Приевшаяся история

Без малого двадцать лет назад я электрифицировал единственную часть Хогвартса — свои владения, замаскировав такую благодать простецов с помощью установки генератора в месте тока подземных вод. В остальном замок продолжал функционировать на магической энергии.

А вокруг Малфой-менора, на достаточном отдалении, законсервированный на период проживания шайки особо враждебно настроенных злодеев, стоял десяток ветряков.

Остается вопрос, почему не занялся этим ранее. Я и сам им задаюсь. Мое амплуа сказочного злодея отнимало столько духовных и физических сил, а необходимость его поддерживать кипела на медленном, но неустанно поддерживаемом огне шпионства, необходимости носить несколько масок, моих собственных комплексах относительно сына возлюбленной, промахе, данных в отсутствие разума как такового обетов.

Да если бы меня оставили в покое, вполне возможно, Грейнджер не пришлось бы внедрять мир магглов в магический. В конце концов, никто и никогда не запрещал напрямую этим заниматься.

Антитрансгрессионный барьер пока не был установлен. Несколько раз, чувствуя все еще непомерную слабость, перенесся домой, чтобы разобрать и внести в каталог свои книги, хранящиеся в Тупике прядильщиков. Закончив с этим занятием, принял по мере сил участие в восстановительных работах. Для этого понадобились мои никуда не девшиеся связи с домом Малфоев. Покидая пост главы Попечительского совета, Люциус утащил в клюве информации, сколько смог отхватить. И информации первосортной. У него имелся подробный план Хогвартса, все выкопировки, система тепло- и водоснабжения. Подробное описание устройства и расписание поворота всех ста сорока двух лестниц, со всеми формулами примененного для этого волшебства. Друг согласился, не без сопротивления, их предоставить.

И все же, когда какое-то место становится твоим домом на семь лет, трудно испытывать к нему слишком однозначные чувства. И сколько бы плохого ни случалось в его стенах, и хорошее бывало. Как ни странно, именно Люциус взял с меня обещание, что я вернусь в Хог. И если не возьму в руки все вожжи из неких морально-этических принципов, то зельеварение преподавать продолжу.

А я и не метил на место Минни. Старушка сдала, ей как раз впору было начинать есть лимонные дольки! Старушкой ведьму сделали последние пять лет. Во время своей учебы я помнил ее темноволосой сухонькой женщиной без слишком явных печатей возраста на челе. Подвижной, быстро соображающей и просто великолепной во многих магических отраслях. Теперь ее голова окончательно убелилась сединами, а вокруг рта залегли такие складки, что она могла посоперничать с более чем столетним Альбусом.

***

МакГонагалл укутала ноги старинным шотландским пледом. Помостилась немного в кресле, следя одним глазом за движениями домовушки, разливавшей чай. Задвинула одним пальцем очки на переносицу и уставилась на меня пристально. А через полминуты издала короткий и резкий смешок.

— Северус, прости меня, но ты то дерьмо, которое всегда всплывает… Удивляюсь я тебе… А не хочешь сюда? — она выразительно кивнула на кресло, которое занимала.

Наш разговор был не первым и не последним, но встречала меня Помона. Она же и подсказала, что наши владения под землей вполне пригодны для жизни.

— С каких это пор уважаемая блюстительница порядка и справедливости стала выражаться хуже старьевщика из Лютного переулка?

— Сев, у меня земля трещит под ногами. Камни можно сложить назад, воссоздать все барьеры и чары. Но в этом году семьдесят пять детей не поступили. А в следующем сколько их перейдет просто на домашнее обучение? Из седьмого курса подали заявления о восстановлении девятнадцать человек. Фамилии, насчитывающие от двух веков чистокровной генеалогии, сильно раздумывают о сохранности наших методов и уравниловке в отношении учеников. А главное, у меня нет основного костяка. Люпин мертв. И Гораций, ты знаешь?.. — она понизила голос до шепота. — Синистру переманили в Министерство, будто мало у них своих арифмантов. Теперь и у Сивиллы там целый прорицательский отдел. «Гадальный штаб»! А надо и вместо себя кого-то ставить…

— Я не мог попасть на похороны Слагхорна: занимался активным устройством своих. Знаешь, это ведь совсем непросто подобрать достойный гроб… И с семейным склепом Принцев у меня возникла неувязочка, как у Снейпа… — я вздохнул. Давно не предавался подобным фантазиям.

— Если на мое место ты не хочешь, займи любое из подходящих тебе по статусу, кроме чар. Старый гоблин будет жить вечно. Он еще с Бинсом поспорит за место в строю преподающих привидений.

