Придорожная трава

Пара не отказалась выпить с нею кофе, и с каждой минутой Ника радовалась все сильней – женщина говорила о приобретении участка как о деле решенном, и расспрашивала Нику о подрядчиках, о глубине фундамента, и о качестве кровельных работ. В процессе разговора выяснилось, что разбогатела она вовсе не на торговле мясом, а занимаясь ремонтом квартир, постепенно поднявшись до крупной отделочной фирмы, хорошо известной в городе. Мужу ее не очень нравилась долина, это было видно по лицу, но он помалкивал, и Ника надеялась, что его жена не даст ему высказать своего мнения.

Когда же Ника дала понять, что ничего не смыслит в строительстве, женщина перевела разговор на успехи мужа в области истории, чем невероятно поразила Нику. Оказалось, что она, при своей властности и даже авторитарности, относится к мужу не просто с глубоким уважением, а восхищается его работой, и считает, что зарабатывает деньги не столько на благо семьи, сколько жертвует их для науки. Муж в ее глазах был гениальным ученым, и о его успехах, монографиях и открытиях она вещала с гораздо большим энтузиазмом, чем о собственных достижениях, казавшихся ей приземленными и не заслуживающими внимания.

Ника приложила все усилия, чтобы понравиться будущим соседям, проявила искреннее участие в проблемах современной истории и посетовала на бедственное положение ученых. Она была само обаяние и радушие, и, когда гости покинули ее дом, осталась весьма и весьма довольна собой и ситуацией. На прощание она попросила менеджера обязательно зайти к ней после того, как клиенты уедут, и рассказать, чем закончится их разговор.

Менеджер вернулся к ней минут через пятнадцать-двадцать с синяком под глазом, в ярости брызгая слюной, и рассказал о том, что произошло около избушки.

Ника выслушала его рассказ, едва сдерживаясь, чтобы не начать орать и топать ногами. Почему он отстал от клиентов в тот самый момент, когда на горизонте появился ненавистный плотник? Конечно, юношу слегка извинило то, что он бесстрашно кинулся в драку с человеком, вооруженным топором, но исхода событий это все равно не изменило. Когда же Ника услышала, что в разговоре приняли участие ее дети, и плотник поощрял их рассказ о привидениях и уверял покупательницу в том, что девочки ничего не придумывают, она не смогла сдержать бешенства и рванулась на улицу, чтобы немедленно разыскать дочерей.

Этот негодяй действительно собирался использовать ее детей в своих гнусных интересах! Какая мерзость! До какой степени цинизма нужно дойти, чтобы бессовестно эксплуатировать наивных девочек!

Ника отлично понимала, что близняшки ни в чем не виноваты: обмануть, подкупить, или даже запугать их не трудно. Но, понимая это, не могла отделаться от мысли, что ее дети предали ее. Ее, и своего отца, и интересы их семьи, которые оба супруга всегда ставили выше, чем собственные взаимоотношения.

Она столкнулась с ними в дверях и в ярости усадила на диван в гостиной.

– Так, мои красавицы, – начала она, стараясь не орать, – расскажите мне, пожалуйста, кто разрешил вам вмешиваться в разговоры взрослых людей? Сколько раз вам было сказано, что разговоры взрослых вас не касаются, и перебивать их невежливо? А уж соваться в них со своими соображениями – просто вопиющее безобразие, а?

Близняшки сопели, низко опустив головы. Но раскаянья Ника не чувствовала. Что ж, придется давить на больное место.

– Вы понимаете, что вы наделали? Я не знаю, как расскажу об этом вашему папе, потому что папа никогда вам этого не простит. Вы сорвали папе выгодную сделку, вы своими рассказами поставили его в дурацкое положение. Разве папа сделал вам что-нибудь плохое, чтобы вы так с ним поступили?

На этот раз сопение стало виноватым.

– Папа целыми днями работает, как проклятый, чтобы вы могли нормально жить и учиться, а вы, вместо благодарности, подложили ему такую свинью! Разве это по-человечески? Разве так должны поступать любящие дочери? Кто тянул вас за язык? Зачем надо было совать свой нос туда, куда не просят?

У Майи по щеке сползла слезинка, а Марта прошептала еле слышно:

– Но мы же не знали…

– Если вы чего-то не знаете, то должны поступать так, как вас учили. А учили вас не вмешиваться в разговоры взрослых, разве нет? Почему же вы поступили по-другому?

Теперь слезы лились у обеих. Следовало бы в наказание отправить их в свою комнату, чтобы там они хорошенько подумали над своим поведением, но Ника не могла не выяснить у них, когда и как плотник успел запудрить им мозги.

– Нечего плакать, – жестко сказала она, отчего близняшки разревелись в открытую, не сдерживая слез.

– Мамочка, мы больше не будем, – хором затянули они, – мы же не знали…

– К сожалению, от вашего раскаянья ничего не изменится, – вполголоса прошипела она. Если бы ей было так просто решить свои проблемы: расплакаться и попросить прощения. Знать бы, у кого и за что.

Она подождала, давая им возможность выплакаться, и начала уже мягче:

– А теперь расскажите мне, кто вас надоумил говорить этой женщине про привидений, которые ходят по нашему дому.

– Никто, – тут же вскинулись обе.

– Неужели, вы сами до этого додумались?

– Ну, мы же видели привидений, а тетенька не верила дяде Илье, что они тут есть.

Ника скривилась:

– Значит, вы решили помочь дяде Илье? А ну-ка отвечайте мне честно, он просил вас об этом?

– Нет, – близняшки снова повинно опустили головы.

– Я, кажется, сказала: «честно».

– Нет, – они не поняли и подняли удивленные глаза.

Ника сжала губы. Теперь они будут прикрывать нечистого на руку плотника? Ради чего? А может?.. Она присела перед ними на корточки и обняла обоих.

– Девочки, расскажите мне всю правду. Этот человек напугал вас? Он вам угрожал?

Они помотали головами, прижимаясь к ее плечам.

– Но как, как он вас заставил это сделать? Он вам что-нибудь пообещал? Не бойтесь, я не стану вас ругать, только скажите.

– Нас никто не заставлял, мы сами, – Майка снова заревела.

– Мы не знали… – присоединилась к ней Марта, размазывая слезы по лицу, – к нам все время приходят привидения, нам так страшно ночью!

– Какие привидения, милые мои? – воскликнула Ника, – мне кажется, давно пора понять, что привидений не бывает!