Прибалтика. Почему они не любят Бронзового солдата

Одним из таких формирований стала группа «Эрна» из 14 шпионов и 70 бывших военнослужащих эстонской ар­мии. 7 июля группа была переброшена самолетами из Финляндии в Харьюский уезд. Как отмечал Леонид Бар­ков, «шпионы и бандиты из группы «Эрна» жестоко рас­правлялись с местным партийно-советским активом и во­еннослужащими Красной Армии. Участники этого форми­рования зачастую, как знак своей особой жестокости, вырезали на теле жертвы букву «Е» (т.е. «Егпа»). Теракты и диверсии этих формирований из местных националистов являлись составной частью германской агрессии против СССР.

Планируя военные действия в Прибалтике, германское военное командование собиралось осуществить быстрый разгром советских армий. Военный историк генерал К. Типпельскирх писал: «Группа армий «Север» стреми­лась прежде всего продвинуться вперед подвижными сое­динениями сильного правого крыла, чтобы как можно ско­рее достигнуть района Опочки, воспрепятствовать отходу русских войск из Прибалтики и создать предпосылку для последующего быстрого наступления на Ленинград».

Несмотря на вероломство нападения Германии и уда­ры в спину, которые наносила тайная агентура Германии в Прибалтике по советским войскам, с первых же дней вой­ны бойцы Красной Армии при поддержке местного насе­ления давали отпор агрессорам и их сообщникам. С 23 по 28 июня в полном окружении героически сражался гарни­зон военно-морской базы Лиепая (Либава). Бывший лич­ный переводчик А. Гитлера, а затем немецкий историк Па­уль Карелл признавал: «Оборона была организована блес­тяще. Солдаты хорошо вооружены и фанатично храбры... Они показали наилучшие элементы военного искусства... Эта победа была горьким уроком: в Либаве впервые выяс­нилось, на что способен красноармеец при обороне укрепленного пункта, когда им руководят решительно и хладнокровно».

Несмотря на то что в точном соответствии с планами немецко-фашистские войска оказались в начале июля южнее Опочки, Типпельскирх признавал: «Уничтожение крупных сил противника, как это намечалось, до сих пор не было осуществлено... Командование и войска оказа­лись на высоте требований, которые предъявлял к ним необычный, значительно более трудный, чем все преды­дущие, театр военных действий. Убедительным было упорство противника; поражало количество танков, участ­вовавших в его контратаках. Это был противник со сталь­ной волей, который безжалостно, но и не без знания опе­ративного искусства бросал свои войска в бой. Для серь­езных опасений не было никаких оснований, однако уже было ясно одно: здесь не могло быть и речи о том, чтобы быстрыми ударами «разрушить карточный домик». Эта кампания не будет проходить так же планомерно, как прежде».

После сравнительно быстрого овладения Литвой, а за­тем и Латвией немецкие войска были остановлены на ру­беже Пярну — Тарту — Чудское озеро. С первых же дней войны патриоты Советской Прибалтики вместе со всей Красной Армией давали отпор гитлеровским агрессорам и их «пятой колонне». С 22 июня вступили в сражение с врагами бойцы 29-го (литовского) территориального стрелкового корпуса. После отступления из Литвы бойцы корпуса продолжали сражаться за пределами своей род­ной республики. Лишь после двух месяцев упорных боев, в течение которых корпус понес значительные потери, он был отведен на переформирование. В декабре 1941 года оставшиеся от корпуса 3 тысячи бойцов вошли в состав вновь образованной 16-й литовской дивизии.

С 30 июня в бои против наступавших немецко-фашист­ских войск вступили бойцы латышского территориального корпуса, созданного в августе 1940 года. Несколько тысяч граждан Латвии вступили в ряды добровольческих и рабо­чих полков. Созданный в эти дни латышский добровольче­ский истребительный полк 18 июля был преобразован в 1-й латышский стрелковый полк. Бойцы этого полка сража­лись на территории Эстонской ССР. Затем был создан и 2-й латышский стрелковый полк.

Упорно защищали Советскую Родину эстонские крас­ноармейцы. При сражении за станцию Дно 17 июля иск­лючительный героизм проявило подразделение связи­стов, обслуживавших штаб 22-го стрелкового корпуса, оборонявшего подступы к станции. В «Истории Великой Отечественной войны Советского Союза» (в дальней­шем — ИВОВ) сказано: «Под командованием заместителя политрука радиороты 415-го батальона связи А.К. Мери горсточка воинов в течение нескольких часов отражала атаки противника. Арнольд Мери был несколько раз ра­нен, но продолжал руководить боем. Враг потерял десят­ки человек убитыми, однако штаб захватить не смог. За проявленный героизм А.К. Мери было присвоено звание Героя Советского Союза».

Тем временем гитлеровское командование направило на рубеж обороны в Эстонии три пехотные дивизии. Лишь после упорных боев им удалось прорвать фронт и 7 авгу­ста выйти на побережье Финского залива в районе Кунда. Советские войска, сражавшиеся в Эстонии, оказались рассеченными на две части: 11-й стрелковый корпус на­чал с боями отходить к Нарве, а 10-й стрелковый корпус — к Таллину.

