Прекрасный
Шрифт:
– Ты отпросилась? – гаркнула лучшая подруга.
– Я?
– Так и знала, что нет! – загремела Танюха.
– Да я замоталась и…
– Я так и подумала! Отпрашивайся!
– Тань, ну кому я его…
– У тебя два лба взрослых! – бушевал ураган на другом конце провода. – Совершеннолетних! Могут они в кои-то веки принести пользу и присмотреть за младшим братом, а?
– Они? Ну я попробую, но…
– Свекрови звони! Бабушка она или где?!!
– Или где… – вздохнула Верочка.
– Короче, я билеты купила, себе и Варьке, и не спрашивай, во сколько они мне обошлись, – не слушая подругу, продолжала Танюха. – Напоминаю, встречаемся в шесть на Охотном. Не опаздывай, я кофе выпить хочу.
–
С Танюхой они вместе учились с первого курса – та взяла под свое крыло приехавшую из тмутаракани растерянную провинциалку Верочку еще на вступительных экзаменах. Танюха, решившая поступать после техникума на дневное, была старше почти на три года, и потому считала себя особой пожившей и лучше всех разбиравшейся примерно во всем. Танюхино экспертное мнение, которое она никогда не держала при себе, было главным Верочкиным ориентиром во всем, начиная от выбора темы для курсовой и заканчивая выбором мужа – словом, Танюха, словно флагманский крейсер, вела Верочку в своем кильватере, страшно подумать, вот уже тридцать лет. Вместе они переживали заваленные зачеты и бесконечные пересдачи, влюблялись, разочаровывались и влюблялись снова, растили детей, ездили отдыхать, обсуждали судьбы мира и рецепты пирогов с капустой. Единственным, что до поры до временем мешало установлению меж ними полной и окончательной гармонии, было несгибаемое Танюхино мнение по поводу творчества Жени Фишер.
– Как там эта твоя хрень называется, напомни-ка? «Утро вечером»? «Дневная ночь»? «Полдник в обед», прастигоспади? – грохотала Танюха. – Столько нормальных книг в мире понаписано! Паоло Коэльо! Милорад Павич! Француз этот красивый, как его, Бегбедер! А наша Вера Павловна Портнягина тратит свою жизнь на постоянное перечитывание какого-то дерьма в кружавчиках!
Верочка не обижалась – обижаться на Танюху было бессмысленно, как и объяснять ей, что «Закат на рассвете» вовсе не дамский роман про веера и кринолины, а героическое фэнтези, вполне уважаемый и даже благородный жанр. Верочка до дыр зачитывала многочисленные тома этой бесконечной саги, бегала на встречи косплееров, яростно спорила о своих любимый героях на форумах в интернете, а Танюха ласково называла ее «моя психическая». Ситуация кардинальным образом изменилась незадолго до рождения Эдварда, в день, когда объявили, что роль герцога Миднайта в экранизации будет исполнять Юрий Воронов.
– Воронов!!! – Танюха, примчавшись в больницу к Верочке, орала так, что у соседки по палате едва не начались преждевременные роды. – Во! Ро! Нов!!! Нет, ну ты можешь себе представить – сам Воронов будет играть в этих твоих дурацких «Сумерках в зените»!!!
– В «Закате на рассвете», – смеялась Верочка, отбиваясь от налетевшей на нее с обьятиями подруги.
– Однохренственно! Воронов! Это же уму непостижимо! Воронов! А с какой книги этот твой «Вечерний полдень» надо начинать читать?
Дело было в том, что Танюха обожала Воронова с той же страстью, с какой Верочка любила книги Фишер. Юрий Воронов, по Танюхиному утверждению, был единственной любовью всей ее жизни. Впервые она увидела его лет двадцать назад, когда по Москве гремела какая-то авангардная постановка не то «Недоросля», не то «Горя от ума» – Верочка, в отличие от Танюхи, заядлой театралкой не была, и поэтому уже не могла вспомнить точно.
– В общем, херня какая-то, – возбужденно рассказывала ей на следующий день подруга. – Совсем Крупомолов из ума выжил, то дохлых мышей размером со слона по сцене разложит, то мусор со штанкетов свесит, не ходи, в общем.
