При невыясненных обстоятельствах (сборник)

— Ничего ты не сказал. Прошу вразумительно объяснить: когда, где и при каких обстоятельствах ты видел этот перстень?

Поджав пальцы на правой руке, Котик некоторое время сосредоточенно изучал собственные ногти, затем поднял глаза:

— Хорошо, объясню. Только можно немного подумать?

— Думай, но учти: нам тоже домой хочется. Так что не затягивай.

Котик вздохнул:

— Прошлой осенью я сидел в «Аджаре». Один сидел, ждал кого-то. Помолчал, будто решая, стоит ли продолжать, затем усмехнулся, продолжил: Ну и подсела ко мне старушка. Такая лоховская — дальше некуда. Ей авоськи носить, такой старушке, а не в «Аджаре» подсаживаться к столикам.

— Что значит «лоховская»? — спросил Манучар. — Объясните понятней, Манагадзе.

— Ну простая совсем. Ни в чем ни ухом, ни рылом. Я глаза вытаращил, как ее увидел.

— Пожалуйста, подробней. Сколько лет, как выглядит? Как зовут, адрес?

— Адреса не знаю. Зовут Таисия Афанасьевна. Фамилии не сказала. На вид лет семьдесят.

— Приезжая или местная? Грузинка, армянка, русская?

— Русская, обыкновенная русская старушка. Но по выговору местная. Говорит, как по-русски говорят в Грузии.

Таисия Афанасьевна… Я слышал это имя и отчество. Таисия Афанасьевна… Определенно слышал. Причем совсем недавно.

— И что же старушка? — спросил Окруашвили. — Таисия Афанасьевна?

— Старушка долго извинялась, а потом говорит: «Молодой человек, хочу попросить об услуге. Вы что-нибудь понимаете в драгоценностях? Есть у меня фамильный перстень, хочу продать». Я, естественно, проявил интерес. Ну и достает из своей сумки. Посмотрите, говорит. Стал я его смотреть, а сам чуть со стула не падаю. Ка-амень… Таких сейчас вообще не бывает. Даже на выставке.

— Ты хочешь сказать, это был настоящий бриллиант? — спросил Окруашвили.

— О чем вы, батоно Манучар! Я все же не фраер. Самый настоящий бриллиант. Слеза. Одна дорога — в Алмазный фонд.

— Ясно. Дальше.

Котик отвел глаза:

— Ну дальше… Дальше я решил эту старушку осадить малость. Вещь, говорю, интересная, но надо проверить, оценить. Оставьте, берите любой залог. Она ни в какую. Ничего, мол, не нужно проверять. Или помогите, или я обращусь к другому. Спрашиваю, сколько хочет. Она: «Сто тысяч, сразу и без всяких проверок. Если у вас таких денег нет, найдите покупателя. За услугу я вам заплачу пятьсот рублей». Сам я сто тысяч не мог набрать, хоть лопни. А она тут и говорит: «Вы знаете Малхаза Теймуразовича Гогунаву?» Я говорю: «Конечно». — «Так вот, сведите меня с ним. Он купит. А с меня комиссионных пятьсот рублей».

— Она первая назвала Гогунаву? — спросил я.

— Первая. Я еще подумал: не такая уж лоховская это старушка. Мне что, пятьсот рублей на дороге не валяются. Говорю: «Хорошо, сведу». Малхаза я хорошо знал. Не скажи старушка о Гогунаве — сам бы ему предложил.

— Значит, ты сказал о перстне Гогунаве? — продолжил допрос Окруашвили.

— Сказал.

— И что Гогунава?

— Согласился посмотреть.

— Ты с него что-нибудь взял за это?

Котик отвел глаза:

— Взял. Штуку.

— Понятно. Дальше.

— Дальше мы встретились. Вчетвером. Малхаз, я, эта Таисия Афанасьевна и Глонти, ювелир.

— Где?

— Прямо на улице. В машине Малхаза.

— Где именно?

— Около Песок. [14]

— Встретились и что?

