Придорожная трава

– И что ты намерен делать?

– Не знаю. Мне никто не поверит, если я буду кричать на каждом углу, что эти слухи – выдумка моих конкурентов. А сейчас я уже не сомневаюсь, что это так. Одна твоя Люська не может поднять такую волну, безусловно, кто-то распускал слухи планомерно и со знанием дела.

– Вот-вот, – кивнула Ника, – а ты считал, что советы плотника нашим клиентам ни на что не влияют. А это всего лишь часть чьего-то хитрого плана. И если бы ты занялся этим с самого начала, сейчас бы плотник помалкивал в тряпочку.

– На каждый роток не накинешь платок, – пожал плечами Алексей, – Надежда Васильевна твердит то же самое, что и плотник, но ее-то ты в заговоре, надеюсь, не подозреваешь?

– Твоя Надежда Васильевна – круглая дура, чего о плотнике никак не скажешь. И она, между прочим, говорит об этом нам с тобой, а не нашим покупателям.

Нике не понравилось, как Алексей постарался уйти от скользкой темы – она заметила, что, говоря о плотнике, муж тщательно прячет глаза и тушуется.

– Так или иначе, заткнуть рты всем, кто говорит о том, что долина – плохое место, мы не можем, ты согласна? Плотник не единственный, довольно сплетниц перетирают эту тему на вечеринках, как будто им больше не о чем говорить. Но у меня появилась одна идея, и ее-то я и собираюсь начать осуществлять в ближайшее время. Мы пустим прямо противоположный слух, дадим информацию в газеты, заплатим нужным людям…

– Это какой такой противоположный слух? – рассмеялась Ника, – о том, что долина – хорошее место?

– Примерно так. И ты, моя дорогая, послужишь самой лучшей рекламой этим слухам. Счастливая семья живет в долине и наслаждается ее красотами, свежим воздухом и здоровой аурой! Можно сделать замечательные фотографии, и ты, моя красавица, и наши очаровательные малышки будут замечательно выглядеть на страницах журнала об элитной загородной недвижимости, ты согласна?

– Ну, не могу не согласиться, – улыбнулась Ника.

– Ты дашь несколько интервью, в которых расскажешь, как тут замечательно живется.

– В этом не сомневайся, я смогу представить все в лучшем виде. Не думаю, что это поможет, но все равно, эта идея мне нравится, – Нике, несомненно, хотелось увидеть себя и детей на цветных фотографиях в журнале.

– Только учти, после купленных журналистов сюда, возможно, валом повалит желтая пресса, которая будет искать опровержений твоим словам. Если, конечно, это и вправду дело рук моих конкурентов. Так что эта кампания потребует от тебя некоторых жертв.

– Каких, например? – не поняла Ника.

– Ну, ты не должна дать повода желтой прессе усомниться в том, что у нас все хорошо.

– А что, разве это не так? – Ника вспомнила про ночные кошмары и потемнела.

– Конечно, это так. Но нашу жизнь начнут разглядывать под микроскопом, а это всегда неприятно.

– Не знаю, – Ника пожала плечами, – мне нечего стыдиться и нечего скрывать. Пусть разглядывают сколько им угодно.

– Я рад, что у меня такая понимающая и любящая супруга, – Алексей привстал и обнял ее, целуя в шею, – может быть, это поможет.

– А если нет? – Ника подняла на него глаза.

– А если нет, то через месяц мне придется покрывать издержки инвесторов из своего кармана, – мрачно ответил Алексей, снова усаживаясь в кресло.

– Я не поняла, ты же сказал, у тебя нет таких денег?

– Конечно, нет. Разумеется, кое-что я могу вытащить из других проектов, но это не больше десятой доли того, что требуется.

– Так это инвесторы или кредиторы? Разве они не должны делить с тобой риски? – Ника не очень хорошо разбиралась в делах, но кое-чему за годы общения с Алексеем уже научилась.

– Ну, дорогая моя, по закону, конечно, они именно инвесторы. Но кто ж вспомнит про закон, когда речь идет о потере таких больших денег? Разумеется, я брал на себя определенные обязательства и теперь, боюсь, мне придется отвечать перед инвесторами, что называется, всем своим имуществом…

– Ты хочешь сказать, мы будем вынуждены продать этот дом?

Алексей невесело усмехнулся.

– Дом наш никто не купит, это неликвидный актив. Можно только разобрать его и перевезти в другое место. Но квартиру, машины, дорогую мебель продать придется. И если хотя бы пять участков мы не продадим до конца июня, то ничего, кроме этого дома, у нас не останется.

– Ты хочешь сказать, мы останемся нищими? – Ника поднялась с места. Алексей и раньше намекал на то, что от продажи участков зависит их материальное благополучие, но никогда не говорил об этом столь конкретно и убедительно. И никогда Ника не допускала мысли, что такое возможно, да еще и в самое ближайшее время. И когда она говорила плотнику, что если уедет отсюда, то останется нищей, то сильно преувеличивала опасность. А теперь ее преувеличения, выдуманные для красного словца в порыве отчаянья, оказались реальной угрозой.

– Я надеюсь, до этого не дойдет. Во всяком случае, я приложу все усилия к тому, чтобы этого не случилось. Может быть, мне удастся отодвинуть сроки выплат или найти влиятельного поручителя. Но я все же надеюсь, что продажи начнутся в самое ближайшее время, так что не надо смотреть на это совсем уж мрачно.

Ника покачала головой – лучше бы он вывел на чистую воду того, кто послужил причиной их несчастий. Может быть, стоит рассказать ему о том, что кто-то пытается запугивать ее? Нет, пожалуй, с этим она разберется сама и представит мужу конкретные доказательства, а не домыслы и догадки.

Два дня после отъезда Алексея Ника не находила себе места, но потом решила выбросить из головы мрачные мысли – пусть с деловыми вопросами разбирается муж, ее дело жить в долине счастливо, привечать покупателей, когда они хотят взглянуть на дом поближе, и демонстрировать жизнерадостность. А с каждым днем это давалось ей все трудней. Ночные кошмары измотали ее, и в них она точно не могла обвинить неведомого злоумышленника. Ей в голову пришла мысль, что кто-то опоил ее зельем, вызывающим страшные сны, но это показалось ей чересчур надуманным. Да и кто бы это мог быть? Не могла же это делать Надежда Васильевна.

В тот день, когда она вытащила девочек из избушки, смотреть участки приехали очередные клиенты, и Ника приняла их у себя с неподдельным радушием. Забавная оказалась парочка. Жена – успешная «бизнес-леди», вульгарная крашеная блондинка, увешанная золотом. Не иначе, состояние заработала на рынке, торгуя мясом. Судя по ее фигуре, без торговли продуктами тут не обошлось. Муж же ее являл полную ей противоположность – длинный и худой историк, кандидат наук, преподаватель университета. Сразу бросалось в глаза, что жена в доме – глава семьи, у этого «чокнутого профессора», как про себя прозвала историка Ника, не было никаких прав на принятие решений.