Преследуя Аделин

Вначале она так сильно сопротивлялась мне, что ее гнев и ярость лишь превратили мою кровь в расплавленную лаву. И чем сильнее она боролась со мной, тем сильнее мой член выпирал из джинс.

Я так отчаянно хотел расстегнуть молнию и погрузиться поглубже в эту сладкую маленькую киску. Я был близок – слишком близок к тому, чтобы сделать это. Как только эти крики наслаждения достигли моих ушей, и она обхватила меня ногами, бесстыдно прижимая мое лицо к себе, я почти сорвался.

Единственное, что меня остановило, это выражение ее лица.

Когда она кончала мне на лицо, она не стыдилась. Но как только оргазм покинул ее тело и наш поцелуй прервался, она не испытывала ничего, кроме стыда.

«Это требует времени», – напоминаю я себе.

Я разминаю шею, испуская дрожащий вздох.

Я сижу в своем «мустанге», и мой член все еще болезненно давит на молнию. Как только я решаю послать все к черту – дрочить в машине – это наименьший из моих грехов, и это будет уже не первый гребаный раз – мой телефон вибрирует на консоли рядом со мной.

Сжимаю руку в кулак, мои мышцы напрягаются; я борюсь с непреодолимым желанием выбросить его в гребаное окно.

Кажется, мои яйца не были так раздуты со времен средней школы, когда Сара Фортон подрочила мне в раздевалке. Тогда девушка впервые прикоснулась к моему члену, и я даже не успел кончить, потому что тренер вошел до того, как я успел выплеснуть свой заряд на ее красивые сиськи.

Я хватаю телефон и подношу его к уху, даже не глядя.

– Что? – рявкаю я, мое разочарование кипит на очень опасном уровне.

– Не потрахался сегодня? – спрашивает Джей в трубку, в его голосе сквозит насмешливое веселье.

Я снова разминаю шею, рыча, пока мышцы не разжимаются, принося мне облегчение.

– Джей, – рычу я.

Я не собираюсь трогать свой член, пока разговариваю с ним по телефону. Как бы мне ни нужно было разрядиться, голос Джея заставит меня чувствовать себя извращенцем.

– «Сатанинские связи» приезжают в город, – начинает он. Я уже открываю рот, готовый спросить его, какого хрена это должно меня интересовать. – И я получил информацию, что в наличии есть билеты с именами четырех маленьких пташек, – продолжает он, и я захлопываю рот.

– Что они там забыли? – спрашиваю я, совершенно не понимая, на кой черт четырем взрослым мужикам идти на ярмарку с привидениями.

– Лучшие девочки на выбор, мой друг. И теперь есть билет и с твоим именем.

Я вздыхаю.

– Когда?

– Через три недели. Достаточно времени, чтобы походить по клубам и помелькать там своим красивым личиком.

Вздохнув еще раз, я беру с консоли пачку сигарет, подношу ко рту и вытаскиваю одну зубами.

Подношу зажигалку и прикуриваю, затягиваясь, когда вспыхивает вишневый огонек.

– Ты что, куришь? – спрашивает Джей. Я безразлично подтверждаю его догадку, опускаю стекло и выдыхаю дым наружу.

Яростный стояк уже прошел, но мой член все еще болит.

– Ты сказал, что собираешься бросить, – надоедает он. – Знаешь, сколько в них химии? Согласно…

– Джей, – огрызаюсь я, обрывая его на полуслове. Если я дам ему продолжить, он перечислит все компоненты сигареты, как перечисляет составляющие периодической таблицы.

Всем. Черт побери. Плевать.

Он вздыхает, как рассерженный подросток во время месячных.

– Неважно, – бурчит он.

– Сообщи мне, если всплывет что-нибудь еще, – говорю я и отключаю телефон.

Я снова затягиваюсь и обращаю внимание на ноутбук.

Начинка моего «мустанга» полна гаджетов. Ноутбук установлен на подвижной подставке, прикрепленной к приборной панели, чтобы я мог в любой момент подтащить его к себе или отодвинуть. Интерьер моей машины украшают приборные камеры, система оповещения для правоохранительных органов и прочее незаконное дерьмо.

Я подтягиваю ноутбук к себе и включаю его. По моим чувствительным глазам бьет яркий свет. Прищурившись, я открываю программу и приступаю к работе.

Хочу посмотреть, кто посетит эту ярмарку с привидениями, из чистого любопытства.

Она приезжает в город каждый год, но я ни разу не удосужился на нее сходить. Дома с привидениями меня не пугают. Я вижу настоящий ужас каждый день.

Пара выдуманных монстров не способна навести на меня больший ужас, чем настоящие чудовища, загрязняющие этот мир.

Людям нет необходимости украшать себя мрачным гримом и искусственной кровью, чтобы быть страшными. Именно наши души – тьма, скрывающаяся под поверхностью, – вот что по-настоящему чертовски страшно.

Именно это заставляет людей совершать чудовищные преступления каждый божий день. Это заставляет невинных маленьких детей умирать ужасной смертью без всякой, на хрен, причины.

Наши изнанки – это и заставляет меня жить дальше. Это единственная цель моей жизни, и без нее я был бы никем.

Я пролистываю список имен и замираю, когда вижу то, от которого у меня учащенно бьется сердце.

Аделин Рейли.

Улыбаюсь. Ну, раньше это была моя единственная причина жить. Но теперь… теперь я нашел новый смысл жизни.

«Я все еще ощущаю твой вкус, маленькая мышка».

Я дал ей передышку в два дня, прежде чем не смог больше сдерживаться.

Я долбил свой член так, словно это был противник в боксерском поединке, и я чертовски устал от ощущения собственной руки.

Сегодня я не жду от нее ответа. Уверен, что она все еще уютно сидит в том уголке своей головы, где ненавидит себя и убеждена, что никогда больше не удостоит меня своим вниманием.

Но этот уголок – фарс, и мы оба это знаем. Мой пистолет внутри нее напугал ее. Но воспоминания о моем языке в ее киске и о том, как сильно она кончила, чертовски будут преследовать ее.

Она немного поплачет, но вскоре снова поддастся искушению.

От Адди приходит сообщение: «Ты знаешь, что мою прабабушку убил преследователь?»