Причина смерти
Шрифт:
— Да, помню, — сказала я, подумав, что то же самое говорили едва ли не о каждом губернаторе.
Некоторое время она сидела молча, лицо ее было искажено от горя, а глаза, казалось, смотрят в никуда. Потом, подняв дрожащую руку, поправила волосы.
— Как это случилось? Как он мог утонуть?
— Миссис Эддингс, я не думаю, что ваш сын утонул.
Она вздрогнула и посмотрела на меня широко открытыми глазами.
— Тогда что произошло?
— Пока сказать не могу. Нужно провести несколько экспертиз.
— Но что же могло случиться? — Миссис Эддингс промокнула глаза бумажной салфеткой. —
— Всякое могло случиться, — ответила я. — Например, мог выйти из строя аппарат, которым пользовался Тед. Он мог вдохнуть какие-то пары. Сейчас я просто не могу сказать точнее.
— Я столько раз просила его отказаться от этой штуки. Столько раз умоляла не брать ее, не нырять с ней!
— То есть он пользовался ею и раньше?
— Ему так нравилось разыскивать эти старинные вещи. Где он только не нырял! И всегда брал с собой металлоискатели. В прошлом году, по-моему, нашел в реке несколько ядер времен Гражданской войны. Странно, что вы об этом не знали. Он писал о своих приключениях в газете.
— Обычно дайверы берут с собой еще кого-то. Напарника. Приятеля. Вы не знаете, кто обычно составлял Теду компанию?
— Может, он кого-то и брал. От случая к случаю. Не знаю. О своих друзьях он мне почти ничего не рассказывал.
— Тед не говорил, что собирается вести поиски в реке Элизабет?
— Ничего такого я не слышала. По крайней мере, мне он точно не говорил. Вообще-то я думала, что сегодня он придет сюда.
Миссис Эддингс замолчала, еще крепче сжав салфетку дрожащими пальцами.
— Для нас очень важно установить, что ваш сын мог делать на закрытой верфи в Чесапике, — снова заговорила я. — Тед погружался в запретной зоне, где стоят списанные военные корабли, и никто, похоже, не знает, почему он отправился именно туда. Но о поиске артефактов времен Гражданской войны говорить не приходится.
— Чего только Тед не собирал, — произнесла она блеклым, отстраненным голосом, по-прежнему глядя только на огонь. — Начинал с бабочек. Ему тогда лет десять было. Потом раздал все и принялся за камни. Помню, пытался мыть золото в разных странных местах. Ходил везде со щипчиками, выковыривал блестки из придорожных булыжников. Позже увлекся монетами, но и те по большей части потратил — автоматам ведь все равно, какой четвертак бросают, серебряный или нет. Бейсбольные карточки, марки, девушки. Надолго его не хватало. Помню, как-то сказал, что журналистика ему потому нравится, что там всегда находишь что-то новое.
Я слушала, а миссис Эддингс, горестно вздохнув, продолжала:
— Да что там, он и свою мать поменял бы на другую, если бы это было возможно. — Из уголка глаза выскользнула и сползла по щеке слезинка. — Знаю, я так ему надоела.
— Настолько, что он готов был отказаться от вашей финансовой помощи? — осторожно осведомилась я.
Миссис Эддингс вскинула голову.
— Полагаю, вас это не касается.
— Да, не касается, и мне очень жаль, что приходится говорить об этом. Но я — врач, а ваш сын теперь мой пациент, и мой долг определить, что именно с ним случилось.
Она то ли всхлипнула, то ли вздохнула и вцепилась пальцами в пуговицу. Я терпеливо ждала.
— Я посылала ему деньги
каждый месяц. Вы знаете, какие у нас налоги на наследство, а Тед давно привык жить не по средствам. Думаю, в этом виноваты мы с его отцом. — Она снова замолчала, пытаясь совладать со слезами. — Наши сыновья не знали трудностей. Жизнь была для них слишком легкой. Наверное, она была такой же и для меня, пока не умер Артур.— Чем занимался ваш муж?
— Табаком. Мы встретились с ним во время войны, когда едва ли не все сигареты в мире производились здесь, и в этот бизнес был вовлечен едва ли не каждый.
Она немного расслабилась, предавшись воспоминаниям, и я не стала ее прерывать.
— Однажды вечером я пошла на вечеринку в офицерский клуб в отеле «Джефферсон». Часть Артура называлась «Ричмонд Грейс», и Артур был в ней капитаном. — Миссис Эддингс мечтательно улыбнулась. — Как он танцевал! Он дышал музыкой! Она была у него в крови. Я заметила его сразу. Мы встретились глазами, и этого оказалось достаточно. Больше мы уже не расставались.
Миссис Эддингс отвела взгляд, и огонь в камине затрещал и вскинулся, словно хотел сказать что-то важное.
— Конечно, отчасти проблема была именно в этом. Мы с Артуром жили друг другом, а мальчики иногда чувствовали себя лишними. — Теперь она смотрела прямо на меня. — Я даже не спросила, не хотите ли вы чаю или чего-то покрепче?
— Спасибо, нет. Тед был близок с братом?
— Я уже дала полицейскому номер Джеффа. Как же его… Мартино или что-то в этом роде. Вел себя довольно грубо. Знаете, немножко «гольдшлагера» [22] в такой вечер не помешает.
— Нет, спасибо.
22
«Гольдшлагер» — первоначально швейцарский коричный шнапс (крепость — 43,5 %), позже — ликер с очень тонкими, едва видимыми золотыми хлопьями. Приблизительное содержание золота — 13 мг на литровую бутылку. (Прим. перев.)
— Я открыла его для себя благодаря Теду. — Слезы наконец прорвались, но миссис Эддингс все же продолжала: — Он катался на лыжах где-то на западе и привез домой бутылку. На вкус — жидкий огонь с ноткой корицы. Это он так сказал. Тед всегда приносил мне маленькие подарки.
— А шампанское он вам дарил?
Она деликатно высморкалась.
— Вы сказали, что Тед должен был прийти к вам сегодня, — напомнила я.
— Да, к ланчу.
— У него в холодильнике мы нашли бутылку хорошего шампанского. Перевязана бантом. Может быть, собираясь к вам на ланч, Тед хотел принести это шампанское.
— Ох. — Ее голос дрогнул. — Нет, шампанское, должно быть, предназначалось для какого-то другого визита. Я шампанское не пью. У меня от него болит голова.
— Мы ищем компьютерные диски, — сказала я. — Ищем записи, имеющие отношение к тому, над чем он, возможно, работал. Может быть, Тед просил вас сохранить какие-то материалы?
— На чердаке лежит его спортивный инвентарь, но он, наверно, уже заржавел. — Ее голос снова дрогнул, и она прокашлялась. — И какие-то школьные работы.
— Вы не знаете, был ли у Теда сейф в банке?