Прекрасный Цветок

На этом разговор был окончен, и Асталдо проводил меня в детскую к Ириме, который весь день был необычайно тихим, как и я.

Вечером, готовясь лечь спать пораньше, услышала за дверью голос Арианы, которая разговаривала на повышенных тонах. Решила подойти и послушать.

– Что значит не пустишь? Мне не запрещали с ней видеться.

Тихо приоткрыв дверь, увидела суккубу и Асталдо, сверлящих друг друга взглядами.

– Ариана? Привет, что происходит?

Не было смысла обижаться на рогатую, она такая, какая есть. То, что побег был ее идеей, не важно, я сама согласилась на эту авантюру.

– Девочка, здравствуй. Этот зануда не пускает меня к тебе, возомнил себя пупом земли. – Возмущалась подруга.

Асталдо перекосило, но он промолчал, оставляя без комментариев реплику суккубы.

– Проходи, я тебя впускаю, будешь играть в карты? – Стражник, было, дернулся к двери, но в последнюю минуту отступил и впустил Ариану внутрь.

– Ты сердишься? – Спросила подруга, присаживаясь на кровать и наблюдая, как я достаю самодельные карты из шкатулки на туалетном стоике.

– Нет, Ариана, я сама виновата, ты не причем, это даже хорошо, мне дали понять кто я здесь и спустили с небес на землю.

Суккуба посмотрела на меня очень серьезно.

– Ты о Владыке? Поверь, Саэм, он не желает тебе зла, только беспокоится, ты еще очень юна для фейри и как бы не имеешь семьи, поэтому находишься под опекой главы дома.

– И ты туда же? Если угроза оказаться в темнице это своеобразный элемент воспитания и проявление беспокойства, то, что меня ждет, если я преступлю закон?

Хвостатая положила свою руку с длинными коготками поверх моей. – Ты просто расстроена, не думай об этом, я обещаю, больше тебя не подведу, будем послушными, Владыка забудет о нашем побеге. Кстати, с завтрашнего дня мы будем посещать уроки этикета, слушать занудные лекции о том, как положено себя вести благородной даме.
– Суккубу передернуло.

– Сдается мне, ты это будешь слушать не первый раз. – Улыбнулась я.

– В третий. – Закатила глаза подруга.- Эй! Третьего позвать?

– Почему бы и нет – ответила я.

– Зануда! Иди к нам! – Как можно громче прокричала Ариана.

Дверь приоткрылась, и в проеме показалось недовольное лицо стражника.

– Ты с нами?- Подняла я вверх самодельные карты.

Сидх улыбнулся и прошел внутрь, аккуратно закрывая дверь.

Первый выход в свет

– Ты прекратишь вертеться? – В который раз спрашивала меня Ариана.

– Да-да, извини, больше не буду, просто я так волнуюсь.

Меня переполняли эмоции, это был первый в жизни бал, на который я пойду, и суккуба со служанками старались, как могли. Я смирилась со своей жизнью у фейри и больше никогда не перечила королю Лиарану. А он, в свою очередь, постепенно пошел мне на уступки, так что жизнь не была такой уж скучной, подумать только, я здесь уже пять лет.

Ирима за это время подрос, хотя ему было всего пять, ростом он напоминал восьмилетнего человеческого ребенка. А глаза так и остались небесно-голубые и такие проницательные, как в первый день его жизни. Мы часто играли в саду под присмотром нянечек, также я сопровождала принца на все уроки, которые ему преподавали. А в конце дня он аккуратно клал голову мне на колени и просил спеть или рассказать сказку, больше всего ему нравилась про гномов и черного дракона, отобравшего у них гору, так и засыпал, обняв мои ноги руками. Раз в году, на мой день рождения, этот праздник фейри не празднуют, Владыка разрешал мне присутствовать на поляне дриад в сопровождении Асталдо и Арианы. Там я встречалась с Гвелином, этот грустный сатир стал моим хорошим другом, хотя мы виделись так редко.

Иногда, по вечерам, Лиаран просил составить ему компанию в прогулке по саду, хотя эти просьбы больше походили на приказ, я все еще боялась его и больше никогда не доверяла, сколько бы он не пел мне о заботе. Король любил брать меня за руку и гулять по зеленым дорожкам, рассказывая о былых битвах фейри, было интересно, но мне не нравилось то чувство, которое вызывали его прикосновения. Это было, как ток, который проходил через все тело, рождая непристойные мысли. Единорог так больше и не появлялся, видимо, для его долгой жизни, скоро - это десятилетия.

И вот сегодня вечером дворец посетит сама королева Мэб, она приедет, познакомится с внуком, а я буду сопровождать маленького принца на этой церемонии, как компаньонка. Интересно, почему она только сейчас захотела увидеть наследника? Тоже мне, бабушка. Сначала я хотела спросить у Арианы, но потом решила, что не стоит, кто этих правителей разберет?

В честь события дворец буквально стоял на ушах, служанки носились из комнаты в комнату, а нас с суккубой забыли покормить, потому что на общих обедах мы не бываем, то есть, мне не положено потому, что я, видите ли, ребенок, а Ариана предпочитала есть со мной. Когда мы голодные сунулись на кухню, а там стоял такой гам, повариха, полненькая брауни, сунула нам с суккубом холщовый мешок и сказала проваливать, пока она не разозлилась. Обедали мы сегодня сыром и хлебом из того самого мешка, запили остатками вина, которые я нашла в комнате, припрятанными на черный день.

– Ну, все готово, ты просто красавица. – Восхищалась своей работой хвостатая. – Ладно, я побежала, встретимся на ужине.

Я удивленно воззрилась на подругу.

– Почему ты не сказала, что тоже идешь?

– Я буду после официальной церемонии. Не скучай, красавица, скоро увидимся.

Как-то поспешно она убежала. Служанки тоже откланялись, я осталась одна в пустой комнате, время тянулось, как резина. Самое обидное, Асталдо весь день не видно, так хоть можно было в карты перекинуться.

Через невыносимо долгое время, за которое успела вздремнуть сидя, в комнату постучали. Открыв дверь, я так и осталась стоять, уронив челюсть на пол, неискоренимая привычка. Напротив стоял Асталдо в длинном камзоле, почти до колен, из синего бархата, расшитого золотой нитью, отчего коньячные глаза сидха еще ярче выделялись на бледном лице. На нем так же была синяя шелковая рубашка с черными бархатными штанами, заправленными в высокие сапоги из мягкой кожи, плотно облегающей ногу. Часть темных волос была собрана на затылке, а губы казались почти алыми. Вот интересно, он, что, их накрасил? Немая сцена длилась довольно долго, первым отошел Асталдо. Чуть поклонившись, он произнес.