– Я и не собиралась, – начала было Верочка, но Танюха, не обращая на Верочку никакого внимания, продолжала:
– Но вот этот мальчик, Воронов, это, конечно, просто нечто! Звезда!
Жемчужина в навозной куче!– Мальчик?
– Ну мальчик! Воронов! Юрочка! Он еще в том фильме снимался, у этого, как его… ну он там еще голым в снег с балкона прыгал, сам, без каскадеров, я читала!
Разумеется, Верочка не смотрела этого фильма, она вообще не любила отечественное кино, полагая его дешевой самодеятельностью, но Танюху было не остановить:
– Красив, как греческий бог! Талантлив, как сатана! Когда он на авансцену вышел и верхние пуговки на рубашке расстегивать начал, я чуть не кончила, реально!
– Ну я рада, что тебе понравилось…
– Понравилось?!! Ха!!! – орала Танюха. – Понравилось! Ты только представь: он такой выходит вперед, прожектор на него светит, за спиной темнота, а он – он, Вер, руку к воротнику подносит, и пуговицу расстегивает, так, знаешь, медленно-медленно, а я…
– Очень красиво, – вежливо соглашалась Верочка – расстегнутые пуговицы на каком-то мальчике, окруженном гигантскими дохлыми мышами, представлялись ей весьма сомнительным зрелищем.
В общем, так они и жили, каждая со своим увлечением, Танюха с Вороновым, Верочка с романами Жени Фишер, пока в один прекрасный день звезды не сошлись и кастинговое решение продюсеров грядущего сериала «Закат на рассвете» не примирило Танюху с Верочкиными любимыми книжками, а Верочку с Танюхиным любимым актером.
В фандом Жени Фишер Танюха влилась как родная – мигом завела аккаунты на всех фанатских форумах, отчаянно сражалась с теми, кто смел писать «Воронов старый», «Воронов толстый» и «да он вообще не похож» и стала жарким почитателем Верочкиных фанфиков. Изредка, чтобы порадовать любимую подругу, вместо нежных эротических фантазий про юного Эдварда Верочка сочиняла разнузданное порно про сэра Эндрю Миднайта, неизменно определяя ему в партнерши какую-нибудь таинственную экстравагантную даму средних лет и выдающихся достоинств. Танюха растроганно благодарила Верочку, строчила огромные восторженные отзывы к каждой главе и лайкала очередной шедевр со всех своих аккаунтов.
Эх, Танюха, Танюха, – горестно вздохнула Верочка. Если бы не твоя дурацкая любовь к твоему дурацкому Воронову, можно было бы быстренько отказаться от приза и с чистой совестью улечься с телефоном на кровать, включив младшему что-нибудь из обыкновенно запрещенного для него аниме. И вообще, можно было бы даже попросту забить на этот дурацкий билет и удалиться из подписчиков актера Убожина, вместо того, чтобы мучительно придумывать, кому подарить на сегодняшний вечер юного Эдварда Портнягина.
– Андрюш! – крикнула она, выходя в коридор. – Андрюш, ты же дома?
– Уже почти нет! – раздался из-за закрытой двери сердитый голос старшего сына. – Я ухожу через полчаса!
– Андрюш, а ты не мог бы в виде исключения присмотреть за Эдвардом?
– Я, ухожу, через, полчаса, – взъерошенная голова старшего сына высунулась из-за двери – поганец явно только что встал с постели. – Какое из этих четырех слов ты не расслышала?
– Ну Андрюша, – попросила Верочка, – мне очень надо отойти по делам. – Посиди с ним, а? Только пока папа не вернется, а потом…
– Макса проси! – Андрюшина дверь громко захлопнулась.
– Макс? – на среднего надежды было еще меньше, чем на старшего, однако попробовать все-таки стоило.
– У меня репетитор! В пять! По русскому! Жи-ши пиши с буквой «и», мам! – немедленно заорал из-за своей двери бессовестный Макс.
– А потом, когда вернешься? – если найти кого-нибудь на то время, пока Макса не будет, то…
– А потом мы пробники решаем с мужиками в дискорде!
– Ну ты же можешь просто мультик ему включить? Он тихонечко посидит у нас в комнате, посмотрит, а ты решай свои пробники!