— Все. Малхаз посмотрел перстень и взял. Отгрузив Таисии Афанасьевне сто штук.

— Глонти проверял перстень?

14

Пески — район на берегу Куры в старом Тбилиси.

— Проверял. Сказал, полный порядок, можно брать.

— Понятно. — Окруашвили откинулся на спинку стула, усмехнулся. Слушай, Котик. Ты ведь неглупый парень. Неужели думаешь, я поверю этой байке.

Подняв глаза, Котик довольно умело изобразил обиду:

— Манучар Шалвович, вы что? Какой байке? Где я соврал?

— Соврал, соврал.

— Да что вы, Манучар Шалвович! Чистая правда от и до. Да вы спросите… Глонти. Зачем мне врать?

— Не знаю зачем. Но знаю точно: соврал.

— Да, Манучар Шалвович, в чем вранье-то?

— Знаешь сам, в чем вранье. — Окруашвили смахнул со стола пылинку. Котик, ну кого ты пытаешься обмануть? Неужели я поверю, что ты так спокойно уступил Гогунаве этот перстень?

— Почему же нет? Я для Малхаза и не такое делал. Я ж говорил, что все равно сто тысяч не набрал бы. Нет у меня таких денег.

— Деньги здесь ни при чем. Говоришь, старушка была совсем простенькая? Вроде божьего одуванчика?

— Ну… да.

— И одна? Без помощников?

— Ну… — На долю секунды Котик все же замешкался. — Без помощников.

— Понятно. И после этого ты пытаешься меня убедить, что сплавил старушку Гогунаве. С таким перстнем! Не попытавшись прибрать его сам! Да такого быть не может. Ведь ты сам сказал: старушка была беззащитная, дунь улетит. Значит, одно из двух: или ты врешь, или у нее были помощники. Без вариантов. Ну, Котик! Объясняй ситуацию!

Котик сидел, разглядывая пол. Мы терпеливо ждали. Наконец он покосился на окно:

— Ладно, скажу. Не хотел я говорить.

— Боялся?

— Ну… и боялся. Забоишься…

— Кто это был?

Помедлив, Котик кивнул на фотографию Джомардидзе:

— Вот этот.

— Как его зовут, знаешь?

— Не знаю и знать не хочу.

— И что же он? Вы разговаривали?

— Разговаривали.

— Где? Когда?

— Около дома. В тот же вечер. После «Аджары» я приехал домой. Машину поставил у подъезда, вышел, запер. Смотрю, он стоит рядом. Спросил, что нужно. А он: «Ты Котик?» Говорю: «Допустим». Очухаться не успел — он уже нож держит у живота. «Смотри, козел, старушку обидишь — завалю». Я сначала понять ничего не мог. Оглянулся, нет ли кого моих. Этот говорит: «Не оглядывайся. Все равно завалю, хоть вас сто будет». Тут я заметил: он под марафетом. Спросил, что надо. Надо, говорит, чтоб сделал, как просили. И смотри: дунешь [15] хоть кому — от бейбута [16] не уйдешь. Что мне оставалось? Согласился. Да я бы… и так не стал ничего делать. Я уже решил: скажу Малхазу и все.

15

Дуть (вор. жарг.) — доносить.

16

Бейбут (вор. жарг.) — кинжал.

— Больше этот человек ничего не говорил? — спросил Окруашвили.

— Ничего. Повернулся и ушел. С тех пор я его больше не видел.

Манучар покосился в мою сторону: есть ли вопросы. Я показал глазами: нет. Вопросов не было, потому что я вспомнил, где мне встречалось это имя Таисия Афанасьева. Опять-таки в записной книжке Виктора Чкония!

Старушка

Телефон Таисии Афанасьевны, судя по цифрам, был батумский.

В тот же вечер я сел в поезд и утром был в Батуми. Первое, что сделал, — позвонил на телефонную станцию. Выслушав названный номер, мне сообщили: уже много лет этот телефон абонирует Логунова Таисия Афанасьевна. Дали точный адрес. Записав его, я поехал в РОВД.