Преследуемая
Шрифт:
А это было неправильно. Потому что я не была влюблена в Пола Слейтера. Учитывая, что парень, которого я любила:
а) был мертв и
б) очевидно, был не сильно заинтересован в романтических отношениях со мной.
Однако это не означало, что я могу броситься на шею первому попавшемуся красавчику, который окажется рядом. Я в том смысле, что должны же у девушки быть какие-то принципы…
Вроде того, чтобы сохранить себя для парня, который действительно
Так что даже несмотря на то, что от поцелуя Пола мне захотелось забросить свободную руку ему на шею и поцеловать в ответ, — что я под влиянием момента, возможно, и сделала… или нет — все это было ужасно, ужасно НЕПРАВИЛЬНО.
Поэтому я попыталась оторваться от Пола.
Но вот что я вам скажу. Его хватка на моем запястье? Она оказалась железной. Железной.
Хуже того, когда я поощрила Пола, слегка ответив на его поцелуй, он навалился на меня и прижал к кровати, вероятно, сильно помяв диссертацию доктора Сласки. Да и с моей джинсовой юбкой от Кельвина Кляйна дела обстояли не лучше.
Так что теперь я чувствовала на себе все восемьдесят килограммов семнадцатилетнего парня, а это, знаете ли, совсем не весело, если это не тот парень, которого ты хочешь чувствовать на себе. А даже если ты и не против, то все равно делаешь все возможное, чтобы оставаться верным кому-то другому… кому-то, кто, насколько тебе известно, тебя даже не хочет. Но все равно.
Я умудрилась оторваться от губ Пола на достаточно долгое время, чтобы успеть слегка сдавленно — поскольку он почти расплющил мои легкие — выпалить:
— Слезь с меня.
— Да ладно тебе, Сьюз, — выдохнул Пол. Как ни жаль это говорить, его голос был полон страсти. Ну или чего-то еще. И что более обидно, звук его голоса пробрал меня до мурашек. Я в том смысле, что эту страсть ведь он испытывал ко мне. Ко мне, Сьюз Саймон, к которой никто из парней никогда не пылал от страсти. Во всяком случае, насколько я знала. — Не говори мне, что не думала об этом последние несколько часов.
— Вообще-то я действительно об этом не думала, — ответила я, довольная, что могла честно ответить на этот вопрос. — Так что отвали.
Однако Пол молча продолжил меня целовать — не в губы, поскольку я старательно отворачивалась, а в шею и даже пару раз в ухо.
— Это из-за выборов в школьный совет? — поинтересовался он между поцелуями. — Потому что мне совершенно наплевать, стану ли я вице-президентом вашего дурацкого класса. Если ты злишься из-за этого, скажи одно только слово — и я выйду из предвыборной гонки.
— Нет, дело вовсе не в выборах, — возразила я, по-прежнему пытаясь выдернуть свое запястье из пальцев Пола и увернуться от его рта. Его губы оказывали какой-то странный эффект на мою кожу. Мне казалось, что она пылает.
— О боже, это же не из-за Джесса? — застонал Пол, и я ощутила, как стон раскатился вибрацией по всему его телу. — Смирись, Сьюз. Парень мертв.
— Я
ни слова не сказала о Джессе. — Это прозвучало как оправдание, но мне было все равно. — Разве ты слышал, чтобы я упоминала о Джессе?— Тебе и не обязательно. Это написано на твоем лице. Сьюз, ну подумай ты. Куда это все может привести? Ну то есть ты будешь стареть, а он останется в том же возрасте, в котором окочурился. И что, он собирается сопровождать тебя на выпускной бал? А как насчет походов в кино? Вы, ребята, ездите в кино вместе? И кто за рулем? Кто платит?
Вот теперь я по-настоящему на него рассердилась. Больше всего, конечно, из-за того, что Пол был прав. А еще потому что он предположил, что Джесс в принципе отвечает на мои чувства взаимностью, что, к сожалению, было неправдой. Иначе с чего бы он так старательно держался от меня подальше эти последние несколько недель?
А потом Пол вогнал нож еще глубже.
— Кроме того, если бы вы действительно были созданы друг для друга, разве ты вообще оказалась бы здесь? И целовала бы меня так, как делала эту минуту назад?
Это стало последней каплей. Теперь я была в ярости. Потому что вопросы Пола были справедливыми. Вот в чем все дело. Он все правильно говорил.
И это разбивало мне сердце. Еще сильнее, чем до этого поведение Джесса.
— Если ты с меня не слезешь, — процедила я, стиснув зубы, — я тебе большой палец ткну прямо в глаз.
Пол рассмеялся. Вот только он тут же замолчал, когда мой палец действительно встретился с уголком его глаза.
— Ай! — завопил он, быстро скатившись с меня на кровать. — Какого?..
Я вскочила с кровати быстрее, чем вы произнесли бы «паранормальная активность» и, схватив шлепанцы, рюкзак и остатки достоинства, вылетела из комнаты прочь.
— Сьюз! — заорал Пол мне вслед. — Вернись сейчас же! Сьюз!
Я проигнорировала его крики, не снижая скорости, пронеслась мимо комнаты дедули Слейтера — тот по-прежнему смотрел повтор старого выпуска «Семейной вражды»[1] — и начала спускаться по винтовой лестнице к выходу.
И у меня бы все получилось, если бы внезапно между мной и дверью не материализовался стотридцатикилограммовый Ангел Ада[2].
Все правильно. Только что мой путь был чист, а через секунду его преградил Байкер Боб. Или лучше сказать, призрак Байкера Боба.
— Эй! — вскрикнула я, чуть не врезавшись в него. У парня были длинные подкрученные вверх усы и покрытые татуировками руки, которые он скрестил на груди. А еще он был — думаю, мне даже не стоит упоминать об этом — очень-очень мертв. — А ты откуда взялся?
— Не твое дело, маленькая леди, — ответил байкер. — Думаю, мистер Слейтер с тобой еще не закончил.
Я услышала шаги на верху лестницы и подняла голову. Там стоял Пол, одной рукой по-прежнему прикрывая глаз.