Причина смерти

— Дуэйн Шапиро.

— Конечно. Значит, вы уже знаете об этом.

— Я знаю о книге, но не знаю, почему она оказалась у того человека, потому что его явно звали вовсе не Дуэйн Шапиро.

Доктор Мант потер лицо, вспоминая.

— Кажется, его звали Картлет.

— Но он мог быть убийцей Дуэйна Шапиро, — предположила я. — Вот как книга могла оказаться у него.

Мант ничего не ответил мне.

— Когда я понял, что в нашем морге «чужой» случай, случай ВМС, то велел Дэнни переправить тело в Портсмут. Ясное дело, личные вещи бедняги должны были отправиться вместе с ним.

— Но Дэнни оставил книгу себе, — сказала я.

— Боюсь, что так. — Он наклонился вперед и раздавил окурок в пепельнице на журнальном столике.

— Зачем он это сделал?

— Я как-то вошел к нему, увидел ее и спросил, для чего, ради всего святого, она ему понадобилась. Дэнни объяснил, что, поскольку на книге стоит имя другого человека, он подумал, что она могла оказаться на месте происшествия случайно. Возможно, сумка тоже принадлежала кому-то еще. — Доктор Мант помолчал. — Видите ли, он, в сущности, все еще новичок и, думаю, просто совершил оплошность.

— Скажите мне вот что. Никто из репортеров не звонил и не приходил в офис примерно в то же самое время? К примеру, никто не интересовался задавленным насмерть мужчиной на верфи?

— Ну, да. Приходил мистер Эддингс. Я помню, потому что он довольно придирчиво расспрашивал обо всех подробностях, что немного меня озадачило. Насколько мне известно, он никогда не писал ни о чем таком.

— Дэнни не разговаривал с Эддингсом?

Мант задумался, устремив взгляд в пространство.

— Сдается мне, я и в самом деле видел, как они разговаривали. Но юный Дэнни наверняка не настолько глуп, чтобы делиться с ним.

— А не мог он отдать Эддингсу книгу, если предположить, что тот собирал материал о неосионистах?

— Ну, вообще-то я не знаю. Ту книгу я больше не видел и решил, что Дэнни вернул ее ВМС. Как он, кстати? Как колено? Знаете, я звал его Попрыгунчиком. — Он рассмеялся.

Но я не ответила на его вопрос и даже не улыбнулась.

— Расскажите, что было потом. Почему вы начали бояться?

— Стали происходить какие-то странные вещи. Всякие неприятности. Я чувствовал, что за мной следят. Заведующий, как вы помните, внезапно уволился, толком ничего не объяснив. А однажды, придя на стоянку, я увидел, что все лобовое стекло моей машины в крови. Я отнес образец крови на анализ в лабораторию, и это оказалась кровь животного. Точнее говоря, коровы.

— Полагаю, вы знакомы с детективом Рошем? — спросила я.

— К сожалению. У меня не лежала к нему душа.

— Он никогда не пытался выудить у вас информацию?

— Заходил несколько раз. Не на вскрытия, конечно. Для этого у него кишка тонка.

— А что он хотел узнать?

— Ну, мы говорили о той смерти в доке. У него были вопросы.

— Он не спрашивал про личные вещи? Про сумку, которая по оплошности попала в морг вместе с телом?

Мант напрягся, пытаясь вспомнить.

— Сейчас, когда вы подстегиваете эту жалкую клячу, мою память, я, кажется, припоминаю, что он и вправду спрашивал про сумку. И я, кажется, направил его к Дэнни.

— Что ж, Дэнни явно ему ничего не отдал, — вслух подумала я. Или, по крайней мере, не книгу, потому что она потом снова всплыла во всей этой истории.

Больше я ничего не сказала Манту, потому что не хотела расстраивать его.

— Та чертова книга, должно быть, ужасно важна для кого-то, — задумчиво проговорил Мант.

Я помолчала, пока он снова закуривал. Потом спросила:

— Почему вы не рассказали мне? Почему просто сбежали, не сказав ни слова?

— Откровенно говоря, не хотелось втягивать в это еще и вас. Да и выглядело это довольно фантастично. — Доктор Мант заколебался, и я видела по его лицу, что он чувствует, что в его отсутствие случилось что-то нехорошее. — Доктор Скарпетта, я уже не молод. Хочу спокойно доработать до пенсии.

Я не хотела критиковать его, потому что понимала, что он сделал это не от хорошей жизни. Я совершенно не винила Манта и, более того, была рада, что он вовремя сбежал, ибо, тем самым, вероятно, спас себе жизнь. По иронии судьбы он не знал ничего важного, и если бы его убили, это было бы совершенно бессмысленно, как было бессмысленно и убийство Дэнни.

Потом я рассказала ему правду, старательно отодвигая в сторону воспоминания о коленной скобе, такой же ярко-красной, как вытекающая из тела Дэнни кровь, и листьях, и мусоре, прилипших к окровавленным волосам парня. Я помнила ослепительную улыбку Дэнни и никогда не забуду маленькую белую сумку, которую он вынес из кафе на холме, где полночи лаяла собака. В моей памяти навсегда останется печаль и страх в его глазах, когда он помогал мне с телом Теда Эддингса, которого, как я теперь понимаю, он знал. Эти двое молодых людей невольно подвели друг друга на шаг ближе к смерти.

— Господи помилуй, бедный мальчик, — только и смог вымолвить Мант.

Он прикрыл глаза платком и, когда я уходила, все еще плакал.

15

Мы вылетели в Нью-Йорк тем же вечером и прибыли раньше расчетного времени благодаря сильному, в сто с лишним узлов, попутному ветру. Быстро прошли таможенный контроль, забрали багаж и рейсовым автобусом доехали до частного аэропорта, где нас уже ждал «лирджет».

Погода вдруг переменилась, потеплело, и небо грозило дождем. Мы пробивались через густые черные тучи, в полном мраке, пронзаемом вспышками слепящих молний. Гроза бушевала вовсю; казалось, нас забросило в эпицентр какой-то жестокой схватки. Меня коротко ввели в курс последних событий. Помимо прочего, я узнала, что Бюро организовало собственный оперативный штаб — в дополнение к тем, что уже развернули полиция и спасатели.

Еще одна новость, встреченная мной с огромным облегчением, касалась Люси — ее перевели в проектно-исследовательский центр, где она была в безопасности. Мы подъезжали к Академии, когда Уэсли добавил, что моя племянница работает с КСЗ и в Квантико долго не задержится.

— Об этом не может быть и речи, — безапелляционно, как подобало бы строгой матери, отрезала я.

— Боюсь, в этом случае решать будешь не ты.

Уэсли помог мне перенести вещи в фойе «Джефферсона», где в этот субботний вечер не было ни души. Мы помахали дежурным у регистрационной стойки, все еще продолжая спорить.

— Бога ради, у нее же нет никакого опыта. Ты не можешь вот так бросать ее в эпицентр ядерного кризиса.

— Мы никуда ее не бросаем. — Он толкнул стеклянную дверь. — Люси нужна нам как технический специалист. Ей не придется ни стрелять из снайперской винтовки, ни прыгать с парашютом.

— Где она сейчас? — спросила я, когда мы вошли в лифт.

— Надеюсь, спит.

— Ах да. — Я посмотрела на часы. — Почти полночь. Думала, уже наступило завтра и пора вставать.

— Знаю. У меня такое же состояние.