молодой человек, высовываясь из пилотской ячеи.

— Мы все слышали, — заявила Дарья; она уже вылезла из своей «кельи» и с любопытством озиралась. — Можете мне объяснить, почему рубка приобрела другую форму?

— Мерность… — заикнулся Дар.

— Молодец, догадался, — посмотрел на него Железовский благожелательно, также выбираясь из ячеи. — Пространство внутри стакана имеет другую размерность, а для каждого континуума размерность — закон, диктующий пропорции геометрии и характер физических взаимодействий. Не удивлюсь, если мы увидим любопытные эффекты.

— Почему же мы сами не изменились? Во всяком случае, я лично вижу вас прежними.

— Во-первых, мы подчиняемся физическим законам своего мира, которые действуют внутри нас. Во-вторых, мы скорее всего тоже изменились, но вместе с нашим обликом изменилось и восприятие вещей. Так что все как бы осталось по-прежнему. Я лично чувствую, что здесь существенно труднее дышать, а это означает, что у меня сократился объем легких и сердца. Ну, и так далее.

Дар и Дарья переглянулись.

— Пожалуй, в этом что-то есть, — задумчиво проговорила девушка. — Мне тоже трудновато дышать. И сердце колотится сильнее. Хотя я думала, что это все результат давно не проветриваемого помещения.

— Шершень обновляет воздух ежечасно, — буркнул Дар. — Предлагаю возвращаться.

— Вот еще! — вскинула голову Дарья. — Толком не осмотрелись — и уже возвращаться! Сделаем дело, вернемся.

— Он в чем-то прав, — кряхтя, сказал Аристарх. — Не стоит здесь особо задерживаться. А то вернемся какими-нибудь динозаврами… или осами. Я не знаю, с какой целью и кто свернул мир Галиктов в стакан, но, возможно, он сделал это не с благими намерениями. Десять минут на туалет, еще пять на ужин, и за дело!

* * *

«Осиный» корабль достиг цели — планеты разумных ос — за полтора часа.

Его экипаж не сильно удивился, увидев, что солнце планетной системы имеет форму двояковыпуклого диска, испускающего призрачный голубоватый свет — как земная Луна в полночь. А сами планеты — в количестве четырех — похожи на сильно сплющенные груши, повернутые к светилу более острым концом. Мало того, эти «груши», изъеденные ходами-тоннелями, как трухлявый пень, представляли собой гигантские ульи, населенные роями ос. Вернее, когда-то населенные. В настоящий же момент планеты-ульи практически пустовали. Все их население исчезло. То ли вымерло в результате какой-то случившейся планетарной «осиной чумы», то ли благополучно переселилось к другому солнцу или вообще в другую вселенную.

— Опоздали, — сказала с сожалением ошеломленная таким оборотом дела Дарья. — Куда они подевались?

«Нет данных», — ответил опечаленный не меньше ее Шершень, по простоте душевной воспринимавший такие вопросы на свой счет.

— Прошли миллионы лет, — проговорил тихонько Дар. — Цивилизации не живут вечно…

— Может быть, всех Галиктов уничтожили Мантоптеры?

— Тогда была бы уничтожена и планета-матка.

— И никакой инфраструктуры: ни спутников, ни станций, ни оранжерей, ни энергокомплексов на орбите, ни дорог на поверхности, сплошные дыры и норы…

— Этого и я, честно говоря, не ожидал, — поскреб затылок Железовский. — Был уверен, что мы найдем здесь если и не друзей, то соратников. Пока мы играли в свои игры с черными людьми и гадали, глядя на стакан, что это такое, он «протух».

— Дядя Аристарх, но это же лотерея, — решила поддержать Железовского Дарья. — Мы вообще могли не иметь стакана или не смогли бы в него протиснуться. Что же делать? Не вешаться же? Проверили идею, убедились, что она ложная, но жизнь-то продолжается.

— Да? — с интересом посмотрел на нее человек-гора. — Продолжается, говоришь? — Он повесил нос. — Дожил, называется. Уже и девчонки утешают, место в транспорте уступают. Спасибо на добром слове. Конечно, это лотерея, наиболее точный способ учета количества оптимистов, между прочим. И все же я надеялся…

— Галикты должны были иметь большой флот, — вмешался в разговор Дар. — Иначе они не смогли бы на равных воевать с Мантоптерами. Спросим Шершня, может быть, он знает места дислокации флота?

Дарья и Аристарх обменялись взглядами.

— Я же говорила, что он очень умный, — сказала девушка. — Только строптивый.

— У него мои гены, — авторитетно пробасил Железовский.

Дар не выдержал и засмеялся. Он уже привык к манере разговора предка и всех, кто дружил с ним. Они вполне понимали юмор и друг друга.

— Шершень, где располагаются базы космофлота твоих хозяев?

«За орбитой Содержателя находятся три форпоста».

— Как это понимать?

— Содержатель — это, наверное, планета Галиктов, ближайшая к светилу, — предположила Дарья. — Но в таком случае планеты за ее орбитой и есть базы? Форпосты?

— Проверим, — сказал Железовский. — По местам стоять, с якоря сниматься. Шершень — курс на ближайший форпост.

Корабль-нож устремился прочь от родной планеты своих создателей. При этом проявился интересный эффект: по мере удаления корабля солнце системы светило то ярче, то слабее, в зависимости от того, каким боком поворачивался к наблюдателям его диск.