Прелести

— Я заинтересую?

— Ну да. Тоже в доле будешь.

— Не знала баба горя, купила порося… — почесал затылок и оглядел металлолом. — Про это ты хотел рассказать?

— А что? Стоящее дело. В Совок всё вывезти, сколько наварить можно? Здесь-то это добро бесплатно (как хорошо, что я не «уловил» коммерческую составляющую этого предложения и не отправил потенциальных жертв маньяка в ФРГ «за машинами»).

Прожил у него ещё два дня. Он водил меня на экскурсию в Биберах и ещё какой-то городок. И всё это время постоянно расспрашивал о России, Украине, о политике, но больше всего интересовался двумя темами: тюрьмой и моими выходами в параллельное измерение. Я в основном отвечал вяло и неохотно. Мне этот Валера показался серым и неинтересным. Знать бы заранее, кто скрывается за этой непримечательной маской.

В последний вечер он признался, что мечтает завербоваться на работу в спецслужбу какого-нибудь государства. Без разницы какого, будь то Германия, Россия, Украина или Израиль. Причём просил меня при случае намекнуть об этом в компетентные органы.

На рассвете третьего дня, когда я готовился выйти из его жилища, Валера протянул какую-то пластиковую карточку с чужой фамилией, вытисненной на гладкой поверхности:

— На, возьми. По этой карте можно билеты дешевле покупать. Но только на территории Германии. Покажешь контролёру, и всё. Пригодится.

— Ну, давай, — повертел в руке кусок пластика и сунул в карман. — Может, действительно пригодится…

— И ещё, — опять заговорил парень. — Паспорт свой лучше у меня оставь.

— Это ещё зачем?

— Если полиция тормознёт, чтобы не депортировали. У тебя ведь визы нет? Да и французская заканчивается. Так что, пусть здесь лежит. И мне спокойнее. Назад в Совок когда поедешь, знать буду, что через меня. Вот. Ну, теперь пошли.

Я оставил паспорт, и мы поспешили в Биберах к поезду. Пожимая на прощание руку, перед посадкой в вагон, он вдруг заглянул мне в глаза. И такая опустошённость застыла в этих глазах…

Разумеется (с недавних пор моё любимое слово, потому что на самом деле ни хрена ничего не разумеется), меня арестовали на границе между немецким Келем и французским Страсбургом. В поезде. Проверили документы, а у меня была лишь пластиковая карта с чужой фамилией. Три дня держали в камере и составляли протоколы. Добились признания, что я есть Алик Арзаев из города Воронежа, что у меня украли паспорт с визой, и теперь я еду в Страсбург в русское консульство за новыми документами. В конце добавил, что мой любимый футболист — Сергей Кирьяков из местного клуба «Карлсруе», и политического убежища просить не собираюсь.

Мне выдали на руки бумагу, на которой было написано Arzaeff Alik, вывели из участка, усадили, не надевая наручников, в машину и увезли на контрольно-пропускной пункт между Германией и Францией. Там передали соседней стороне и с лёгким сердцем уехали.

Французы, не мудрствуя лукаво, спросили, говорю ли я на каком-либо цивилизованном языке и, убедившись в обратном, указали пальцем на дорогу: там, мол, найдёшь и Страсбург и консульство. «Будет тебе и ванна, и кофе с какавом. Га-а-а…»

Шёл дождь. Сильный ливень. Я стоял на границе двух европейских государств. Слева — пиво и разрушенная Берлинская стена. Справа — вино и пока ещё целая Эйфелева башня. Посередине я и дождь.

Автомобили разбрасывали брызги и замедляли движение возле КПП, чтобы затем вновь рвануть вперёд и искупаться в небесном душе другой страны. Чем отличается небо России от неба над этим перекрёстком? Ой, ты, синее небо России… Ну и что? Эта песня такая же короткая, как ливень. Когда песня превратится в ручей и скатится грязным потоком в приграничную реку, где прикажете искать небо? Шаг влево, шаг вправо, а над головой опять Родина…

Я стёр с лица сырость затянувшегося утра и зашагал в сторону Франции. Серый, промокший насквозь, дрожащий кот перебежал дорогу и стоял на тротуаре, поджав лапу и отряхиваясь. Кто ты по национальности, малыш? Как к тебе обратиться: «Гутен морген или бон жур?» И есть ли разница между языком кошек Сибири и, например, Полинезии? А каких ты собак боишься больше, немецких или французских? Жил да был серый кот за углом…

Присев на корточки, аккуратно взял на руки дрожащее существо и сунул себе под куртку. Маленькое сердце уловило ритм маятника моего организма и заиграло мелодию в унисон с ударами гонга. Мур-мур… Тук-тук…

Вспомнилось вполне реальное изречение, предназначенное детям, вычитанное мной в памятке по уходу за домашними животными: «Кастрированные кошечки — лучшие друзья человека».

Брызги машин с различными непонятными номерами оседали мокрой пылью на потемневшей одежде, и тут же смывались неутомимым работником осенней прачечной, моим теперешним попутчиком. Серые кошки не любят дождь. Они однолюбы.

Поднёс кота к одинокому навесу, посадил на скамейку и погладил на прощание по подсохшей шёрстке.

— Оревуар! Не давай себя кастрировать.

Глава 27

И встреча двух цивилизаций — от них один, от нашей три.

Чтоб только как-то привязаться, спросили закурить.

Он улыбался, встрече рад, ведь он не понял их,

Через секунду наш собрат его пинал под дых!

Ю. Лоза

В «гестапо» заводили по одному. Какому умнику пришла в голову оригинальная идея назвать службу безопасности легиона «гестапо», не знаю, но, видимо, шутник был ещё тот. В одном кабинете «принимал» франкофон, в другом серб. Я попал к последнему.

Брат славянин, в ранге сержанта, внимательно рассматривал мои личные вещи и документы.

— Это что? — на русско-сербском произнёс сержант и достал внутренний паспорт.

— Паспорт.

— А это?

— Тоже паспорт, только заграничный.

— А почему даты рождения разные?

Действительно в гражданском паспорте значился январь, а в международном декабрь. Я знал об этом косяке паспортно-визового отдела УВД Красноярска, но раньше не придавал ему большого значения.

— Бюрократическая ошибка. Число-то совпадает.

— Ладно… — югослав отложил паспорт в сторону и взял пакет с фотографиями. — А это кто? Русская мафия?

— Нет, — с фотографий улыбались мои парижские друзья-подельники: Серёга Татарин, Макс, другие пацаны, — это просто товарищи, — помолчал и добавил. — Студенты.

— А это тоже студенты? — сержант выложил из чёрного пакета четыре снимка — Сака, Измайлова, Мережко и Дановича.

— А это родственники по отцовской линии. Все бывшие военные…

— Точно не русская мафия? — строгость напускная, сержант просто шутит.

— Точно.

— О,кей, — серб резко встал из-за стола и, подойдя к настенному календарю, ткнул пальцем в дату. — Русские солдаты, добрые солдаты (в смысле хорошие). В Кастельнадари поедешь вот когда. Зови следующего…