— А тебе не терпится взять на все должности призраков? — я отхлебнул чай, имея в виду в данном случае себя.

— По твоим глазам вижу, что вынужденное бездействие тебе надоело! Более того, ничего умнее, чем вновь начать издеваться над детьми, ты не придумал, — дамблдоровская проницательность переходит вместе с постом.

— Ну, почему же? В отдел науки хоть сейчас. Аптечку можно открыть и творить глазные капли вплоть до собственного посинения от паров свинца и ртути. Минерва, — я выразительно откашлялся, — составлением контракта я займусь с такой тщательностью, которая тебе и не снилась. Хватит с меня обещаний сделать то не знаю что. Я составлю, наконец-то, учебный план, согласно которому выделю себе время на научную деятельность в достаточном количестве. И мне нужны развлечения.

— Какие это?! — на ее лице отразился ужас.

— Пыточный зал, только чтобы без ущемлений всяких! Хочу дыбу и кипящее масло, непременно! И вообще, я говорю о дуэльном клубе. Все беды оттого, что детям негде выплеснуть энергию. В квиддич играют единицы. Чрезмерная интеллектуальная нагрузка таит в себе зерно вольнодумия. Я настаиваю на дуэльном клубе. И поверь мне, такой груши мне вполне хватит для того, чтобы быть пушистой овцой в остальное время.

Мы могли позволить себе шутить и ерничать. Теперь никому не было достаточно хорошо и комфортно на душе. Воспоминания в скорбных ночных бдениях заставляли грызть подушки. Мой последний внутренний диалог с Лили загнулся под напором действительности. И рана давала знать о себе чаще, чем я хотел. Это было нечто связанное с нервной проводимостью и, должно быть, с проводимостью течения магии. Что-то мешало самоисцелению организма. Боль иногда возвращалась и пронизывала такая, что метка бледнеет в воспоминаниях по сравнению с ней.

Но шум и суета близости нового учебного года здорово подлатали опоры оптимизма.

***

Я сидел в учительской и цедил кофе. Явился специально раньше многих. Люблю составить впечатление по манере здороваться и входить в незнакомое место. Следом пришла Минни, подтянутая, почти прозрачная в области талии, стянутой черным кушаком. Ах, даст еще прикурить молоденьким выскочкам из нового педсостава! Спраут всю дорогу не давала мне забыть, что я всегда могу рассчитывать на ее поддержку. Флитвик кивнул скупо.

Новым профессором арифмантики оказался юноша из рейвенкловцев Зак Кит — так вот, коротко и ясно, как двузначная цифра, дай Мерлин памяти, пятилетней давности выпуска маг. Что ж достойно! А за ним открылась дверь и впустила довольно странную женщину. Молодую, скажу сразу, но ее юность стремилась ко «второй свежести». И слишком много портящих впечатление повадок. Поздоровалась она учтиво, без дрожи и интереса к отдельным личностям. А затем быстрым, еле уловимым движением корпуса, выдавая свои навыки тем, кто приучен действовать идентично, оценила стратегически более выгодное место для нападения вкупе с возможностью отступления. Место около двери оставалось. Я лишь был слишком благодушно настроен, чтобы занять его. Мне некуда было бежать и не от кого. Своей персоной я представлял лагерь победителей, тем более его героя. ЗоТИ… Хм-ф…

Профессором трансфигурации стал мужчина в летах. Я совсем не знал его ни по стану пожирателей, ни по орденским делам. Иногда подобная темная лошадка может таить в себе слишком много интересного. Так много, что скоро захочется личности поскромнее. Но все мои размышления были следствием паранойи.

Я даже, не сдержав улыбки, вспомнил, как предлагал слегка во хмелю старому приятелю стать на должность преподавателя ЗоТИ. Нет, ну каждый из нас был способен родить на свет такую непомерную гадость, которая не снится в страшных снах магам-обывателям. Следовательно, мы автоматически приспособились защищаться от нее. Ради моего спокойствия и укрощения прыти он напомнил, что с детства занимается финансовыми махинациями. И теперь-то ничто не мешает предаться любимому делу. С министерских постов Люциуса не то чтобы поперли. Как всегда, опережая события на корпус, он подал прошения об отставке сразу после суда. И вот финансовое благополучие дома Малфоев росло и крепло, а в вертикальном порядке пополз шепоток, что стране не помешает такой прозорливый министр магии, способный установить расшатанную после войны экономику на твердые рельсы.