Вокруг Таллина создавались три оборонительных рубе­жа в радиусе 40 километров. В ИВОВ сказано: «Правите­льство Эстонской ССР обязало учреждения и предприятия республики организовать производство всего необходи­мого для укрепления обороны Таллина. В распоряжение инженерного отдела флота были переданы два республи­канских строительных треста. Таллинский городской ко­митет Коммунистической партии Эстонии и городской Со­вет депутатов трудящихся привлекли к оборонительным работам до 25 тысяч жителей и весь автотранспорт эстон­ской столицы. Рабочие таллинских заводов сформирова­ли рабочий полк. Рабочие судоремонтных мастерских и арсенала, установив на железнодорожных платформах морские пушки, создали артиллерийскую батарею. Рабо­тники морского пароходства за полмесяца построили два бронепоезда для действий на узкоколейной железной до­роге. Предприятия города изготовляли минометы и мины к ним, противотанковые деревянные мины, бутылки с го­рючей смесью и другое оружие... В городе распространя­лись обращения к рабочим, служащим и трудовой интел­лигенции с призывами мобилизовать все силы на отпор врагу».

Столкнувшись с упорным сопротивлением, противник лишь 19 августа развернул наступление на Таллин. Не­смотря на самоотверженность защитников столицы Эсто­нии, противник прорвался в город. 26 августа был отдан приказ эвакуировать флот и гарнизон Таллина. В боях за столицу Советской Эстонии 28 августа погиб руководи­тель эстонских коммунистов И. Лауристин.

Однако и после падения Таллина советские войска продолжали оборону на островах Моонзундского архипе­лага. Героическая оборона острова Сааремаа (Эзель) продолжалась до 5 октября, а острова Хийумаа (Даго) — до 18 октября.

Как отмечалось в ИВОВ, «длительными и упорными оборонительными боями в Эстонии советские войска ско­вали пять вражеских дивизий и этим облегчили нашим войскам ведение боевых действий на Ленинградском на­правлении. Части таллинского гарнизона понесли значи­тельные потери, но сохранили боеспособность и сумели оказать немалую помощь защитниками города Ленина».

Планы гитлеровского командования, предусматривав­шие окружение советских войск в Прибалтике и их быст­рый разгром, были сорваны. Однако после упорных боев, продолжавшихся до глубокой осени, вся Прибалтика ока­залась под властью оккупантов.

Глава 2 ПОД ВЛАСТЬЮ СВАСТИКИ

В первые дни после начала оккупации представители классов и слоев населения, пострадавших от национали­зации и аграрной реформы, а также те, чьи родственники были огульно репрессированы, а потому ослепленные не­навистью к Советской власти, приветствовали приход ок­купантов. Они не желали слышать о расовых теориях на­цизма и о том, как эта теория уже проводится на практике в Польше и в других странах, оккупированных немецко- фашистскими захватчиками. В «Истории Латвийской ССР» сказано: «11 июля 1941 года представители латышской буржуазии направили Гитлеру телеграмму, в которой вы­ражали благодарность за «освобождение» и изъявляли го­товность служить делу строительства «новой Европы». Это не было новым для буржуазии Прибалтики. Так же радост­но она встречала кайзеровские войска, а затем военные отряды Антанты в 1918—1919 годах.

Анонимная свидетельница вступления немецких войск в Ригу, бежавшая в 1944 году в Швецию (дальше в книге она упоминается как «беженка»; ее рассказ об оккупации был опубликован в сборнике документов советской раз­ведки «Прибалтика и геополитика»), вспоминала: «1 июля 1941 года. Русские потеряли Ригу. После семидневной ка­нонады наступила жуткая тишина. Испуганные, любопыт­ные лица появляются в окнах, потихоньку люди снова вы­ходят на улицу. Там и тут снова видно, как развеваются красно-бело-красные флаги (латвийские национальные флаги)... Первые немецкие части вошли в Ригу. Молодые латыши и латышки (интеллигенция) выражали свою благо­дарность за «освобождение», бросая цветы на дорогу, по которой шли немецкие войска. Моторизованные части проезжали по городу, и народная толпа восторженно при­ветствовала их. По улице "Свободы (Бривибас иела) мар­шировала группа молодых, более состоятельных латы­шей, вооруженных пистолетами, и остановилась у бывше­го дома НКВД. Молодой латыш обратился с речью к толпе, которая в это время собралась. Он призывал латышей на­чать борьбу вместе с «немецкими друзьями»... против внутреннего врага, т.е. коммунистов и евреев. Неожидан­но распространилась паника. Распространился слух, что русские снова будут брать город, и народ разбежался в разные стороны. Однако собирались новые толпы народа, молодые латыши несли латвийские знамена рядом с не­мецкими и восклицали: «Латвия снова свободна! Да здравствует наш освободитель Адольф Гитлер! Долой ев­реев и русских!»

Мисиунас и Таагепера замечали: «Во время оккупации печать трех стран была заполнена выражениями большой благодарности в отношении Германии как освободитель­ницы от большевизма. В целом такое настроение преоб­ладало среди большинства местного населения в первые месяцы войны. Скоро германская оккупационная полити­ка развеяла этот резервуар доброй воли, породив либо настроение подавленного безразличия, либо активной враждебности».

Многие из тех, кто спешил изъявить верность победи­телю, не подозревали, что задолго до начала военных действий на советско-германской границе в нацистском руководстве были подготовлены планы превращения При­балтики в колонию Третьего рейха. Когда до начала осу­ществления плана «Барбаросса» оставалось несколько недель, А. Гитлер назначил редактора центрального орга­на нацистской партии «Фелькишер беобахтер» уроженца Таллина Альфреда Розенберга комиссаром по Восточно­европейскому региону. Инструкция рейхскомиссару гла­сила: «Целью имперского уполномоченного для Эстонии, Латвии, Литвы, Белоруссии должно являться создание германского протектората с тем, чтобы впоследствии превратить эти области в составную часть великой гер­манской империи путем германизации подходящих в ра­совом отношении элементов, колонизации представите­лями германской расы и уничтожения нежелательных эле­ментов».